Демон из Пустоши - Виктор Фламмер (Дашкевич)

считаться ни с кем, кроме непосредственного начальства.

– Уверен, ваш брат и его семья успеют позавтракать, пока мы доедем.

Аверин в этом уверен не был. Если сейчас «утро позднее», то «раннее», по всей видимости, у этого человека начиналось часов в пять. Но Василь предупрежден, и Аверин не сомневался, что Анонимус успел все убрать и следов предполагаемой операции в доме не найти. Аверин попытался узнать, что думает министерский следователь по поводу текущего дела, но тот лишь односложно ответил на вопросы, ясно давая понять, что ничего обсуждать не желает. Возможно, он так же, как и сам Аверин, понятия не имел, кто и зачем похитил заговорщиков. Или не хотел делиться информацией. Что ж, Аверин решил, что тоже не будет спешить делиться своей. От чая и кофе Николай Антонович отказался. Было похоже, что он торопится. Поэтому Аверин написал записку Маргарите, которая должна была появиться с минуты на минуту, и велел Кузе садиться за руль.

Если див, про которого говорил Кузя, связан с похищением, нужно прежде всего разобраться, как удалось осуществить это самое похищение. Допустим, каким-то образом в Пустоши оказался колдун, и он знал, как открыть коридор в человеческий мир, и сумел это сделать. Но коридор в Пустошь нельзя открыть в какое-то конкретное место. Если верить вызванным дивам, он всегда открывается внезапно, в любой точке Пустоши и затягивает дивов, находящихся поблизости. То, что сумел построить отец, – чудо. Точнее, результат длительной и сложной работы настоящего гения.

Возможно, где-то появился еще один гениальный колдун. Но это все равно не объясняет, как именно были созданы коридоры в камеры. Нужно что-то, на что будут ориентироваться и создающий коридор колдун, и див, который выходит за жертвой. Кровь? Если бы в камерах были следы крови, то Иннокентий, а потом и Кузя их обязательно бы обнаружили.

Надо еще раз обследовать камеры. Возможно, они что-то упускают.

Анонимус встречал у ворот.

– Для начала покажите мне вход в коридор, – сразу же начал командовать министерский колдун. Анонимус вопросительно посмотрел на Аверина.

– А вы не желаете сначала поздороваться с хозяином дома? – с интересом спросил Аверин.

– Желаю, но позже. Когда зайду в дом. И никаких угощений, благодарю.

– Хорошо, тогда идите за мной, – Аверин направился к склепу. Анонимус и Кузя последовали за ним.

Когда открыли склеп, Николай Антонович зашел туда первым.

– Я ничего не вижу.

– Неудивительно. Коридор заблокирован.

– Так разблокируйте его, Гермес Аркадьевич. – Николай Антонович посмотрел с таким видом, будто ему приходилось объяснять очевидные вещи.

– Попрошу вас выйти. Я сделаю это один.

– Не хотите показывать пароль, – понимающе произнес Николай Антонович. – Что ж так? У меня есть бумага, предписывающая любому подданному не чинить мне препятствий во время расследования.

– Этот коридор не имеет отношения к расследованию и пока, – Аверин подчеркнул последнее слово, – является собственностью семьи Авериных. Я не чиню никаких препятствий, но и вам стоит понимать, где вы находитесь. Поэтому выйдите и позвольте мне разблокировать коридор и показать вам то, что вы хотите.

Николай Антонович больше спорить не стал и вышел. Аверин демонстративно плотно закрыл двери и написал свое имя. Двойной алатырь тут же засветился на стене.

– Можете посмотреть, – он пригласил следователя войти.

Тот осмотрел все очень внимательно. Аверину даже показалось, что министерский колдун нюхает воздух. Но найти в склепе что-то подозрительное было сложно, и Аверин оставался спокоен. Гораздо хуже будет, когда Николай Антонович начнет допрашивать Анонимуса. Впрочем, Кузя не прокололся, и Анонимус тоже справится.

– Пройдемте в дом, – произнес Аверин после окончания осмотра.

Пока Николай Антонович расспрашивал Василя, Аверин отозвал в сторону Анонимуса.

– Ну как? – тихо спросил он. – Я вижу, ты все убрал. Оборудование надежно спрятал?

– Да. Отвез к озеру, в лодочной сарай. Если не знать, найти почти невозможно.

– Отлично. Если будут вопросы по снегоходу, что скажешь?

– Правду. Что он предназначен для будущего исследования Пустоши. Это не запрещено.

– Отлично. Значит, все в порядке.

– Не совсем.

– Что? – нахмурился Аверин.

– Сегодня ночью произошло нечто странное, – пояснил див. – Когда я уехал, Сара увидела здесь собаку. Она что-то вынюхивала.

– Собаку? Обычную собаку? Не дива?

– Нет, Сара сказала, что это был обычный пес. Даже если бы на нем был амулет, запах дива выдал бы его. У Сары только звериная форма, она бы почуяла. И когда она зарычала, собака убежала, див бы не стал.

– Может такое быть, чтобы собака забежала случайно?

– Нет. Я слежу за состоянием ограды. Никаких повреждений, кроме вашего лаза, на ней нет.

– Ты всегда о нем знал, да? – улыбнулся Аверин.

– Конечно. Собака проникла именно через него. Сама бы она не догадалась отодвинуть прутья, ее кто-то впустил.

– Сара узнает по запаху того человека, который впустил собаку?

– В том-то и странность. Нет запаха человека.

– Спасибо, Анонимус. Это очень важная информация.

Еще бы знать, что с ней делать. Понятно одно: происходит что-то странное.

Допрос Анонимуса прошел удивительно спокойно. Аверин настоял, чтобы на нем присутствовали и он сам, и Василь. Николай Антонович провокационных вопросов не задавал, расспросил только насчет походов дива в Пустошь и того, как именно оттуда открывается коридор. Несомненно, его волновали те же вопросы, что и самого Аверина.

После разговора с Анонимусом Николай Антонович принялся осматривать поместье. Заглянул в гараж, и, как показалось Аверину, полностью удовлетворился ответом на вопрос о снегоходе. Наконец, министерский колдун вышел во двор и направился к автомобилю.

– Вы закончили? – с облегчением спросил Аверин.

– Да, благодарю. Теперь мы с вами поедем в Шлиссельбургскую крепость.

– Зачем же?

– Вскрылись новые обстоятельства, вы узнаете на месте.

Аверин вздохнул. Очевидно, что заниматься этим непростым делом ему придется в сопровождении следователя Министерства. Если не под прямым его началом. Аверин хотел было потребовать официальный документ, подтверждающий полномочия Николая Антоновича, но решил, что это не тот случай, чтобы разводить формальности.

– Кузя, мы едем в крепость, – сказал он.

– А обед? – див погрустнел.

– Может, нас покормят казенной баландой, – пошутил Аверин и сел в машину.

Заходя в ворота крепости, Аверин ощутил смутную тревогу. Что-то было не так. Появилось странное гнетущее чувство. Когда ворота захлопнулись, он вдруг осознал, что угодил в ловушку. Дивы! Дежурные дивы, вместо того чтобы сидеть в своей каморке, двигались к ним. И выглядели при этом как-то слишком неуверенно и напряженно.

– Что… – попытался спросить он, но тут же ему в затылок уперлось что-то холодное и твердое.

…И он едва успел скомандовать Кузе:

– Стой!

Див остановился буквально в двадцати сантиметрах, с уже нанесенной для удара когтистой лапой. Аверин краем глаза отметил, что дежурные дивы пришли в движение, но, увидев, что Кузя остановился, тоже замерли. Он