Чужие берега - Сергей Протасов

Потеряв более полутора часов на возню со всей этой мелочью, времени на осмотр острова Шодо уже не имели. Да, судя по всему, и смысла в этом не было. Японцы, наверняка извещенные телеграфом, уже должны были очистить все ближайшие воды от своих судов. Так что лишний крюк не добавил бы трофеев, лишь приведя к перерасходу угля и еще большей потере драгоценного времени.

Матусевич решил возвращаться, но пройти другим маршрутом. Он приказал обойти Нисиму с юга. Сразу наткнулись на стоянку парусных судов в укромных бухтах его южного берега. Немедленно обстреляли их. Хотели пустить в дело и остатки запаса подрывных зажигательных патронов, но подойти вплотную не удалось. Лотом снова нащупали довольно близкое дно. Это позволило части мелкосидящих судов спастись в узком проливе между Нисимой и лежащим совсем рядом с ее восточным берегом островом Бозе. Южнее за грядой островков милях в пяти-шести сигнальщики разглядели паруса и дымы судов. Насчитали целую флотилию в четырнадцать вымпелов, убегавшую на запад и спешащую, вероятно, укрыться за островом Шодо. С мачт сообщали, что за ними видны еще суда, двигавшиеся от Авадзи и огибающие Шодо уже с юга.

Поскольку серьезных целей не видели, разворачиваться не стали, продолжая движение обратно в Осакский залив. Следуя теперь в восточном направлении южнее всех уже осмотренных с северной стороны островов, еще какое-то время видели на южных и юго-западных румбах небольшие парусные суда. Причем некоторые довольно близко. Не имея времени для их перехвата, просто прошли мимо, продемонстрировав свое присутствие. Встреченную у южной оконечности Тангасимы большую двухмачтовую шхуну обстреляли из всех калибров. Судно сильно загорелось и было брошено экипажем. После этого восточная часть Харимского моря совершенно опустела.

Благополучно завершив вылазку почти на полсотни миль во Внутреннее Японское море и потопив не менее девятнадцати парусных судов прибрежного каботажа различных размеров, а также шесть небольших пароходов водоизмещением от 100 до 350 тонн, не считая тех, что сгорели в бухте Аиои, Матусевич к наступлению темноты уже был у борта штабного вспомогательного крейсера-аэростатоносца, назначенного ему на роль угольного транспорта. Разместив свои эсминцы, сам он отправился на доклад к командующему.

От борта «Урала» только что отошел «Жемчуг», освободив место для швартовки. Это позволило начать приемку топлива и воды сразу на всех кораблях отряда. Параллельно шла приемка боезапаса, изрядно потраченного за прошедший день. Матросам и офицерам с истребителей были обеспечены максимальные условия для кратковременного отдыха. Работы выполнял экипаж крейсера.

Сам Матусевич находился в штабе, где отчитывался о системе береговых постов северного побережья Харимского моря и районах сосредоточения мелкого каботажного судоходства. После доклада его отправили обедать, но сразу снова вызвали для получения дальнейших инструкций на предстоящий прорыв флота в Тихий океан.

* * *

Тем временем к броненосцам постепенно подтягивались штурмовые отряды из Кобе и Осаки. Ставший бесполезным аэростат опустили и закрепили на юте «Урала» по-походному. Затем из него откачали остатки газа, приступив к ремонту оболочки. С рассветом шар должен был быть снова готов к работе. Судя по всему, у обслуги «колбасы» поспать этой ночью шансов не было.

Флот максимально придвинулся к осмотренному и потому считавшемуся безопасным восточному берегу Авадзи, насколько позволяли глубины исходя из трофейных карт. Сам берег взяли под контроль катерные дозоры. Подошедшие истребители второго отряда вступили в охранение сосредотачивающегося флота, маневрируя в сомкнутом строю на малых ходах в зоне прямой видимости больших кораблей.

После того, как временно мигрировавшие отделы перебрались обратно на «Орел», штаб снова воссоединился. Так было спокойнее в условиях ожидавшегося столкновения с японским флотом. Несмотря на то что о его приближении еще ничего не говорило, вероятность решительного боя в ближайшее время считалась весьма высокой. Отправили «Жемчуг» для разведки пролива Китан, начав формирование походных колонн.

Через два с половиной часа, когда флот уже начал покидать Осакский залив, бункеровку истребителей Матусевича закончили. Имея полные ямы, «Безупречный», «Блестящий» и «Быстрый» отдали швартовы, занявшись приборкой уже на ходу и выдвигаясь в голову эскадр, направлявшихся на юг по проливу. До самого отхода никаких атак противник так не предпринял. Это было странно. Предполагалось оживление его легких сил с темнотой.

Русские, не включая огней, организованно и спокойно покидали один из крупнейших портово-промышленных районов Японской империи, еще менее суток назад имевший мощную береговую оборону и считавшийся неприступным. Рожественский уходил, уводя с собой четыре трофейных парохода и оставляя на дне Осакского залива и гаваней обоих его больших портов все остальные японские и иностранные суда, застигнутые здесь сегодня.

Общее водоизмещение уничтоженных транспортов превышало восемьдесят тысяч тонн. Это не считая мелких каботажных судов, портовых буксиров, барж, ботов, лихтеров, фунэ, грузовых джонок, в несчитанном количестве и самых неудобных местах легших на грунт в течение дня. Кроме судов были уничтожены четыре плавучих дока. Хотя добраться до всего, что планировали, все же не удалось, сделано было немало. Небо на северо-востоке озарялось мощными пожарами.

Самым крупным из трофеев, взятых внутри залива, был транспорт пароходной компании «Осака Сёсен» «Кину-Мару» вместимостью в четыре тысячи триста тонн, стоявший под погрузкой в Кобе. Пароходы компании «Юсэн» «Табия-Мару» и «Мидзухо-Мару» только что пришедшие с грузом филиппинского риса, являлись сравнительно новыми судами, хотя и не очень крупными. Самым ценным был английский грузопассажирский пароход «Шоудер-бей» грузоподъемностью в три с половиной тысячи тонн, груженный американским хлопком и различными механизмами. Его полный ход превышал четырнадцать узлов при полной загрузке.

Еще два совсем новых японских судна, взятые в Кобе, пришлось сжечь из-за почти пустых угольных ям. Поскольку для их бункеровки не хватило времени, они могли стать серьезной обузой, так как принять уголь в ближайшее время возможности не предвиделось, а ценность самих судов, даже с учетом имевшегося на них груза жмыхов, была несоизмерима с трудностями и риском при их вынужденной буксировке после исчерпания запасов топлива. Несколько иностранных транспортов, попавших в руки призовых команд с еще работоспособными механизмами, из-за их преклонного возраста также использовали в качестве брандеров на фарватерах.

Кроме пароходов в портах и у побережья залива изъяли более полутора десятков исправных моторных и паровых катеров. Большинство из них были совсем новыми английской или немецкой постройки. Поскольку в подобных судах на Дальнем Востоке был острейший дефицит, их не раздумывая погрузили на палубы трофейных транспортов, так же как и еще четыре, имевшие некоторые повреждения от действий японцев, но явно подлежащие ремонту. А остальные, которые смогли найти, но чей ремонт был слишком трудоемким, потопили или сожгли, предварительно поснимав что было можно.

К десяти часам вечера «Жемчуг» уже встретился с отрядом Небогатова с той стороны пролива Китан, о чем сообщил ракетным сигналом на остальные корабли главных сил, спускавшиеся в этот момент с севера. Еще через час весь флот вновь собрался вместе. Пароходы, отправленные Небогатовым в дальние дозоры еще днем, успели к этому времени вернуться. От них было известно, что до наступления темноты со стороны Тихого океана к проливу Кии никто не приближался. Со стороны Харимского моря также никого не видели. Все судоходство в прилегавших к Осакскому заливу водах прекратилось.