Душитель - Уильям Лэндей

— Нет, беда. Он странно себя ведет. По-моему, у него неприятности.

Рики выудил из кошелька деньги и протянул Кэт две купюры по двадцать долларов и одну десятку.

Она изумленно раскрыла рот.

— Но… я не могу этого взять. Здесь слишком много.

— Возьми. Я раздобуду тебе и больше.

Кэт взяла двадцать долларов, остальное положила на столик.

— Спасибо. Мы все вернем, Рики, обещаю.

— Не нужно ничего мне возвращать. Это подарок.

— Рики, ты знаешь, что такое с Джо? Ты ведь знаешь!

— Я… ну он кое-что рассказал. Но не все.

— Что он тебе сказал?

— Ничего особенного, Кэт. Правда. Не о чем беспокоиться.

— Рики, ты мне все расскажешь.

— Я действительно не знаю всего. Мы с Джо вообще мало общаемся. Я знаю то же, что и ты: он играет, он наделал долгов и теперь у него мало денег. Все не так уж скверно.

— Не так уж скверно? Да он ворует у нас! У нас! Нам пришли счета — ты даже не представляешь какие…

— Отдай их мне, я заплачу.

— Я не могу. Он меня убьет.

— Ну так не говори ему. Просто сложи их в конверт и принеси сюда.

Кэт потерла глаза. Рука у нее дрожала. То ли от усталости, то ли от напряжения.

— Рики, с ним ведь ничего не случится, правда?

— Джо большой мальчик, он не нуждается в моей помощи.

— Рики, посмотри на меня и пообещай, что ты не позволишь ему влезть в неприятности. Он твой брат.

— Ты меня переоцениваешь, Кэт.

— Пообещай.

— Обещаю.

— Посмотри мне в глаза.

— Ладно, ладно. Обещаю.

Кэт вздохнула, как будто отныне и навеки было решено: с Джо не случится ничего дурного. Двадцатка по-прежнему лежала у нее в руке — две молитвы нашли отклик. Она сложила купюру пополам, потом еще раз, так что виднелись магические цифры — 2 и 0. Эта бумажка изменит ее жизнь, она предотвратит катастрофу. Кэт до последнего времени никогда особенно не задумывалась о деньгах, но теперь все ее мысли были сосредоточены только на них. Она вытащила бумажник, чтобы спрятать деньги. На двадцать долларов семья будет питаться неделю или даже дольше.

Рики поднял пальто, которое Кэт бросила на стул. Помогая ей одеться, он незаметно сунул в карман еще тридцать долларов.

Маргарет, закованная в плотную шерстяную ткань, точно в броню, открыла дверь.

— Майкл, ты что здесь делаешь? Ты сегодня не работаешь?

— Нет.

— Ты в порядке?

— Нет. Все просто ужасно.

— То есть? Ты болен?

— Нет.

— Может быть, надо было взять отгул по болезни? А вдруг на работе тебя хватятся?

Майкл прошаркал мимо — как дикобраз тащится через дорогу под грузом игл.

— По-моему, надо позвонить на работу, — повторила Маргарет. — А вдруг тебя будут искать? Позвони из кухни. Нужно быть ответственным, милый. Потрать всего одну секунду…

Майкл остановился в центре маленькой гостиной. На столике возле кресла лежала книга Конроя — роман Мики Спилейна.

— Я хочу поговорить с тобой насчет папы.

— Ну ладно…

— Ты спрашивала об этом Конроя? После того нашего разговора…

— Я не стала бы оскорблять Брэндана…

— Предпочитаешь оскорблять отца?

— Ты снова об этом?..

— В любом случае тебе придется оскорбить либо того, либо другого.

Маргарет поплотнее запахнула кардиган и скрестила руки на груди.

— Почему ты говоришь мне такие вещи?

— Объясни, что случилось с отцом.

— О чем ты?

— В последние месяцы что-то пошло не так. Папа все время был расстроен. Хандрил, пил больше обычного, дымил как паровоз.

— У твоего отца была нелегкая работа, уж ты-то мог бы это понять. Случались взлеты и падения, как у всех людей, как и у тебя. Ничего странного в том, что отец выпивал. Он же не супермен.

— Да, я знаю. Не супермен. Однажды вечером он получил пулю — ничего особенного, правда? Может случиться с любым. Но он погиб. Необычная судьба, да?

— Он погиб на службе. При чем здесь то, что он пил и курил? Отец был в хорошей форме. Он всегда был в хорошей форме.

В сознании Майкла мелькнула картинка: отец на пляже, не особенно мускулистый, но худощавый и жилистый.

— Помоги мне, мама. Я должен знать. Однажды за ужином Джо сказал, как замечательно быть полицейским и все такое, а папа ответил: «Это не так уж здорово».

— Господи, да он все время так говорил. Твой отец постарел, устал. Работай ты так, как он, то тоже уставал бы.

— Нет. Он не говорил, что устал. Он говорил, что устал от всего этого. Ему нравилось быть полицейским. От чего конкретно он устал?

— Он много работал.

Майкл нахмурился.

— Знаешь, что странно? Когда у Джо начались проблемы с букмекерами, все мы знали, к кому обратиться — к старому доброму дядюшке Брэндану.

— Не вижу, какая тут связь.

— Когда у папы были проблемы… Они с Брэнданом столько лет были напарниками.

— И что?

— Брэндан не такой, как папа, ведь правда?

— Мне не нравится этот допрос, Майкл. Ты не в суде. Ты, кажется, знаешь все ответы. Почему бы открыто не объяснить, что у тебя на уме?

— Два убийства в семье за год. Слишком большое совпадение. И никаких подсказок. Никакой помощи со стороны полиции — оба дела остались нераскрытыми.

— Майкл, нужно жить дальше…

— Нет. Я не хочу об этом забывать. Я отправился к подруге Эми, журналистке. Помнишь Клэр Дауни?

— Я видела ее имя в газете рядом с именем Эми.

— Я спросил у Клэр, что ей известно. Почему Эми решила, что Конрой мог причинить вред моему отцу. То есть если Конрой предатель, то какой у него мотив? Если верить Клэр, Эми собиралась писать об Уэст-Энде. Точнее, о двуногих крысах Уэст-Энда. А потом я пошел и поговорил с одной старой знакомой. Ну, не то чтобы знакомой. Она считает меня дьяволом во плоти — так и есть, потому что с моей помощью ее вышвырнули из квартиры, чтобы Фарли Зонненшайн мог построить там новый дом и заработать еще несколько миллионов, — все это во имя улучшения нашего чудесного города, разумеется. Мою знакомую зовут миссис Кавальканте. Очень милая пожилая итальянка. Она сказала, что какие-то плохие парни — delinquent — угрожали ей, пытались выжить из дома, чтобы поскорее им завладеть. Ничего удивительного, правда? Уйма денег на кону, люди вроде Зонненшайна обычно не стесняются прибегать к силе. Но вот что интересно: миссис Кавальканте сказала, что среди этих delinquenti были копы.