Последний реанорец. Том VIII - Вел Павлов

‒ Что-то особенное? ‒ невольно поинтересовалась экс-Романова, переглянувшись с регаццой и Прасковьей.

‒ Кипа приглашений на званные вечера, различные деловые предложения, ‒ загибая пальчики на правой руке отозвалась задумчиво княгиня Лазарева. ‒ На банкеты, на балы, на турниры, имеются завуалированные вызовы на дуэли от каких-то придурков из других государств. Мне кажется, Захар не поймет такого юмора и просто прибьёт идиотов. Есть даже письма на разного рода развлечения, причем большая часть сексуального характера. Сучки дрянные! Шлюхи подзаборные! Совсем обнаглели!.. И это при живых женах! Даже дочь Имеретинской и внучка Брюллова нюх потеряли! ‒ брезгливо фыркнула та, отбрасывая прочь от себя несколько писем, от которых так и разило дурманящими женскими духами. ‒ Больше всех стараются француженки, испанки, китаянки и… британки. Многие так вообще зазывают постоянно в гости. Во главе само собой Селена и Валери, чтоб им пусто стало!

‒ Это не их рук дело, ‒ расслаблено улыбнулась Вика. ‒ Всё делается с посыла императора и дома Мартелл. Хотят запрыгнуть в постель к Захару.

‒ Боюсь… у них ничего не выйдет, ‒ чуть дрогнувшим и слегка нервничающим голосом отметила Рита. ‒ Господин… на такое не пойдет. Он верен себе.

‒ Почему же? ‒ удовлетворенно ухмыльнулась Алиша, невольно коснувшись своих губ и переглянувшись с Куней и Викторией, с интересом посмотрела на регаццу. ‒ Он весьма популярен сейчас у женщин.

‒ Только не говорите ему об этом, ладно? ‒ зашептала вдруг с лёгкой паникой Евсеева. ‒ В последнее время, особенно когда Захар спит, я многое чувствую. Видимо, сказывается эффект клятвы Катаклизма. В тайне он вами очень… дорожит и… любит. А уж смотрит как, когда думает, что никто не видит! Господин не распространяется об этом, но если раз кому-то отказал, то своё слово назад не заберет. Ему проще убить приставучих прилипал. Он сам так часто мне говорит.

‒ Ритуля, а ты молодец, ‒ расплылся Прасковья в смущенной улыбке, пока другие лишь довольно зарделись. ‒ Тогда если никто не против, то сегодня я сплю у него.

‒ Можешь спать сколько угодно, ‒ подмигнула подруге весело Алина, но секунду спустя её лицо приняло серьезное и даже мрачное выражение. ‒ Правда, заботит меня сейчас не это. С каждым разом Захару всё труднее даются такие противостояния. Я верю в своего мужа, но мы не должны сидеть сложа руки. Для многих уже не секрет, что знать такой успех ему не простит. Никто бы не простил. Его… точнее уже нас захотят стереть в порошок. Такое возвышение не понравится никому. И вам прекрасно известно, что недоброжелателей у Лазаревых отныне уйма.

‒ Церковники, ‒ негромко подсказала Вика с лёгким волнением.

‒ Дворяне, ‒ раздраженно сплюнула Прасковья.

‒ Западники, ‒ шепотом заключила Рита.

‒ Поэтому я предлага…

Вот только договорить княгиня Лазарева не успела. Точнее ей не дали это сделать, потому как в следующую секунду в дверь громко и протяжно застучали, а следом раздался чем-то напуганный и взбудораженный голос дворецкого.

‒ Княгини! У меня срочное донесение! Господина нет! Поэтому велено передать в ваши руки!

‒ Кем это еще велено?! ‒ негодующе возмутилась Прасковья, девушка как ужаленная подскочила с кровати и резко открыв двери встретилась взглядом со смертельно напуганным Терентием, который дрожащими руками протянул ей иссиня-черный конверт.

Брови девушки резко взлетели вверх, а алые губы невольно приоткрылся. Для высшего эшелона знати лишь одного рода послания обозначались такими цветами.

‒ Кто… кто передал? ‒ тихо спросила княгиня.

‒ Князь Воронцов. Князь Акинфов. Князь Аксаков, ‒ тихо сглатывая и как на духу отчитался Урусов. ‒ Отбыли только что.

‒ Спасибо, Терентий, ‒ негромко отозвалась Куня, принимая послание. ‒ И прости, что повысила голос. Можешь идти.

‒ Всё в порядке, госпожа, ‒ с натянутой улыбкой изрёк слуга, однако взгляд то и дело до самого закрытия дверей обращал на конверт.

‒ Это же… ‒ с замиранием сердца выпалила Вика.

‒ Помяни черта он и появится, ‒ вырвалось невольно у Алины и переняв послание из рук подруги та, слегка нервничая его открыла.

Однако кроме нескольких слов, написанных густыми чернилами, там более ничего не было.

……

Воронцовы, Акинфовы и Аксаковы объявляют войну роду Лазаревых.

* * *

Где-то за пределами…

Неопределенное время…

Тишину далёкой сумеречной пустыни прервал резкий скребущий и противный скрежущий звук металла о камень. Он оказался настолько невыносим, что слабые порождения Катаклизма бежали в неизвестном для себя страхе, лишь стоило услышать его. Потому как даже кровожадные твари прекрасно понимали, что ничего доброго этот звук не сулит. С таким лязгом идут те, кому они совсем не ровня, и лишь самые могущественные чудовища осколков мёртвых миров могли что-либо противопоставить этим неизвестным существам.

В следующий миг само пространство начало испускать серые блики, затем оно затрещало и замерцало, а момент спустя, будто опало и на кратчайшую долю вдоха разорвалось на части, а части разлетелись в клочья, чтобы тотчас вновь собраться воедино. Однако не прошло и пары секунд, как оно вновь расплылось и на невероятной скорости из него на всём ходу вылетели два дымящихся и пылающих силуэта.

А затем громогласный оглушающий хохот разнесся по округе, стоило тому выбраться из разворошенного песчаного бархана.

‒ Ха-ха-ха-ха! Наконец-то! ‒ одновременно с яростью, болью и радостью прорычала массивная тень, а истлевшая серая кожа мужчины стала исцеляться на глазах. ‒ Хааона, скажи, что мы на месте! Скажи, что это так! Очередные такие путешествия по испепеляющим пустошам я не перенесу.

Пяток вдохов спустя в паре десятков метров почти в аналогичной манере выскользнул еще один силуэт, только меньше и изящнее, а резкие рывки женщины чем-то напоминали змеиные движения и повадки, затем бегло оглянувшись по сторонам та ощерилась в довольном оскале и медленно втянув носом воздух, с удовольствием закатила глаза от нахлынувшего блаженства и истомы, ведь только хранителям Мерраввина было известно каким далёким был их путь.

Но ради своей цели. Ради уничтожения такого врага. Ради истребления Линчевателя. Ради мести паскудному носителю Высшей Речи. Ради хранителей Мерраввина. Они готовы пойти на всё.

‒ Да, Маннех… Мы на месте, ‒ процедила сквозь зубы Хааона, а в серо-голубых зрачках заплескалась густая и ни с чем несравнимая свирепая злоба. ‒ Он далеко. Очень далеко. Но смрад ненавистного Жнеца Бездна, смрад проклятого реанорского эфира я не спутаю ни с чем…