Похититель вечности - Джон Бойн

Я подумал и понадеялся, что он закончил с этой темой.

— Все это очень интересно, Дентон, — сказал я, нажав на его имя, чтобы подчеркнуть, что мы закончили обсуждать стратегию Китая в борьбе за мировое господство. — Но мне кажется, мы несколько уклонились от темы. Я просто подумал, что следует произвести небольшую ликвидацию. Мне очень жаль, но я считаю, что это необходимо.

— Эй, это же твои деньги, — улыбнулся Дентон. — Я здесь, чтобы служить тебе, — любезно добавил он.

— Хорошо, — сказал я, с трудом сдержав смех. — Стало быть, к делу. Немножко там, немножко сям, вот и все. Не стоит сходить с ума. Просто поразмысли и дай мне знать.

— Будет сделано, — ответил он. Я встал, собираясь уходить, пожал ему руку и направился к двери. — И вот еще что, Матье, — внезапно произнес он, когда я уже был у двери. — После чего ты свободен. — Я улыбнулся и вопросительно поднял бровь. — Эти флоридские дела. Ты знаешь, их погубила не спекуляция.

— Нет? — переспросил я, поскольку считал, что именно это спровоцировало проблему. — А что же?

— Ураган, — ответил он. — Все просто. Сукин сын ураган пронесся над Флоридой в конце прошлого года и вызвал разрушения на миллионы долларов. А когда всё подсчитали, выплыла правда о спекуляциях. Иначе они бы занимались этим и по сей день. Во всем виноват ураган. Я же что–то пока не вижу, чтобы ураган надвигался на Пятую авеню, а ты? — Я неуверенно пожал плечами. — И знаешь, какова мораль этой истории? — спросил он, когда я уже открыл дверь и собрался уходить.

— Ну? — Я радовался, что за свои деньги получил, по крайней мере, часовое развлечение, если ничего больше. — Скажи мне. Какова мораль этой истории?

— Мораль этой истории, — повторил он, опершись руками на стол и наклоняясь вперед. — Если случается стихийное бедствие, непредвиденное обстоятельство по воде божьей, оно сметает всю пыль и люди видят: то, что скрывалось под ней, не столь уж красиво. Понимаешь?

Дентон Ирвинг принадлежал к Старым Деньгам. Хотя его отец унаследовал фирму от тестя, по этой линии деньги наследовались несколько поколений, чуть ли не со времен пуритан–переселенцев. И несмотря на то, что приключившийся с его отцом удар означал, что он больше не сможет участвовать в жизни фирмы, он все еще дергал за ниточки, бдительно следя за деятельностью сына, и очень грубо критиковал его.

Я знал, что Дентон живет в страхе и трепете перед отцом. Настоящий великан, тот каждый день занимался в своем личном спортзале — и это задолго до того, как подобные вещи вошли в моду. Я знал, что отцом он был суровым: Дентон выпрямлялся по струнке, и лицо у него становилось напряженным всякий раз, когда он разговаривал с ним по телефону.

Шел 1929 год. Я ликвидировал бо́льшую часть своих ценных бумаг, а Дентон свою фирму закапывал все глубже и глубже в опционы, в которых, по его заявлениям, он никогда не ошибался: солидные фирмы, вроде «Юнион Пасифик» или «Гудрич». Чем ближе лето, тем больше начинала буксовать экономика, промышленное производство сокращалось, цены падали. Президент Гувер заставил федеральный резерв поднять учетные ставки, чтобы помешать спекуляциям на фондовой бирже, но и это не помогло. Суммы, вложенные в фондовую биржу, возрастали, пока не достигли пределов возможного. Чтобы успокоить нервы, Гувер и губернатор Нью–Йорка Франклин Делано Рузвельт, заявили, что верят в незыблемость фондовой биржи, Гувер говорил о «Великом Обществе», которое никто и ничто не сможет победить; что он подразумевал, страну или Уолл–стрит, я не знаю.

В то же время я узнал о романе Дентона и Аннет. Она часто возвращалась домой поздно, взволнованная, после того, как он приглашал ее на ужин или потанцевать. Она выглядела счастливой, и я поощрял их отношения, поскольку любил Дентона; к тому же, он мог обеспечить счастливую жизнь ей и ее сыну, если их отношения зайдут настолько далеко.

— Я не ожидал, что стану свахой, — сказал я ей как–то вечером. Мы сидели у меня дома — редкий вечер, когда Дентона с нами не было. Я читал новый, только что изданный роман Хемингуэя «Прощай, оружие», а она пришивала пуговицы к рубашке Томми. — Я думал, что нашел тебе работу, а не мужа.

Она рассмеялась.

— Не знаю, как далеко это зайдет, — призналась она, — хотя я его очень люблю. Знаю, он много хвастает и стремится всех уверить, что у него все под контролем, но в глубине души он очень мягкий человек.

— Неужели? — пробормотал я. Мне было сложно в это поверить.

— Это правда. Его отец… — Она покачала головой и перевела взгляд на шитье. — Я не должна об этом говорить, — тихо сказала она.

— Как хочешь, — отозвался я, — но помни, ты встречаешься не с его отцом, а с ним.

— Понимаете, он вмешивается во все, — продолжала она; похоже, ей хотелось об этом поговорить все равно. — Он постоянно давит на бедного Дентона. Все еще думает, что руководит фирмой.

— Он вложил много денег в это дело, — сказал я, играя «адвоката дьявола». — И сил. Естественно, он…

— Да, но он попросил Дентона взять на себя руководство фирмой, когда с ним случился удар. И вряд ли он не понимает, что делает. Боже мой, он работает в фирме с семнадцати лет.

Я кивнул. Возможно, она права; я едва знал Магнуса Ирвинга, встречался с ним всего раз или два — он походил на тень того человека, каким, насколько я знал, был раньше. Но вскоре после этого, в субботу, 5 октября, в поместье Ирвингов устроили грандиозный прием, и когда собрались гости — все, кто хоть что–то значил в финансовом мире Нью–Йорка, а также огромное количество друзей и родственников, — было объявлено о помолвке моего друга с моей племянницей. Я был рад за обоих — они выглядели безумно счастливыми — и тепло поздравил их.

— Как удачно убили мою секретаршу, а? — сказал Дентон, и лицо у него на миг вытянулось, когда он это произнес. — Боже мой… — Он покачал головой. — Это все неправильно. Я хотел сказать, что если бы этого не случилось…

— Все в порядке, Дентон, — ответил я. — Я понимаю, о чем ты. Судьба. Шанс. Что–то в этом роде.

— Именно так.

Он посмотрел на Аннет, которую окружила целая свита банкиров.

— Ты только посмотри на нее, а? — сказал он, тряхнув головой так, словно не мог поверить в свою удачу. — До сих пор не верится, что она сказала мне «да». Как же мне повезло…

Я заметил Магнуса Ирвинга — в обязательном смокинге он сидел в инвалидном кресле за одним из столов — и кивнул ему.

— А твой отец? — спросил я. — Как он относится к вашему браку? Одобряет?

Дентон закусил губу и на мгновение вспыхнул от злости, но быстро взял себя в руки, не желая портить себе вечер.

— Его немного беспокоит мальчик, — в итоге произнес он.

— Томми? — удивился я. — Но почему? Что с ним не так?

— С ним все в порядке, — быстро ответил он. — Мы прекрасно ладим. Мы много общаемся в последнее время. Нет, думаю, мой отец считает, что раз Аннет уже была замужем, и у нее есть ребенок… надеюсь, ты не обидишься на мои слова… а из семьи у нее только ты и все такое…