Скандальный поцелуй - Джулия Энн Лонг

— И как поживает лорд Кейвил? — осведомился Майлс.

Аргоси едва не задохнулся от ярости.

— Я скажу вам, как он поживает! Я поделился с ним радостной новостью, сказал, что надеюсь скоро стать женатым человеком, что я влюблен… — Его голос сорвался. — Я рассказал ему о… — Он запнулся, словно ему было трудно произнести имя Синтии вслух. — Я рассказал ему о Синтии. — В устах Аргоси ее имя прозвучало как синоним предательства.

Майлса бросило в жар, во рту появился металлический привкус, а внутренности словно скрутились в тугой узел.

Аргоси же с горечью продолжал:

— Кейвил отвел меня в сторону и доверительно сообщил, что наслышан о Синтии Брайтли. И он рассказал о ней массу историй, все то, что происходило в течение сезона, пока я был на континенте. Рассказал о бесчисленных пари, скачках, ссорах, дуэлях, о том, как она играла мужчинами. И о поцелуях в саду. Подумать только, дуэль! Да она просто шлюха, судя по тому, что о ней говорят!

Зрение Майлса затуманилось. Каждый его мускул, казалось, напрягся до предела.

— Вы видели, как она играла со всеми мужчинами и здесь, Редмонд. Она играла со мной как с последним болваном. А я чуть не женился на ней. Мне повезло, что я встретил Кейвила. Если Кейвил прав, эту девицу целовали по меньшей мере дюжину…

Он не помнил, как нанес удар. И не чувствовал ничего, кроме онемения в кулаке, которым ударил Аргоси.

А потом он увидел, что все головы повернулись в одну сторону. Головы его суссекских соседей, которых он знал всю жизнь.

Проследив за взглядами, Майлс увидел, что они смотрели на пол. Вернее, на лорда Аргоси, который растянулся на ковре, тяжело дыша и тараща глаза — как рыба, выброшенная на берег. Только тут Майлс полностью осознал, что буквально выстрелил своим кулаком в челюсть бедняги.

Понятно, что Аргоси повалился, как кегля.

К счастью, он упал на толстый французский ковер, а не на мраморный пол, поэтому его златокудрая голова не пострадала.

В следующее мгновение все, как по команде, повернулись к Майлсу. В комнате воцарилась зловещая тишина.

Майлс Редмонд — спокойный, элегантный и надежный, знаменитый — только что ударил по физиономии гостя в своем собственном доме, на вечеринке. Сбил его с ног.

На глазах у публики!

Из всех ощущений, которые ему полагалось испытывать в этот момент, первым — оно пробилось сквозь затухающую ярость — было огромное и неуместное удовлетворение от свершившегося.

Он воспринял слова Аргоси как нападение на женщину, которую он любил…

Майлс вздрогнул от этой мысли и тут же отвернулся от Аргоси. Его взгляд, как компас, указывающий всегда на север, мигом нашел пару чудесных голубых глаз.

Синтия, как и все остальные, смотрела на него. И она явно была в ярости. Потому что, вне всякого сомнения, думала, что они станут стреляться.

Неплохо. Он обещал ей, что все исправит. И как обычно, когда дело касалось Синтии, сделал нечто, прямо противоположное тому, что собирался сделать. Да еще устроил из этого целый спектакль.

И вот она — в центре очередного скандала!

Майлс разжал кулак и помахал перед собой все еще ноющими пальцами. Затем машинально протянул руку Аргоси, чтобы помочь ему подняться на ноги, поскольку все остальные мужчины казались слишком ошеломленными, чтобы прийти на помощь поверженному.

А потом по толпе наконец-то пробежал тихий ропот — это походило на шелест листвы на ветру.

Аргоси проигнорировал протянутую руку. Потрогав пальцами распухающую губу, он одарил Майлса свирепым взглядом, и его темные глаза сверкали.

Майлс же пересмотрел свои планы на завтрашний день, включив в них и возможную дуэль. Он кивнул и тихо проговорил:

— Если вы захотите поговорить со мной, Аргоси, я буду в отцовском кабинете на втором этаже. — То есть в комнате, где Редмонды отвечали за последствия своих поступков.

Поклонившись с некоторым подобием своего обычного достоинства, Майлс повернулся и вышел, оставив собравшихся изумленно взирать ему вслед.

«Мне нужен собственный дом», — подумал Майлс, охваченный внезапной и беспричинной неприязнью к этой комнате. Он так много путешествовал, что не обзавелся своим жильем, не считая квартиры в Лондоне.

Интересно, удастся ли Аргоси найти секундантов среди гостей? Майлс не имел понятия о процедуре вызова хозяина дома на дуэль, но не сомневался, что прецедент имеется. Если он что и вынес из книг, окружавших его в данный момент, то лишь уверенность: каким бы ужасным ни был поступок, какой-то бедолага уже совершал нечто подобное.

Эта мысль странным образом приободрила его.

То, что он собирался сделать, было самым трудным решением в его жизни. «Гудкайнд, наверное, счел бы, что такая жертва очистит его душу», — подумал Майлс с мрачной иронией.

Но как быть с Джорджиной?..

Он даже не вспомнил о ней и не ее глаза искал в толпе.

Да, натворил он дел…

Резкий стук в дверь прервал его мысли.

Майлс вскочил на ноги, но Аргоси не стал ждать разрешения войти. Он распахнул дверь, словно она была поставлена, чтобы досадить ему, и захлопнул ее за собой со всем драматизмом оскорбленной гордости.

— Редмонд, назовите своих секун…

— Аргоси, примите мои извинения, — перебил Майлс. — Я вел себя как осел.

Аргоси опешил.

— Прошу прощения, вы…

— Я извиняюсь перед вами. То, что я сделал, — непростительно. Но надеюсь, вы хотя бы поймете, почему я это сделал, если я объясню свое отвратительное поведение.

Слово «отвратительное» явно пролило бальзам на раны Аргоси, и его взъерошенные перышки заметно улеглись.

— Во-первых, Кейвил не прав. Ему повезло, что его нет здесь. Иначе я, наверное, не устоял бы перед соблазном вызвать его на дуэль. Уверяю вас, слухи насчет мисс Брайтли порождены завистью, вызванной ее появлением в светском обществе, — и ничем более. Мне чрезвычайно неприятно слышать, когда о ней отзываются пренебрежительно, тем более в моем доме. Поскольку характер мисс Брайтли, вне всякого сомнения… — Майлс прочистил горло, — выше всяких похвал.

Он умолк, собираясь с мыслями. Аргоси тоже молчал, озадаченный его словами.

И тут Майлсу снова пришло в голову, что Аргоси искренне привязан к Синтии. Что ж, если так, — очень хорошо.

— Конечно, Синтия, как и Вайолет, несколько взбалмошная, но она… дорога нам, — продолжал Майлс.

— Дорога? — Аргоси совсем растерялся. Судя по всему, он решил, что Синтия дорого им обходится.

— Она близкий друг нашей семьи, поэтому находится под нашей защитой. Впрочем, я уверен, что вы не знали об этом, иначе, как джентльмен, вы бы никогда не стали порочить ее имя. — Тут Аргоси встрепенулся, словно протестуя. — Мы весьма озабочены ее благополучием и воспринимаем попытки запятнать ее репутацию как вызов. Я переживаю за нее не меньше, чем за Вайолет.