Девяносто девять гробов - Дэвид Веллингтон

Свет уличного фонаря отражался от одной из спиц ее колес.

— Вот, — повторил он намного громче.

Из-за пушки метнулся вампир. На секунду Кэкстон показалось, что она видит его красные глаза. Она вскинула винтовку и трижды выстрелила, хотя знала, что не попадет в вампира. Это был просто сдерживающий огонь.

— Беги! — закричала она и кинулась по дороге, бешено вскидывая колени.

Центр помощи туристам, их следующий опорный пункт, находился прямо перед ней, низкий и массивный. Это было вытянутое здание из желтого кирпича с многочисленными дверями, значительно менее приспособленное для обороны, чем здание «Панорамы». Она бросилась к главному входу, ряду стеклянных дверей, и протиснулась внутрь. Глауэр шел за ней по пятам. За стеклянными дверями располагался узкий вестибюль, а за ним открывался основной вход в здание. Лора присела на корточки и вгляделась через стеклянную дверь, пытаясь увидеть вампира, в которого она стреляла. Она выждала несколько исполненных ужаса секунд, стараясь не шевелиться, не дышать.

Но видимо, вампир был слишком умен, чтобы нападать открыто. Или, может, он просто принялся за кого-то другого.

— Ладно, — сказал она наконец, — пошли внутрь.

Глауэр двинулся первым, покачивая винтовку в здоровой руке. Он пнул входную дверь и вбежал в нее, потом выскочил обратно, когда пули разорвали темноту. Шум в замкнутом вестибюле был подобен звону огромных стальных колоколов, а вспышки выстрелов ослепили Кэкстон. Впрочем, она сразу же поняла, что произошло.

— Стоять! Свои! — прокричала она, хватая Глауэра за пояс и оттаскивая его назад.

Из двери высунулась испуганная физиономия. Это был один из гвардейцев, один из отряда, который они видели в здании «Панорамы». Тот самый, который хотел пони.

— Черт, — выругался он, глядя на Кэкстон и Глауэра. Он закусил нижнюю губу. — Мы думали, вы…

— Вампиры. Ага, — ответила Кэкстон.

Она кляла себя за то, что чуть не позволила прикончить Глауэра.

— Нет, мы не вампиры. Войти можно?

Гвардеец шагнул от двери, и она прошла мимо него в главный вестибюль туристического центра, загроможденное стендами и рекламными указателями пространство. Билетные кассы тянулись вдоль правой стены, а слева от них стояла мрачная сувенирная лавка. На дальнем конце холла в темные коридоры вели двери с наклеенной на них рекламой туристических поездок и печально знаменитой электронной картой.[12]

Трое гвардейцев сидели на полу, держа оружие на коленях. Они смотрели на нее полными ужаса глазами. Гвардеец, который стрелял в них, прислонился к билетной кассе, глядя в темноту, специально, чтобы не встречаться с Кэкстон взглядом На форме у него был значок капрала и табличка с именем, на которой значилось: «Хауэлл».

— Четверо, — констатировала Лора. — Это все, кто выбрался?

— Я пытался связаться с остальными по рации, — ответил Хауэлл. — Ни хрена не вышло.

Кэкстон тяжело вздохнула. Четверо… это ужасно. Осталось только четверо? Ей пришло в голову, что удивляться тут нечему. Она видела, как в здании «Панорамы» умирали другие солдаты. Она видела, как погибла лейтенант Петерс. Контингент Национальной гвардии был хорошо натренирован, тяжеловооружен и грамотно организован.

Аркли тысячу раз говорил ей, что нельзя недооценивать вампиров.

— Как насчет остальных? — спросила она.

Ее план заключался в том, чтобы собрать многочисленные группы ее отряда вместе, чем больше, тем лучше. Гвардейцы были ответственны за «Панораму». Офицерам антиалкогольного подразделения было приказано отступать к туристическому центру и удерживать его, пока все остальные отряды не перегруппируются здесь.

— Вы связывались с антиалкогольным подразделением?

Тут капрал Хауэлл посмотрел прямо на нее, и она поняла, что ей не понравится его ответ.

— По крайней мере, мы их нашли, — ответил он и показал на сувенирную лавку.

Кэкстон сделала несколько шагов к магазинчику, но, чтобы понять, что он имел в виду, дальше идти не пришлось. Среди перевернутых ярусов книжных полок и сувенирных стендов лежало множество человеческих тел. Сколько их было всего, она не поняла; они лежали горой, как сломанные игрушки. На них были голубые ветровки, изорванные в клочья.

Мои гробы проходили как ящики с винтовками и были тщательно спрятаны в подходящем пороховом погребе за линией фронта. Я оставался с ними в течение всего дня, даже когда пушки конфедератов рвали землю вокруг, несмотря на то, что каждую секунду боялся за свою жизнь. Я чувствовал, как мне сдавливает голову, словно на ней затягивают какой-то железный обруч и хитроумный механизм позволяет медленно сужать его, практически незаметно. К тому времени, как артиллерийский огонь стих, в ушах у меня звенело, а голова, казалось, готова была расколоться. Я не чувствовал никаких запахов, кроме пороховой гари и трупной вони, от которых слезились глаза, сильно раздраженные от дыма.

На закате сражение стихло до следующего дня. Были разбиты палатки, тьма-тьмущая палаток. Я не мог видеть далеко, несмотря на то что находился на вершине холма, ведь дым застилал все перед моими глазами. И все же белую парусину было видно среди этой тьмы, и я впервые увидел, сколько же вокруг меня людей. Ну да, на этом поле было население целого города, и практически все люди были вооружены. Мне не забыть за всю мою жизнь вида этого моря белой парусины и чувства, что все это не закончится никогда.

Из записок Уильяма Питтенгера

— Вы обязаны были сообщить нам, — процедил Хауэлл. Его лицо исказила ненависть. — Вы не говорили нам, что все будет настолько плохо.

Кэкстон присела на корточки, дотронулась до плеча одного из погибших офицеров антиалкогольного подразделения. Оно было холодным, а кисть — очень бледной. Лора перекатила его на бок и испытала шок. Головы у человека не было.

Отшатнувшись назад, не в состоянии видеть ничего, кроме грубого, лишенного крови обрубка шеи, она практически не слышала жалующегося Хауэлла.

— Надо кинуть дымовуху, вертушку вызвать, прямо сейчас, — сказал он.

— Что? — переспросил Глауэр.

Солдат уставился на него, глядя во все глаза.

— Вызвать вертушку. Сваливать. Нам нужно сваливать!

Лора посмотрела на него с такой внезапно нахлынувшей злостью, что сама себе удивилась. Полицейские антиалкогольного подразделения отдали свои жизни, чтобы остановить вампиров. А теперь этот идиот хотел просто смыться, не закончив работу? Именно это почувствовал бы Аркли.