Некромантия. Практическое пособие - Мара Вересень

до тебя было так. Хорошо было.

Я изобразила обидку, забрала из кабинета Холина протокольный рюкзак с лопатой и отправилась наружу. Некромант был на стоянке и пожирал глазами красный феррато Эфареля. Не знаю даже, чего в его взгляде было больше, зависти пешехода поневоле или желания насовать травы в систему охлаждения. Заметив меня, Холин направился к патрульному магмобилю и на место водителя сел, чем несказанно меня обрадовал. Побросав добро на заднее сиденье, устроилась впереди. Снова запахло конфетами. Не некромант, а кондитерская лавка.

Я даже спрашивать не стала, куда мы едем, а вот зря, может пересидела бы в отделении. Пожалуй, впору купить себе тут участок и оборудовать малогабаритный склеп со всеми удобствами, ну, или палатку поставить, потому что кладбище это уже было мне практически, как дом.

Проехали мы чуточку дальше, где одиноким оплотом жизни возвышался трехэтажный многоквартирный дом, за ним, боязливо прячась в тенях, жались двухэтажки коттеджного типа. За многоквартирником дорога заканчивалась и начинался пустырь, популярное место сбора цыкан и гулей. Видно не было ни тех, ни других, но это ровным счетом ничего не значило.

Не сказав ни слова, Холин молча ушел в закат, вернее, в ту сторону, где закат обычно бывает. Стемнело, как всегда, быстро, хотя выезжали мы еще в сумерках. Луна не взошла, и некромант подсвечивал себе путь скользящим впереди, у самой земли, светляком и магфоном, который держал в руке. Подтянутая фигура мастера, таинственно темнеющая в облаке синеватого света, удивительно органично вписывалась в окружающий пейзаж. Не хватало зловещей музыки и голоса диктора, бубнящего что-нибудь пафосно-героическое за кадром. Так обычно начиналась половина из пересмотренных мною в подростковом возрасте старых сериалов о томноглазых повелителях мертвых и суровых борцах с нежитью с тонкой душевной организацией. Где-то в стороне взвянул гуль, наверное, увидел нас с мастером и обрадовался, что теперь он тут не один, а то темно и страшно.

Бросилась догонять, сжав в руках древко лопаты. Ее я забрала, а вот на рюкзак, который мастер всегда сам таскал, у меня рефлекс не сработал. Ну и демоны с ним. С рюкзаком.

А затем я лицезрела картину, уже виденную мной днем у кургана. Холин топтался на пяточке метра три в диаметре и никак не мог определится с дислокацией, отчего злился и шипел под нос всякое. По звукам вроде речевые формулы заклятий, а по интонации — натуральный мат. Судя по его метаниям, он искал центр находящегося примерно под нами рунного круга. Что мешало ему больше, печати ограничения или земля и камни под ногами, было неясно, он одинаково костерил, что одно, что другое. Приближаться к нему на расстояние вытянутой лопаты я опасалась, еще покусает. Потом ему в голову что-то ударило. Он решил, что идея, а я считаю, что дурь. Но когда меня кто спрашивал?

Глава 7

Меня заставили расстаться с лопатой. Тьма…

И он за мной встал. Мрак…

— Не дергайся. Я просто посмотрю. Мы посмотрим.

— Может не надо, мастер Холин?

— Ты мне за рунный круг должна, — он придвинулся и протянул руки запястьями вверх, чтобы теперь уже мои ладони поддерживали его. Мизинцы и большие легли поверх печатей ограничения. В прошлый раз его пальцы сомкнулись у меня на запястьях кольцом, моих не хватало.

— Вам же нельзя, — попыталась отвертеться я.

— А я и не буду. Говорил же, ты сегодня ведешь. — Придвинулся ближе, дышал мне в макушку и конфетами пах. И сказал странное: — Вы с ним уже хорошо знакомы, может и получится. — А затем. — Сосредоточься, стандартная спарка, ты почувствуешь, когда перейти.

Я отпустила силу. Он тоже. Вдох. И на выдохе… Впусти меня. Это словно нырнуть в океан, а там… Пахнет конфетами. Дались мне эти конфеты. Голодная просто.

Ты где?

Я с то…

Дом с упырем и эльфом. Подвал УМН. Капля крови под татуировкой на голой груди. Касание. Знаки на коже. Утренние извинения… Лимонное желе. Лимонное желе…

Я запаниковала и разорвала контакт. Стояла в шаге от него и краснела.

— Что за фокусы? Это просто поверхностные образы, воспоминания о наиболее тесном телесном контакте. — Холин выдохнул и посмотрел укоризненно. — Что не так? Быстро, честно и без метафор.

— Вы ко мне прижимаетесь. Вы… вы меня голой видели!

— Ты некроанатомию тоже по фильмам изучала? Не знаешь, как человек без одежды выглядит, что откуда растет и торчит?

— Одно дело, когда это мертвое тело, а другое — когда живое.

— Тьма… Ливиу, я постоянно забываю, какая ты еще…

— Какая?

Некромант помолчал, поблестел на меня темными глазами.

— Опустим… — Сцапал меня и вернул, как было. — Да нет же, руки опусти! Стань ближе, еще, спиной прижмись. Что за неуместное стеснение? В УМН не стеснялась.

— Тогда страшно было.

— А теперь не страшно?

— Страшно, но не так.

— Тьма с тобой, давай перекрестную. Я начну, потом поменяемся. И кстати, водишь ты так же, как отвращающие контуры чертишь.

Я хихикнула, и мы поменяли положение рук: одна моя на его, одна его на моей. Колкие искры сквозь ладони, волоски на макушке качнулись от его дыхания…

Я с тобой. Я с тобой.

А вот интересно, если в тандеме двое мужчин работают, они друг к другу так же прижимаются? Практически. Думаешь откуда анекдоты про странные вкусы среди нашей братии? Хииии. Это вот: работают в тандеме два некроманта… Фу, Ливиу, я был о тебе лучшего мнения. А теперь? А теперь меняемся.

Я упала спиной в океан. И меня держали волны. Или его руки? Печати ограничения я чувствовала, так, словно какой-то шутник навесил на порог дома спотыкалку или “ежей” на стул в аудитории, смахнуть можно в два счета, если заметил. Нет, просто обойди. Аккуратно, не задень. Не так, стой. Найди якорь. Над океаном сияла изумрудно зеленая звезда. Молодец, теперь обходи. Я потянула искрящуюся нить, замкнула петлей вокруг ежей-печатей и завязала кокетливый бантик. Некромант рассмеялся, представляя их лица, когда они будут э т о снимать, и мне было щекотно. И приятно. И даже когда грань услужливо распахнула дверь впереди, а не сзади, как было оба мои раза, было не страшно. Любопытно и… знакомо. Привычно. Это вот так? Вот так.

За моей-нашей спиной лег сотканный из тьмы плащ, а тени толпились, боясь подойти ближе, потому что у меня-нас был целый океан сил и