Дети Агамемнона. Часть I. Наследие царей - Александр Герасимов

честолюбия и жажды власти. Он разделяет твои взгляды на жизнь, царевна. И надеется, что они единственно правильные в этом мире».

От воспоминаний защемило в груди. С новой силой нахлынули вопросы без ответа: где сейчас странствует микенский царевич, знает ли он о войне, изменились ли его взгляды на жизнь?.. Гермиона с трудом подавила вздох. Вряд ли ей суждено узнать об этом в ближайшее время.

— Госпожа, не пора ли нам возвращаться? — тихо спросила Адония.

В самом деле, они стояли так уже весьма долго. Голос служанки отвлек царевну от безмолвных рассуждений.

— Ты права. Отправимся в Кносс, пока еще не стемнело.

Гермиона уже собиралась отойти от обрыва, однако что-то на горизонте вдруг завладело ее вниманием. Царевна прищурилась, пытаясь лучше разглядеть пятно на морской глади. А оно не просто увеличивалось в размерах — рядом появлялись и другие темные точки. Корабли. Адония придвинулась ближе к своей владычице и прошептала:

— Надеюсь, это просто торговцы…

Они застыли на месте, наблюдая, как все четче проступали вдали очертания судов, плывущих прямо к критскому берегу. Гермионе показалось, что они выглядят как-то знакомо — особенно тот, что шел первым. Этот черный корпус, этот парус…

— Микены!

Адония глядела на море широко раскрытыми глазами, в которых виднелся страх. Служанка не ошиблась.

— Что им здесь нужно? Микенский посланец отбыл с Крита не так давно, — удивилась Гермиона.

— Не нравится мне это, — жалобно запричитала ее спутница.

— Успокойся, глупышка. Крит не враг Львиному городу, — напомнила Гермиона. Испуг маленькой служанки она сочла скорее забавным.

— А если все изменилось, госпожа? Если они решили напасть?.. Ой!..

— Прекрати, Адония! — строго сказала царевна. — Разве нескольких кораблей достаточно для штурма целого острова? Перестань устрашать саму се… — тут она осеклась, разглядев черты переднего корабля. Сердце Гермионы замерло, а губы прошептали что-то невнятное.

— Госпожа, что с вами? Что произошло? — подскочила на месте служанка, напуганная еще сильнее.

А дочери Идоменея казалось, будто сами боги ниспослали ответ на ее вопросы о судьбе Ореста. Царевна с надеждой всматривалась в очертания «Мелеагра», не до конца веря происходящему.

* * *

Она увидела Ореста лишь на следующее утро — Идоменей пригласил микенца и его подданных разделить завтрак. Пока все горячо обсуждали происходящие в мире события, Гермиона пыталась рассмотреть лицо гостя: тот сидел слева от царя, а она с младшим братом — справа.

Царевич сдержанно отвечал на вопросы о своих странствиях, однако живо интересовался новостями о войне. Судя по всему, обрывочные и подчас противоречивые сведения Ореста не радовали — Гермиона пару раз услышала его вздохи и даже раздраженные восклицания, — однако в остальном Орест вел себя достаточно невозмутимо. И заодно уверил старого Идоменея, что питает к обитателям Крита самые теплые чувства вне зависимости от обстоятельств.

— Ты всегда можешь рассчитывать на мое расположение, царь Идоменей. Что бы ни происходило в Микенах, — заявил он.

Это были смелые слова, и царь Крита оценил их, склонив голову с благодарной улыбкой. Но несмотря на любезности, беседа была не из легких. Рассказы о войнах не могли не омрачать атмосферу за столом.

Когда Гермиона поднимала голову или тянулась за кушаньем, то замечала, что Орест бросал на нее взгляды. Пару раз они даже обменялись улыбками, но все это было лишь проявлением подобающей вежливости. Со свойственной ей наблюдательностью, царевна приметила на щеке Ореста тонкий шрам, частично прикрытый волосами.

Она услышала, как отец спросил микенца:

— Долго ли ты пробудешь гостем моего острова?

— Боюсь, мы не сможем задержаться, царь, как бы я ни желал. — тот задумчиво потер подбородок. — Хотя я рад отдохнуть душой и телом на мирном, солнечном Крите, однако новости о войне заставляют меня торопиться домой. Большая часть команды, как и я, родом из Микен… моряки обеспокоены судьбой своей земли и хотят повидать близких. Мы не останемся на Крите дольше пяти-шести дней. Пополним запасы провизии, проверим корабли, соберемся с силами и отправимся дальше.

Идоменей понимающе кивнул, после чего поинтересовался, нуждались ли микенские суда в услугах критских мастеров. Гермиона уже не слушала, что отвечал Орест; царевну охватили грусть и разочарование. Едва заглянув на Крит, Орест уже завел разговор об отплытии… Безусловно, он беспокоился о своей родине и семье — ей было решительно не в чем упрекнуть микенца. Но в душе дочери Идоменея образовалась пустота.

Для Ореста ее родной Крит почти ничего не значил. Это была всего лишь небольшая остановка в пути… Однако царевна вдруг поняла: ей страстно хотелось, чтобы он приплыл ради нее и заявил об этом во всеуслышание. Всесильная Афина, что за глупая прихоть?..

Когда с завтраком было покончено и царь отпустил присутствующих, Гермиона решила направиться к морю и освежиться. День обещал быть жарким, других дел у царевны не было, а желание пообщаться с Орестом пропало.

У моря ее ждало новое разочарование. Добравшись до берега, Гермиона внезапно для себя обнаружила, что купаться ей тоже совершенно не хотелось… Настроение было безрадостным, и его не оживляло ни солнце, ни зелень вокруг, ни морская лазурь впереди.

Она села на песок, не переживая о том, что дорогие одежды помнутся, и начала пропускать золотые ручейки песка между пальцами. Море пело ей ласковую, хорошо знакомую с самого детства песню, отчего на сердце у царевны стало спокойнее. Она уже довольно давно здесь не появлялась — как оказалось, зря. Место было пропитано согласием и уединением.

Гермиона не могла сказать точно, сколько она так просидела, просеивая в руках песок и щурясь от бликов солнца на воде. Однако справа вдруг раздался звук шагов — царевна повернула голову. К ней разом вернулось былое напряжение: неподалеку показался Орест. Критянка почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце. Она поднялась, стараясь сохранить равнодушный вид.

— Что ты здесь делаешь? — голос прозвучал резче, чем следовало бы, за что Гермиона тут же себя выбранила.

— Хотел тебя увидеть. Во дворце сказали, что ты куда-то уехала, и я решил отправиться на поиски.

— И сумел найти? Крит велик… Это больше похоже на слежку, — дочь Идоменея с недоверием приподняла брови.

Орест явно смешался, а затем покачал головой:

— Нет, но… Здесь мы впервые смогли поговорить по душам. Наверное, мне просто захотелось найти тебя именно на этом берегу.

— А ты проницателен. Я часто сюда прихожу, — Гермиона немного смягчилась. — Искал меня, чтобы что-то сказать?

— Для начала как следует тебя поприветствовать, царевна. На пиру сделать это трудно. А еще… — Орест развел руками, — я хотел тебя увидеть. Даже если это не взаимно.

— Вот как? Странно это слышать от человека, который