Воронья стража - Владимир Свержин

– Ни единой минуты, – кивнул я, соглашаясь. – А позвольте узнать, какую роль вы уготовили мне?

– Привести королеву, связать меня, заткнув рот кляпом, чтобы отвести подозрения Рейли, а завтра днем, когда окажетесь на корабле, который должен будет доставить вас во Францию, вытребовать у лорда-протектора вашего покорного слугу. Ибо уверен, он легко пойдет на сии уступки. Все, что я должен был ему передать, я передал и более никакой ценности для его католического высочества принца Балтасара не представляю. Так что ему ничего не стоит оказать небольшую услугу человеку, в руках которого, быть может, судьба столь желанного для него союза. – Преподобный отец умолк, исподтишка заинтересованно поглядывая на меня.

– План неплох, – после минутного молчания похвалил я. – Совсем не плох. Однако имеется ряд серьезных “но”. В повозке вы действительно будете не один, и в случае нападения кто-нибудь из охранников может успеть заколоть пленника или же всадить в него пулю. Во время передвижений по крепости любого из нас могут заметить и проследить. Так что все задуманное вами может сорваться в любую минуту. Кроме того, Елизавету охраняют отборные головорезы под командованием кузена Рейли – Ричарда Грэнвилла. А потому не то что привести королеву, добраться до нее без лишнего шума – весьма непростая задача!

– Я верю, сын мой. С Божьей помощью вы обязательно с ней справитесь! – напутствовал меня эскадронный капеллан.

– Я тоже верю в это, преподобный отче, – кивнул я. – Но именно поэтому мы будем действовать по моему плану.

Удача откроет двери даже там, где их нет.

Генри Морган-старший

“Посещение нашим высокопоставленным лицом культового сооружения подходило к концу, и, подводя итог приватной встречи, необходимо подчеркнуть единство мнений заинтересованных сторон по ряду животрепещущих вопросов”.

Примерно так должно было бы выглядеть официальное сообщение о тайной беседе брата французского короля с представителем могущественного ордена иезуитов. И хотя мое гугенотское вероисповедание являлось вопросом сомнительным, легкость, с какой мы добились взаимоприемлемых результатов, наводила на мысль о возможности дальнейшего “межконфессионального сотрудничества”.

Теперь оставалось главное – собрать воедино разрозненные части дерзкого плана, отладить их и проследить, чтобы все сработало именно так, как намечалось. Времени для этого оставалось крайне мало, а безответных вопросов более чем достаточно, и главными из них был способ поддержания связи с томящейся в заточении королевой. И то сказать, свержение ее величества дало повод к интригам, возможно, куда как изощренным, чем ее царствование.

Кто бы знал, что думает сейчас сама маркиза Дорсет, какие планы вынашиваются в ее рыжекудрой голове?! Быть может, то, что замышлялось нами, вовсе не согласовалось с намерениями Элизабет Тюдор! Как ни крути, единственная надежда в этом вопросе была на Олуэн Тавис – славную улыбчивую девушку, никогда прежде не имевшую дела со сладким ядом заговоров. Без ее согласия затеянный нами побег превращался в хорошо организованное ничто. И добиться этого согласия должен был я. Добиться, прекрасно осознавая, что, возможно, гублю единственное в этой стране живое существо, относящееся ко мне с искренней симпатией, ничем, строго говоря, не заслуженной.

Я шел по лестнице Белого Тауэра, терзаясь мыслью, что престолы престолами, институтское начальство институтским начальством, но я никогда не прощу себе, если по моей вине будет причинен хоть какой-то вред этой милой девушке. И пусть непосредственно сам святейший понтифик вкупе с прямым начальством дали бы мне отпущение этого прегрешения, не стоило лукавить – для подобной вины не бывает извинения.

Я совсем было собрался вызвать Лиса, чтобы изложить ему вкратце результаты переговоров, но тут на канале связи возник он сам. Судя по голосу, в самом бодром расположении духа.

– `Капитан! Скажи мне, насколько ваша русская учительница в Итоне успела приобщить тебя к благоуханной клумбе русских сказок? `

– `Прости, что ты имеешь в виду? ` – недоуменно отозвался я, лихорадочно перебирая в памяти давние рассказы о русском эпосе.

Мисс Элейн Трубецкая, преподававшая в колледже химию, происходя из стариннейшего российского дворянского рода, была рьяной поклонницей отечественной культуры. И не просто сама увлекалась ею, но и умудрилась увлечь историей и словесностью своей далекой загадочной родины многих воспитанников. Ах, каким только Львом не увлечется большеглазый подросток, слушая мягкую диковинную речь утонченной красавицы! Но при чем тут сказки? Уж не собирался ли мой верный напарник сообщить, что где-то в районе Вестминстера встретил нашу старую знакомую еще времен похода к Пугачеву – миссис Бабу-ягу?! Но какие уж тут сказки? Невзирая на более чем странные средства передвижения, пожилая леди производила впечатление существа вполне реального.

– `Всякие там – “Красная Шапочка”, “Маша и медведи”… Типа, кто ел из моей миски и помял ее? `

– `Лис, должен заметить `, – вмешался я, – `что Красная Шапочка – это французская сказка `.

– `Да какая разница, хоть лапландская. Суть не в этом. Суть в девушке с пирожками, в начинке этих самых пирожков и ужасных медведях, кишмя кишащих по округе `.

– `Прости, я не совсем улавливаю, о чем ты говоришь? ` – обескуражено признался я.

– `Объясняю `, – гордо изрек Рейнар, явно довольный своей выдумкой. – `Но для начала ответь мне, способен ли кто-нибудь, если он не Портос, сожрать в одиночку все то, шо выставляется на стол перед средней руки аристократом в этом развитом шестнадцатом веке? Не трудись подыскивать ответ, я сам тебе скажу. Не способен! Рожа напополам луснет. А шо делают с теми блюдами, которые этот самый аристократ, как истинный хохол, не зъив, так понадкусював? `

– `Насколько мне известно `, – чуть помедлив, с легкой неуверенностью ответил я, – `эти блюда относят на кухню или в людскую, где ими лакомится челядь `.

– `О! ` – глубокомысленно высказался д'Орбиньяк. – `Сразу видна порода! Вот тут мы переходим от преамбулы, к амбуле. Если девочка приволочет на ужин твоей, с позволения сказать, дорогой “кузине” корзинку пирожков, то два-три, ну пять из них схряцает наша Диана, а остальные потом втихаря схарчат прислуга и охрана. Вторые нам особо важны! Главное, шоб всякие хто ни попадя казенное добро в бурдюк не метали! `

– `Ты хочешь подсыпать в начинку сонного зелья? ` – догадливо предположил я.

– `Дельная мысль! ` – хмыкнул Рейнар. – `Только ежели мы ее замайстрячим, то караул придется строить в шеренгу по два, выдать каждому охраннику по личному пирожку и заставить их схрумать, не отходя от кассы. И то не факт, что они одновременно вырубятся. А ежели какой условный медведь запеленгует, шо его корефаны не ко времени выпали в лежку, он резво сообразит, шо зима еще не пришла. Тарарам поднимется – это ж мама дорогая! `