Колдовские страсти - Мария Жукова-Гладкова

– Меня лично организация ни разу не кинула, как у вас говорят, – сообщил мне китаец. – Я уважаю честность в людях. От вашей Зои Леонидовны – ну не от нее лично, а от ее представителя – я получал оговоренные проценты с торговли наркотиками, сам отдавал им процент за «крышу» – а взятые на себя обязательства они выполняли на совесть. За предоставление «Китайского культурного центра» для целей организации я тоже кое-что получал… У меня не имелось оснований думать, что меня кинут с ночными клубами.

– Но что-то случилось? – спросила я. – Вас обманули?

Лим отвернулся и посмотрел в ночь сквозь тонированное стекло.

– Ваши новые знакомые, Татьяна Александровна, выкрали мою дочь. Вы знаете, что с ней сделали.

– Коля и Айчил?!

– Может, и их третий товарищ. Кто точно, не могу сказать. Выяснить не удалось. Но с согласия и одобрения остальных.

На глазах отца на мгновение выступили слезы, но он тут же взял себя в руки.

«А мне, значит, лапшу на уши вешали. Пытались убедить, что это Турчинский».

– Я еще раз хочу поблагодарить вас, Татьяна Александровна. И извиниться.

– За что извиняться?!

– Если бы вы не подобрали Мей Лу, с вами не случилось бы никаких неприятностей, которые вы пережили в последнее время. Я в них частично виноват. Но вы меня, признаться, несколько запутали.

На моем лице явно изобразилось удивление, так как Лим тут же принялся за разъяснения. Когда он услышал от меня адрес, где находилась Мей Лу, то опешил – он же знал местонахождение «гадального салона». Отец вновь попросил к телефону дочь, чтобы выяснить, видела ли она Зою Леонидовну. Мей Лу испугалась, ничего не понимая. А Лиму пришлось проводить дополнительное расследование: кто я такая, какие у меня отношения с Зойкой, ну и так далее.

– Вы знаете, почему вашу дочь выкинули на Пражской?

– Ее везли из гаражей на Фучика, – вздохнул Лим. – Там бросать не хотели – места-то, в общем, безлюдные, не то что тут, напротив исполкома, да и ваше районное отделение милиции здесь рядом. Вашим знакомым требовалось, чтобы ее быстро нашли и до меня, в свою очередь, дошла информация.

– А кто забрал нас с Зоей Леонидовной? Что это за типы выпрыгивали из автобуса? В каком доме на Фонтанке мы находились? Как мы поняли, в нем живут китайцы?

Для начала Лим объяснил про молодых людей, орудующих под воздействием наркотика. Я уже слышала от Николая и компании, что некое средство делает из вполне обычных юношей суперменов, готовых сражаться против любого количества боевиков и не испытывать при этом боли.

– Все так и есть. Тоже одно из изобретений вашего КГБ. Организация, контролировавшая меня, специально подбирала наркоманов, уже сидевших на каком-то зелье, или брала в оборот молодых людей, впервые купивших синтетический наркотик, производимый в нашей лаборатории. За очередную дозу кайфа они были готовы на все. Им давали дозу, причем в сочетании с каким-то хитрым препаратом – опять же был специалист, это все рассчитывавший, – а потом еще действовали на мозги. В смысле направляли на конкретное задание: драку, похищение людей, вышибание дверей, ограбление и так далее.

Численность организации ограничена, как пояснил мне Лим. Да и сами ее члены не хотели ни погибать, ни засвечиваться. Зачем, если можно послать вместо себя других, на судьбу которых наплевать? Люди-роботы производили на тех, с кем им пришлось столкнуться, ужасающее впечатление. Метод действовал почти всегда, правда, случались и проколы, например с китаянкой, попавшей в больницу и единственной оставшейся в живых из пятерых пострадавших, о которых мне доводилось слышать. Но ей просто повезло.

– А ее-то за что?! – воскликнула я. – Если она из ваших? И эта организация – ваша «крыша»?

– Чтобы никому не рассказала лишнего, – вздохнул Лим. – Так мне объяснили, когда я… в общем, высказал свое мнение. Сейчас ее уже увезли из города. Мои люди, – добавил Лим.

– Но вообще тех пятерых китаянок, о которых рассказали по телевидению, тоже Николай с Айчилом?..

Насколько я помнила, они говорили, что это не их ребята постарались, а какого-то знакомого, но ведь вполне могли и врать. С Турчинским-то пытались ввести меня в заблуждение. Зачем им говорить мне правду? Плевать они на меня хотели.

Так и оказалось. Людям этой парочки удалось справиться с охраной одного борделя, оказавшейся малочисленной и не включавшей «роботов», и забрать девушек. К сожалению, в живых осталась только одна.

Но организация заплатила Лиму за свой прокол. Лим объяснил, зачем ему нужны насильники и что он намерен с ними сделать. Об этой традиции я уже знала от других китайцев. Представители «крыши» сказали, что всех, участвовавших в процессе, они доставить не смогут, и предложили взять пятерых – по количеству девушек. Лим согласился: выбора-то у него не было. По крайней мере, суть того, что он хотел выразить, он до Николая и Айчила донес.

– А Турчинский? Его вы за что? Если Мей Лу он не трогал.

– Дело в том, что это не я, а опять же ваши знакомые, – вздохнул Лим.

Я с недоверием посмотрела на него. Он кивнул.

– Им, по всей вероятности, понравился метод. Да и Цзян или Чанг объяснили суть. Таким образом все легко было свалить на меня. Русскому-то – или даже Айчилу – подобное средство отмщения раньше было неизвестно, они бы что-то другое придумали, а тут они воспользовались нашими национальными традициями.

– А что произошло с Катей Турчинской, вы знаете?

– Примерно. Клянусь, я не имел никакого отношения к тому, что с ней стряслось, наоборот, я постарался загладить все случившееся. Поругался тогда еще со своими… кураторами. Предоставил людей для расследования… ну то есть… попытался донести до отца, что наш центр тут ни при чем.

– Так она ходила в наркоманский притон или нет? – воскликнула я. – Ведь ее же не украли, как других детей и подростков?

– Нет, не ходила, но квартиру Турчинских обчистили, – вздохнул Лим. – Девочку спасло то, что ее папа вовремя подсуетился, всех на уши поставил. Она, как вы должны понимать, была на очереди.

Но я точно помнила, как Зойка рассказывала мне о том, что сама предупредила папу… Не могла она, если возглавляла эту банду. Зачем ей? Ведь если она была заинтересована в получении денег за «нахождение пропавшего человека», то какой резон ей был самой требовать от Турчинской свести ее с мужем? Какой резон ей был так активно участвовать в приведении Кати в чувство?

– Может, придумала какую-то хитрую схему, благодаря которой хотела получить с Турчинских еще больше. Я не знаю точно. Не интересовался. Да и кто бы мне сказал? Мне тогда требовалось с себя быстро грязь смывать, с центра. Чтобы не возникло подозрений и нами не стали заниматься. Хотя я и понимал, что когда-нибудь начнут… В тот раз и организация мне помогла. Сами были не заинтересованы в том, чтобы под нас стали копать. Вот и получился притон, который быстро выявила милиция.