Абсолютное зло - Елена Макарова

У вершины лестницы я остановилась – боялась не преодолею бесконечно длинный спуск. Пошатнулась, хватаясь за периллы: вязкий мрак утягивал на дно, вытесняя из легких воздух. Даже не смола вскрикнуть от адской боли, пронизывающей мое тело. Столь невыносимой, сознание поблекло. Из последних сил цепляясь за реальность, я осела на пол.

***

– Ари, почему ты так на меня смотришь? Не рад меня видеть?

Алу сейчас напоминала куклу: безупречную белокурые кудри, ровный тон лица, длинные ресницы и абсолютно пустые, бездушные глаза. Это единственное, что отличает ее от моей сестры. И выдает в ней фальшивку.

Мо мой измученный разум отчаянно хочет верить лживым образам. Рождает обманчивую надежду, что вот-вот Алу кинется ко мне в объятия и будет, как прежде, восторженно щебетать о своих куклах.

Только не эта. Она скрупулезно, расчетлива, холодна. Все, что она любит – причинять мне боль. Нож в ее хрупкой ручке кажется просто огромным. Но то ее одна иллюзия – она умело обращается с ним.

– Поиграем, братик, – на ее лице появляется хищный оскал. Отточенным движением лезвие вонзается в мой бок. – Ты же знаешь, я могу остановиться, как только ты попросишь, – звучат совсем не-детские интонации в ее голосе. – Ты всего лишь должен попросить.

– Нет, – на протяжении долгих месяцев мой ответ неизменен.

Она недовольна ответом и со злостью уносит удар за ударом. Знает, куда бить, чтобы не задеть жизненно важные органы и я не умер раньше времени.

Хорт думает, что так сломает меня, и у него начинает получаться. При мысли о сестре я вижу лишь зверя в обличье ребенка. Начинаю ее ненавидеть, желать смерти. Порой чувство столь сильное, что я готов сорвать все цепи и рвать ее крошечное тельце на куски, упиваясь местью и ее кровью.

Я сам превращаюсь в чудовище.

***

– Рия, что с тобой? – вернул меня в сознание уже взрослый голос Алу.

Она приподняла меня и усадила, прислонив к стене. Находясь в каком-то бреду, я сопротивлялась и отталкивала ее руки.

– Зачем? – едва шевелила губами, рождая почти неразличимые слова. – Зачем ты это делала с ним?

– О чем ты? – покачала она головой, на секунду отвлекаясь от изучения моего тела в поисках возможных травм. Она , как всегда , старалась помочь, но я до сих пор слышала ее тонкий голосок и крики Дана, разлетающиеся душераздирающим эхом по темнице.

– Кто ты? – уже открыто смотрела ей в глаза. Где настоящая Алу? То чудовище, что истязает людей, или эта невинная девочка, что залечивает чужие раны?

Питаемая гневом и яростью, я поднялась, демонстрируя, что я достойный противник.

– Рия, ты в порядке? – Алу насторожилась, заподозрив неладное. – Я позову Дана.

– Не тронь его! – меня захлестнули эмоции.

Имирт вспыхнул, разливая по венам раскаленный металл. Казалось, кровь в венах закипает, я никогда не испытывала такой ненависти к другому человеку. Словно то не я. Алу попятилась назад, перепуганная моим воинственным видом.

– Я лишь хотела позвать…

– Нет! – ринулась на нее, бессознательно собирая нити, что поблескивали вокруг нас, в стальной канат.

Хлестким ударом сбила Алу с ног. Вместе с гулом вибрирующих нитей раздался треск и хруст сломанных волной деревянных перил и раскрошенных фарфоровых ваз и стеклянных рам.

Я все еще возвышалась на вершине лестницы, Алу же распласталась у ее основания. С наслаждением следила, как она пытается подняться: с хрипом дышит; вскрикивает от боли; карабкается, цепляясь за любую надежду спастись. Она ползла, разметая окровавленным ладонями осколки и щепки. Смотрела с ужасом, боялась, что я добью ее. Именно тогда я почувствовала такую власть, какой никогда не обладала. Я действительно могла убить. Стоит только захотеть и я отберу чужую жизнь. Стоит только крепче сжать нити, сильнее потянуть…

– Алу! – раздался взволнованный крик.

Дан упал перед сестрой на колени, в немой панике осматривая ее израненное порезами и ушибами тело. Алу жалась к нему, тянулась окровавленными руками и с мольбой и страхом смотрела на него. Он касался ее лица и плеч, шептал что-то успокаивающим тоном. Потом обернулся, вскидывая вверх голову. На меня.

В тот момент я ощутила себя монстром, который сеет хаос и разрушение. Все это отражалось в его глазах.

Я разжала пальцы, выпуская нити, и моя ярость рассеялась вместе с ними.

Теперь мой неуправляемый имирт перестал быть только наше с Даном тайной.

– Уведи ее! – скомандовал Дан, а сам подхватил Алу на руки. – Энтал! – яростно крикнул, когда тот не поспешил молниеносно выполнить приказ.

Его можно понять: я опасна, от меня можно ожидать чего угодно. Я отшатнулась назад, осознавая, что пугаю окружающих. Спрятаться бы, исчезнуть. И вымолить прощение у Алу.

– Я не хотела, – махала головой, наблюдая, как Дан уносит ее. – Не хотела.

Рем первым взметая вверх по лестнице и осторожно приближался ко мне, как к дикому животному, что любой момент может наброситься, впиваясь зубами и когтями.

– Рия? – тихо позвал, протягивая ладонь.

Я растерянно смотрела на него, не зная как поступить. Как всё исправить? Как не причинить вреда другим?

– Идем, – настойчиво произнес, касаясь моих помолодевших пальцев. – Я позабочусь о тебе, – увещевал, точно я душевнобольная.

Меня захлестнуло какое-то детское отчаяние и беспомощность. Я молча закивала, обнимая себя за плечи.

Рем проводил меня до спальни, усадил на кровать и присел передо мной, бережно сжимая мои ладони.

– Не хочешь прилечь? – коснулся плеча, растирая его круговыми движениями.

Но совсем не ощущала этого, будто мое тело принадлежало не мне. Я сосуд для смертоносной силы, вместилище хаоса.

Поняла, что плачу, лишь когда крупные капли слез упали на наши сплетенные с Ремом руки.

– Мы что-нибудь придумаем, – утешал Рем, опустившись рядом на кровать, – Всё исправим.

Я всхлипнула, прикрывая рот ладонью: можно вылечить Алу, восстановить разрушенный интерьер, но что делать со мной? Как починить меня? Как испорченный механизм, я работала неверно, со сбоями.

Опустошенная, я опустила голову на подушку. Просто лежала и ждала. Сама не знаю чего. Безмолвно глотала слезы и позволяла Рему раз за разом проводить ладонью по моим волосам. Это успокаивало.

Постепенно опухшие веки стали тяжелеть, удерживать глаза открытыми становилось всё сложнее. Манила обманчивая мысль, что после пробуждения сегодняшний день исчезнет, забудется как ночной кошмар.

Всего лишь на мгновение прикрыла глаза, как встрепенулась, почувствовав приближение Дана. Его имирт, алым туманом стелился по пол, пробиваясь сквозь щель под дверью.