Здравствуй, Мурка, и прощай! - Владимир Колычев

– Не угадал.

– Она ж тебя вроде бы любила.

– Любила. А я ее предал. Не знала она тогда, что я мент. Не знала, что мы на вашу банду вышли. Так что перед вашей гребаной «малиной» она ни в чем не виновата. Короче, мой тебе совет, Стасов, забудь про Мурку. Нет ее больше. Есть Марина, которая даже вспоминать о прошлом не хочет. Она живет в настоящем. И живет хорошо. Так что давай договоримся не портить ей жизнь. Я отступился от нее. И ты отступись...

– Когда я о чем с ментами договаривался? – ухмыльнулся Капрон.

– Что ж, тогда я тебя предупреждаю официально. Если станешь Марину искать, я тобой персонально займусь. Только разбираться с тобой буду неофициально...

– Ну пугай пуганого, – презрительно скривился вор.

Он и сам вполне может мента в ящик загнать. Тем более что есть желание.

– Я не пугаю, я предупреждаю... Все, свободен... Пока свободен...

– Чо, предъявить нечего?

– Я не пойму, ты вор или баклан?.. Я сказал, свободен! Ноги в руки и пошел! Бакланить со своими сявками будешь...

Из «Петров» Капрон выходил с большой кучей дерьма на душе. Мент постарался... Встретиться бы с ним на узкой дорожке. Только есть ли смысл бродить по этой дорожке в поисках вчерашнего дня?..

Анисима отпустили только под вечер. Капрон дождался его, и вместе они отправились к нему домой.

Анисим смотрел за районом в Подмосковье по соседству с тем, на который претендовал Капрон. Видимо, дела у брата шли хорошо. Хавиру себе отгрохал на опушке живописной березовой рощи, в двух шагах заповедное озеро с чистейшей водой. Капрон еще в дом не зашел, а уже захотел иметь такой же особнячок.

Дом – полная чаша. Хотя вор должен жить скромно. Но ведь Анисим говорил, что времена изменились и закон смягчился. Может, это и к лучшему.

А в доме Капрона ждал сюрприз. Он увидел стройную и тонкую, как былинка, девушку с красивыми, глубокими и емкими, как океан, глазами. Черные как смоль волосы, приятные черты лица, мягкая улыбка. Капрон только глянул на нее и понял, что пропал.

– Знакомить вас не буду, – улыбнулся Анисим.

– Почему? – удивленно приподнял брови Капрон.

– Здрасьте, подвиньтесь. Это же Зойка, сеструха моя... Она-то тебя хорошо помнит...

– Помню, – застенчиво, но с легкой озорной лукавинкой улыбнулась она. – Мне шесть лет было, когда вы к нам в последний раз приезжали. Вы еще тогда с Муркой были...

– Ты и Мурку помнишь? – растрогался Капрон.

– Помню. Она мне очень нравилась. Такая живая, такая яркая...

– Она и сейчас живая. Только не известно, где она сейчас искрит.

Пока не известно... Капрон задумался. Да, пожалуй, не стоит Мурку искать. Зачем ворошить прошлое? Тем более что высветилось настоящее. В образе Зойки. Если Анисим не будет против, он приударит за ней. И если не позволит, все равно Капрон будет подбивать к ней клинья. И намерения у него самые серьезные.

Харей в старину называли маску. А Лиза умела делать из лица харю. Поэтому ей не составило труда изобразить из себя убитую горем женщину. Хотя хотелось петь и плясать от радости...

– Да не переживайте вы, Елизавета Алексеевна, все будет в порядке...

Врач пытался настроить ее на оптимистическую волну. Но Лиза делала вид, что утешить ее ничем невозможно. Глаза на мокром месте, страдальческое выражение лица.

– Вы же знаете, у нас лучшая клиника. И самое лучшее лечение... В прошлый раз вытащили вашего мужа. И сейчас вытащим...

С Кириллом Петровичем она познакомилась ровно три года назад на Черноморском побережье. С Мишей там отдыхала. На пару с ним зализывала раны после очередного поражения, которое они потерпели от подлой Марины. Мало того, что эта сука снова настроила брата против сестры, так еще и бизнес его оттяпала. Все на свое имя оформила. Даже дом к рукам прибрала. Стерва...

Кирилл Петрович был стар. Шестьдесят четыре года. Но бодрился, хорохорился. Песок со всех щелей сыплется, а он за девками молодыми бегает. К Лизе пристал. Как пиявка к ней присосался. Миша отправился выяснять с ним отношения. И выяснил. Что у Кирилла Петровича свой банк в Москве – выяснил... С тех пор Лиза сама готова была бегать за старым пердуном. Но не бегала. Заставила на коленях просить своей руки.

Словом, женила на себе старого придурка. Поселилась в его шикарной квартире на Кутузовском проспекте, заставила подарить себе на свадьбу спортивный «Мазератти». Короче, крутила им как могла.

Медовый месяц счастья ей не принес. Счастливая пора наступила ровно через полтора года. Кирилла Петровича хватил инфаркт. Лиза думала, что все. Но, как скоро оказалось, радовалась она раньше времени. Выкарабкался муженек. И снова в бизнес с головой. Надо же было радовать молодую жену дорогими подарками. Одно хорошо, в постель ее больше не тащил. Упал флаг после инфаркта. Домкратом не поднять. Да Лиза и не старалась его поднимать. Для любовных утех у нее был Миша. Она и не думала изгонять его из своей жизни. А он ее к мужу не ревновал. Потому как сам благословил их брак... А глупый Кирилл Петрович думал, что Миша навсегда исчез с ее горизонта. Как бы уж парус его стоит высоко и крепко...

Правда, сегодня он имел честь увидеть Мишу. С голым задом, в объятиях жены. И как итог, новый инфаркт. Но в этот раз старый перечник уже не выкарабкается.

Кирилл Петрович лежал в отдельной палате. Без сознания. Система жизнеобеспечения работает на полную мощность. Знакомая техника. Лиза уже успела ее изучить. Внутрь не заглядывала, но знала, на какие кнопки нажимать. Но еще не время...

– Я должна остаться с ним на ночь.

Лиза сначала всхлипнула, а затем разрыдалась.

– Ну, конечно же...

Врач с пониманием отнесся к ее просьбе. И велел принести в палату раскладушку.

Наступила ночь. Медсестра заходила в палату все реже и реже. В конце концов ее визиты и вовсе прекратились. Убитая горем жена отключила аппарат жизнеобеспечения. Обратно его включала убитая горем вдова...

* * *

Лиза терпеть не могла своего пасынка. Но вынуждена была ласкать его влюбленным взглядом. Материнская любовь здесь вовсе ни при чем. Да и какая она мать, если Вильямин почти в два раза старше, чем она.

– Я знаю, это ты отца убила! – задыхаясь от возмущения, клокотал он.

Еще бы ему не возмущаться. Вчера было оглашено завещание, и Вильямин узнал, что пролетел как фанера над Парижем. Банк, квартира и новый загородный дом достались Лизе, он же унаследовал одну лишь дачу – старый бревенчатый дом у черта на куличках, ну и кое-что из денег, что-то около двадцати тысяч зеленью.

– Убила... – честно призналась Лиза. – Ты прав, я его убила. Любила до изнеможения, вот и убила. Он же старый, а я каждый день любви просила. Я же молодая, у меня внутри все горит. А у него сначала брандспойт отказал, а затем и мотор...