Цифровой - Ринат Тактарин

От сотни соседей и друзей, высыпающих со всех лазеек и кладовок на выдуманный день рождения, до торта в форме головы элитника. Однажды умудрилась подложить в постель усыплённого лотерейщика. Веселилась как умела.

Как-то он вернулся с дальнего рейда, а на месте стаба руины, да поклёванные вороньём костяки. Последний сюрприз с её участием. Афина — Сервий вспомнил её имя. Весёлая красавица Афина.

С тех пор, он терпеть не мог сюрпризы.

Но этот, с его бывшим протеже!.. И его ли?

Сервий мог ощутить мельчайшее проявление дара, но когда почувствовал искривление пространства, то сначала не поверил. Дар, это как почерк или отпечатки пальцев, повторить невозможно. Иммунный, умеющий считывать подобную информацию, ни за что не спутает одного с другим.

Это, именно Кнут! Но как, как он мог оказаться тут⁈

Решив удостовериться визуально, Сервий переместиться ближе. Там его ждал настоящий сюрприз.

Чужое тело⁈ Он на секунду опешил.

Это выше уровня понимания. Сервий просто не знал, как работает подобный механизм. Он мог посмотреть чужими глазами, умел внушать на расстоянии. Но занять чьё-то тело⁈ Это уже совсем другой уровень… высшая ступень!

Сервий задумался.

Если Кнут, которого он считал очередной пешкой, умеет менять тела, а научиться этому непростому делу за такое короткое время просто невозможно, то значит, он умел это раньше⁉ До их «знакомства». На это мысли, его бросило в холодный пот.

Страх! Сервий вспомнил подзабытое чувство и ужаснулся.

«Как всё тонко сыграно, вот только не я играл, а мной!» — на этой мысли, он поспешил убраться короткой дорогой, его ждало много дел.

Глава 41

Глазастый немного ошибся, они добрались за пять дней. Если посчитать их невеликую скорость, примерно двести километров в сутки, то выходит тысяча. Первые три с половиной — четыре дня, перемещались довольно быстро. А вот дальше…

Как называется это место? Пекло?

Сухмет бы назвал могильником, постоянно блюющий Колбасян, подпишется под этим словом и подчеркнёт жирной, красной чертой.

— А вы чего не предупредили? — вопрошал он. Глазастый с Чемпионом, лишь недоумённо переглядывались.

Сухмет терпел, его не удивить запахом гниющей плоти, но в остальном. Постоянно выскакивающие на дорогу машины с простыми людьми, его не смущали, завидев монстров на трассе, те быстро куда-нибудь испарялись. Беда в том, что появлялись военные, на БТРах и даже танках. Тогда приходилось останавливаться и пускать вперёд стаю. Ладно бы один-два раза, но вояки выскакивали с завидной регулярностью.

Вонь, стрельба, блюющий Колбасян… Сухмета стало напрягать общество, ещё денёк и они пошли бы на подкормку.

К счастью для попутчиков, стали появляться заражённые. Рубаке они не нравились, потому как чужие. Приходилось убивать, пока не добрались до серьёзных соперников. Элита не уступающая в размерах Рубаке, стояла на подступах к, наверное, цитадели. Сухмет не особо разбирался в крепостях, его впечатлила защитная стена, не меньше двадцати метров в высоту.

Занявший место водителя Чемпион дал по тормозам, Глазастый схватился за рацию и принялся общаться с кем-то за периметром.

— Томагавк, это Маверик, приём! Томагавк, это Маверик, приём…

— Томагавк на проводе, мля! Какого хрена пехоту крошите? Приём!

Сухмет опять начал напрягаться.

— Твоя пехота корм, мля, приём!

— Принято Маверик, отвожу тяжей, отбой!

Элитники ушли с трассы, Чемпион тронулся в сторону ворот.

— Как тут вообще жить? Воняет, вокруг одни твари, — проныл Колбасян, лицом он был зелен и бледен.

— Тебе придётся привыкнуть, — произнёс Сухмет простую истину.

— Может колбасу вновь полюбишь, кто её знает⁉ — выдал Глазастый.

Колбасян через силу рассмеялся.

Внедорожник остановился у монструозного вида ворот, твари, что отошли не так далеко, угрожающе урчали, никто не спешил открывать. Ожила рация.

— Томагавк Маверику, сейчас выйдут Топор и Водяной, отправь к ним своего погонщика. Как понял? Приём!

— Топор и Водяной, такие же погонщики как и ты, придётся выйти и пообщаться.

Сухмет и без того понял, он чувствовал чужих заражённых через Рубаку, который давно нервничал. Не выйди он, может произойти стычка, а если учесть что это три крупные стаи, то можно представить последствия. Парень кивнул и Глазастый облегчённо взялся за рацию.

— Маверик Томагавку, принято погонщик выходит, отбой!

Спрыгнув с подножки, Сухмет отдал приказ Рубаке. Тот, получив визуальный контакт начал успокаиваться, в стае пошли перестроения, угроза стычки минимизировалась. Внутренне улыбнувшись, парень направился к воротам, что вовремя. Малая створка открылась, выпуская двоих.

Сухмету они сразу не понравились. Один жирный как боров, второй напротив, тощ. Как говорил один давно покойный знакомый: плевком перешибёшь. Он понимал, что впечатление ложное, силы в нём не меряно, местной силы. Больше всего не понравились взгляды, здесь они напомнили братьев.

Заносчивые, свысока, позволено если не всё, то очень многое.

— Как звать? — спросил боров. Тощий, с ленивой усталостью смотрел куда-то в сторону.

— Сухмет!

— Я Водяной, это Топор, — последний повернулся лицом и вправду напомнив инструмент, узкий фас, длинный горбатый нос. — На этой неделе наше дежурство… по стабу, — снисходительно пояснил он. — У нас тут существует правило, не больше двух стай, иначе происходят конфликты, годами проверено.

Словно в подтверждение с разных сторон стало доноситься недовольное урчание, мощные глотки элитников раздавали команды, приказы, парень научился кое-что различать.

— Пастбище по близости есть? — Сухмет решил проявить инициативу.

— Километрах в десяти на юге, быстрый кластер с мегаполисом, — хитро глянув, ответил топор.

Парень не знал, в чём подвох, но то, что есть, был уверен. Больно уж морды у них ехидные. Сделав жирную зарубку в памяти, он приказал Рубаке выдвигаться в нужном направлении. Тому не нравилось скопление противника, так что маршрут перестроился, небольшая дуга на восток. Пошли мелкий стычки со смертельными исходами, но ни Рубака ни Сухмет, не обратили на них внимания. В отличии от «коллег».

— А ты разве с ними не пойдёшь? — Водяной не считал нужным скрывать свои чувства, или не умел этого делать. Рот раскрыт, взгляды то на Сухмета, то на удаляющуюся стаю. Топор повёл себя более сдержанно, но тоже не всё понимал.

— А зачем?

— Как это, зачем? Надо сопроводить, оставить точку привязки, наставник не научил что ли?

— У него не было наставника, Водяной. Самоучка, видно же! Просто грань прокуратора прокачана.

Сухмет мог только догадываться о значении слова, понимал, что это хорошо, о том красноречиво говорили взгляды «коллег» вдруг ставшие завистливыми. Придётся что-то с ними делать, — решил он для себя.

Зажужжал мощный механизм, приведший в движение одну из створ больших ворот. Не став дожидаться Сухмета, Глазастый поспешил внутрь.

— Пошли, — бросил Топор и двинулся первым.

За воротами стояла троица с серых балахонах, понятно кого они дожидались. Толстяк с Топором не оборачиваясь ушли по своим делам,