Измененное пророчество - Татьяна Форш

– Ясненько! Лендин, разжигай костер! Давай жрать варить, а то пока эти ясные умы до чего-нибудь додумаются, можно и от похмелья сдохнуть! – эльф принялся мизинцем сколупывать крышку на ярко-красном пузырьке.

– А причем тут еда? – поднял на него вопросительный взгляд Степан.

– А что ж, прикажешь мне без закуси язву зарабатывать?

Мы со Степаном только глубокомысленно переглянулись.

– Разбиваем лагерь и ждем! – Велия снова сел на замшелый валун и начал усиленно что-то искать в своем мешке. – Когда-нибудь эти бесовы ворота откроются.

Все засуетились. Скоро возле стены жарко полыхал здоровенный костер. Когда он чуть прогорел, Лендин повесил над ним казанок и с тяжкими вздохами ссыпал туда остатки наших запасов. Спустя какое-то время мы поели, поговорили, попинали дверь, покричали, но больно уж благодушно. На сытый желудок злобно кричать просто не получалось, затем, под вечер, снова проголодались, но есть было уже нечего. Тогда Степан, свиснув у Барги моток нити, сварганил подобие крючка из какой-то старой булавки и вместе с Ларинтеном ушел рыбачить на озеро. Через некоторое время мы уже ели уху из озерных змей. (А куда деваться?) В общем, день прошел, а мы так ничего и не придумали.

Меж тем ветер поменялся и до нас стал доноситься едкий дым с вкраплениями неприятного сладковатого запаха.

– Ну и как в такой вони ночевать? Они там что, шашлык из дохлых пикару варганят? – недовольно заворчал Лендин, зарываясь носом себе в подмышку.

Велия мрачно повернулся к Барге.

– Я немного восстановился. Попробую сделать портал внутрь. Ты остаешься с ними! Если что-нибудь случится и я не приду…. – он, оглядев всех нас, задержал взгляд на мне, скривил губы в бесовской ухмылке и уверенно заявил. – Я приду!

Вдруг дверца в воротах, протяжно скрипнув, приоткрылась. Высунулась женская рука и, быстро поманив нас, скрылась. Мы переглянулись, похватали вещи, но Велия жестом нас остановил.

– Я пойду первым. Если все будет хорошо, я вас позову, – и скользнул в приоткрытую дверь.

Его не было минут десять. Затем он поспешно высунулся, приглашающее махнул и снова скрылся. Мы тенями скользнули в Великоград.

Возможности медицины безграничны – ограничены лишь возможности пациентов

Неизвестный

На большой, мощенной камнями площади, которая оказалась сразу за воротами, не было ни души. Только кое-где в закатных лучах дымились погребальные костры, дым которых мы вначале приняли за пожарища. Неподалеку от ворот стоял Велия, внимательно слушая невысокую, чуть полноватую, закутанную в длинную темную шаль, фигуру.

– Что случилось с Великоградом? – подойдя к Велии, хрипло спросил Барга.

Тот, не поднимая глаз, коротко ответил.

– Чума!

Мы отшатнулись.

– И что теперь? Бежать?!

Велия покачал головой.

– Она свирепствует уже несколько недель, а вчера вдруг пошла на убыль! Нянька Хева говорит, что накануне мора сюда приезжали несколько эльфов и полукровка. Княгиня их не приняла, и они уехали тем же вечером, а с утра начали заболевать люди. – Велия прищурился, внимательно посмотрев на Баргу.

– Наслали?

– Похоже на то. Я узнал, что два оставшихся в живых придворных мага спасли больше половины умирающих и вылечили зараженных. Хева говорит, что отметин больше не находят. Смертей не было уже пару дней, считая этот.

– Ну, а если так, почему нас сегодня не пускали? – возмущенно прогудел гном.

Велия в нетерпении обернулся к нему.

– Риск заражения еще огромен, поэтому город для странников пока закрыт. Но если чуму наслали, она пройдет сама, как только заберет неугодных магу.

– Пойдемте во дворец в мою комнату, там и поговорим. Чего тут стоять, еще увидит кто. – Хева, нервно озираясь, потянула нас за собой.

Мы подчинились и в тени городской стены поспешили к высоченному, обособленно стоявшему в конце площади трехэтажному дому. Взойдя по ступеням, прошли по большому коридору и, не встретив ни души, благополучно добрались до нужной нам комнаты.

Войдя в достаточно просторное помещение, я с любопытством огляделась. У открытого, сияющего закатным солнцем окна стоял невысокий обеденный стол. Рядом с ним, с небрежно наваленными на него вещами, находилось большое широкое кресло, или точнее – маленький диванчик. На полу лежал большой, местами вытертый, но все еще красивый ковер. Несколько табуреток у стены завершали более чем скромную обстановку.

Едва захлопнулась за нами дверь, как Хева тут же начала суетиться: что-то наливать в кружки, рассказывая о прошлом урожае, и попутно раскладывать по местам раскиданные вещи.

– У меня тут не прибрано, не до этого было. Вы садитесь, отдыхайте, я сейчас сбегаю на кухню и поищу чего-нибудь съестного, – она уже собралась, было, юркнуть за дверь, но Велия ее удержал.

– Ответь Хева, как Мервиль? Она избежала болезни?

Глаза старой няньки забегали.

– С ней все нормально. Господин, да вы отдохните, а потом я вас к ней провожу! – пролепетала она, избегая смотреть магу в глаза.

– Ты не умеешь лгать, – От ледяного тона Велии хотелось залезть в петлю, причем выбрав этот вариант, как самый гуманный. Я даже передернула плечами. – Я все равно узнаю, что здесь произошло, но мне хочется услышать это именно от тебя! Не заставляй меня насиловать твою память в поисках истины. Говори!

Хева бухнулась ему в ноги.

– Прости меня, Велиандр, я не хотела быть вестницей беды! Не уберегли мы твою мать от этой напасти, ох не уберегли-и-и! – она закачалась, стоя на коленях, скуля, как побитый щенок.

– Она еще жива? – голос Велии, оставался сух и равнодушен.

Нянька вдруг, как по волшебству прекратив истерику, деловито сообщила.

– Да, но думаю до утра не доживет. Дворцовые маги сделали все, чтобы она не чувствовала ни боли, ни жара, но снять болезнь они не смогли. Мало того все, кто пробовал это сделать, тут же заболевали и умирали сами. Из двенадцати магов осталось только двое. Они не решились ее врачевать, только избавили от мучений, – нянька поманила Велию к себе, а когда он нагнулся, громко зашептала ему на ухо. – Все думают, что чуму напустили на город именно из-за вашей матери и Луанны! Будьте осторожны, господин!

Велия резко выпрямился.

– Луанна тоже больна?

Хева опустила глаза.

– Еще вчера сожгли.

Велия оглянулся на нас, видимо собираясь что-то сказать, потом махнул рукой и быстрым шагом направился к выходу. Возле двери он остановился, обернулся и спросил, обращаясь к Хеве.

– Мервиль в своих покоях?

Старуха по-птичьи моргнула, виновато залопотав.