Ничьи котята - Евгений Валерьевич Лотош

наш фигурант трепался, как опытный законник в суде. Не язык, а мельница, и манеры соответствующие.

– Кто владелец отеля?

– Он и есть владелец. Судя по документам в муниципалитете, купил эту развалюху примерно семь периодов назад, в начале зимы, за не очень маленькие деньги и с тех пор там живет. Однако опросы населения на окружающей территории не указывают на его присутствие здесь ранее начала пятого периода.

– Дальше. Что с девиантами? Вернули в Институт?

– Нет. Как оказалось, за три дня до того городской совет по делам несовершеннолетних выдал ему официальные свидетельства об удочерении обеих девчонок, а также постановления о спецопеке, подписанные государственными представителями. Вместе с ними он усыновил какого-то приблудного пацана из детдома, но тот не девиант, обычный мальчишка. Удивительно, что Клоун предоставил доказательства своего финансового благополучия – выписку с какого-то банковского счета, а также прочие необходимые документы, включая два заключения от независимых экспертов-психологов. Плюс к тому куча дипломов и свидетельств, позволяющих ему выступать экспертом по делам несовершеннолетних даже в судах любой инстанции. Все документы подлинные, по крайней мере, на свежий глаз. А совет, обычно затягивающий процесс на полгода и больше, сейчас управился всего за два дня. Пробовали с членами совета разговаривать – только плечами пожимают: документы в порядке, требованиям удовлетворяет, почему бы и нет?

– А что дети – девианты, комиссия в курсе?

– В курсе. Но реагируют как-то странно. Глаза словно стеклянные становятся. Согласие на спецопеку в Службе общественной безопасности получено, говорят, так о чем говорить? И все, разговор заканчивается.

– Кто у нас выдавал согласие на спецопеку?

– Майор Сарий Таррари. Сразу после того, как поставил визу, он укатил в отпуск куда-то в глушь, рыбу в озерах ловить, оперативной связи с ним нет, и пока я его выдергивать не стал. Он-то точно никуда не денется.

– Так. Дальше.

– Дальше – страньше. Он живет с детьми и еще одной семнадцатилетней девкой – она тоже пустышка – в своем отеле и редко высовывает нос за его пределы. Но наблюдение часто не фиксирует его присутствие в доме по несколько часов. Словно он куда-то незаметно исчезает, а потом опять возвращается. Иногда выходит в магазин за покупками, один или с детьми. Но в прошлый древодень он вышел один, спустился в город – и исчез. Сбросил наружку так грамотно, словно всю жизнь этим занимался – ребята и чихнуть не успели, как он буквально растворился в пустоте. А чуть позже спокойно вернулся в отель.

– Так. Удочерение девчонок-девиантов, покупка отеля, подвешенный язык, штурм, странные отсутствия. Что-то еще?

– Третьего дня к ним присоединился бывший командир спецотряда Института – тот самый, руководивший неудачным штурмом. Один день тот бродил по городу, подыскивая работу, но получил несколько отказов и больше пока не пытался.

– Так. Что еще?

– Пока все, господин оой-полковник.

– Понятно, – завсектором побарабанил пальцами по столу. – Значит, так. Дело передаешь мне лично, я тебя с расследования снимаю. Не потому, что провалил – материалы я смотрел, все грамотно. Но не твоего уровня, похоже, рыбешка. Есть ориентировки…

– …которые не стоят выеденного яйца, – прервал его холодный голос.

От неожиданности следователь дернулся всем телом, автоматически разворачиваясь и пытаясь нащупать под мышкой пистолет, оставшийся в кабинете. Краем глаза он заметил, как напряженно вытянулся шеф. В темном углу комнаты шевельнулась и выступила наружу неясная тень, сразу, впрочем, превратившаяся в человеческую фигуру.

– Что Служба общественной безопасности сует свой нос куда ни попадя, я могу понять – работа у нее такая, и я долго игнорировал назойливость ваших людей. Но сейчас у меня истощилось терпение.

И только теперь в сумраке кабинета капитан Таттарин Комонг опознал фигуранта дела, о котором только что шла речь.

– Дзинтон Мураций? – ошеломленно пробормотал он. – Как ты сюда попал? Что…

– Господин Тарагор Шифт, не жми так тревожную кнопку, сломаешь ненароком, – лед в голосе пришельца, казалось, замораживал воздух в кабинете. – Она временно не действует. А твой секретарь спит и не заглянет сюда даже случайно. Не дергайтесь, я вам ничего не сделаю. Прояви немного рассудительности, оой-полковник, и круги вайс-генерала обеспечены тебе досрочно.

– Да что ты себе позволяешь? – наконец-то взвился на ноги завсектором. В его руке поблескивал вороненым металлом пистолет. – Я тебе сейчас пулю всажу, вот тогда и порассуждаешь о досрочных кругах! Как ты сюда попал?!

– Сейф, – казалось, незваный гость не слышит хозяина кабинета. – Вторая сверху полка. Белый конверт с номером два нуля двенадцать ноль семь. Достать немедленно.

Завсектором замер, словно кролик перед удавом. Следователь растерянно переводил взгляд с него на фигуранта… фигуранта ли? Наконец оой-полковник медленно, не поворачиваясь спиной к незваному гостю, отошел в угол, где стоял большой несгораемый сейф, достал из внутреннего кармана кителя пластинку ключа и вставил ее в приемную щель. Несколько мгновений он колебался, затем вдруг кинул пистолет Таттарину, и тот с трудом успел поймать оружие.

– Держи его на мушке, – хрипло сказал Тарагор. Затем он отвернулся, прикрыв своим телом клавиатуру сейфа и быстро вбил код, после чего приложил ладонь к сенсорной пластине. Мелодично тренькнуло, и дверца сейфа отворилась.

– И что дальше? – настороженно спросил завсектором, поворачиваясь к Дзинтону. В его руке белел конверт.

– Открой. Кодовая фраза внутреннего конверта – «Соловей выпорхнул из гнезда».

– Ну смотри, парень, если кодовая фраза не совпадет… – оой-полковник не закончил фразу и резко дернул плотную бумагу. Та с резким треском порвалась.

– Она совпадает, – безразлично произнес Дзинтон. – Открой второй конверт и вставь карту памяти в терминал.

На сей раз оой-полковник колебался заметно меньше. Таттарин с любопытством следил, как тот разрывает внутренний конверт из желтой бумаги, извлекает из него плотный пластиковый чехол, вытаскивает карту, осторожно вставляет в приемник терминала и прикладывает большой палец к сканеру.

– Твой отпечаток? – настороженно сказал он гостю. Тот подошел к терминалу и тоже приложил палец.

Терминал разразился мелодичной трелью. Пару минут оой-полковник таращился на экран, перечитывая и переваривая увиденное, потом нехотя вытянулся по струнке.

– Господин оой-генерал, твои полномочия подтверждены. Ожидаю приказаний. Да опусти ты пушку, болван! – это относилось уже к Таттарину. Тот пожал плечами, отвел от гостя ствол пистолета, поставил оружие на предохранитель и положил на стол шефа. Пусть сам разбирается, куда девать.

– Что подтверждены – хорошо, – кивнул гость. – Первый приказ: собранное на меня досье стереть безвозвратно, архивные копии также уничтожить. Операцию по девиантам проводит контрразведывательный отдел Министерства обороны, и собам в нее нос совать незачем. Досье на меня имеется у твоего начальства, но у тебя нет к нему допуска. Усек?

– Так точно, – откликнулся оой-полковник, глядя