Сокровища короля - Элизабет Чедвик

Что ж, так тому и быть. Взяв со стола свечу, Мириэл решительно поднялась со стула:

– Пойдем, покажу тебе кое-что.

Николас осушил чашу и тоже встал.

– Это то, что я думаю? Она пожала плечами.

– Не могу сказать, я ведь не умею читать твои мысли, – сдержанно ответила она и прошла в коридор, он последовал за ней. Их тени слились в золоченом полумраке, когда она открыла дверь, которую Сэмюэль оставил незапертой на тот случай, если хозяин вернется поздно ночью.

– Неужели ты хранишь ее на конюшне?

– А что такого? В яслях родился Господь Бог, – сострила Мириэл, выводя его под холодный мелкий дождь. Свеча зашипела, затрещала, так что ей пришлось прикрыть пламя рукой. В воздухе запахло тяжелым восковым дымом. Лужи мерцали темными бликами, в темноте вырисовывались более темные очертания построек. В стойлах заволновались, перетаптываясь на месте, и зафыркали вьючные пони, но Мириэл повела Николаса не к конюшням, а к сараю, где хранилась шерсть. Отдав ему свечу, она отцепила со связки на поясе большой железный ключ и вставила его в замочную скважину.

– Меня заперли здесь в день перед отъездом в монастырь Святой Екатерины, – поведала она ему. – Я подралась с отчимом и едва не сожгла дом прямо у него на глазах. – Напрягая кисть, она стала поворачивать ключ в тугом замке, пока тот неожиданно не поддался. – Когда тебя держат за волосы и бьют, сопротивляться бесполезно.

– Но ведь ты сопротивлялась.

Она искоса посмотрела на его лицо, освещенное пламенем свечи. Вид у него был задумчивый, но ничто в его чертах не выдавало его мыслей.

– А ты разве не стал бы? – Она навалилась бедром на массивную деревянную дверь, открывая вход в просторное помещение рунного хранилища. На них дохнуло едким зловонием немытой шерсти и плесневелого камня, которое обычно в первое мгновение едва не валит с ног, но потом смягчается, обволакивает, приятно лаская обоняние. Рядом Николас судорожно вздохнул.

– К этому запаху быстро привыкаешь. – Она забрала у него свечу и зажгла светильник, стоявший на деревянной полке.

Он кивнул и устремил взгляд наверх, рассматривая толстые потолочные балки.

– Это как море, – отозвался он. – Сначала оно душит тебя, а потом заставляет дышать полной грудью, и, даже если ты где-то далеко от него, и занят другими делами, стоит только учуять хотя бы отголосок его запаха, он буквально переполняет тебя.

– Именно так, – подтвердила Мириэл, обрадованная тем, что он понял ее. Роберт не имел склонности затрагивать в беседах вопросы, не имеющие практической ценности, и, хотя она с легкостью приспосабливалась к его манере общения, бывали времена, когда ей хотелось поделиться мыслями с человеком, способным понять ее душу.

Она наблюдала, как Николас ходит по сараю, рассматривая помещение. Кроме чанов для мытья шерсти, там не было ничего такого, что отличало бы его от подобных ему построек. Мириэл со светильником в руке подошла к Николасу и тронула его за рукав.

– Не найдешь, – с улыбкой сказала она. – Даже если она будет у тебя под носом.

– Так ты покажешь или я должен гадать, словно рождественский шут? – Он глянул на ее пальцы, лежащие на его рукаве, и поднял глаза к ее лицу. Они стояли близко, будто влюбленные, и Мириэл вдруг почувствовала, как у нее пересохло во рту, и появилась слабость в ногах.

– И то, и другое, – сипло произнесла она и, убрав ладонь с его руки, повела Николаса к еще одной двери, за чанами для мытья шерсти. За дверью находилось небольшое помещение, где он увидел стол, кресло с изогнутой спинкой, полки и грубый деревянный сундук.

– Там? – Николас показал на сундук. Мириэл повела рукой:

– Посмотри. – Она прислонилась к двери, ища опоры в холодном массивном дереве за ее спиной.

Николас пристально посмотрел на Мириэл, не дразнит ли она его, потом склонился над крышкой сундука:

– Он заперт.

Мириэл закопошилась почти в полной темноте, перебирая ключи на поясе. Наконец, найдя нужный, она стала снимать его с кольца, но у нее ничего не получалось. Чертыхаясь, она крутила ключ и так и этак, при этом все больше волнуясь и смущаясь, отчего позвякивание металлической связки отдавалось у нее в ушах, словно бой колоколов. Николас поспешил к ней на помощь. Он оказался ловчее, но ему тоже пришлось помучиться. Все это время они стояли так близко, что их одежды соприкасались, они чувствовали жар тел друг друга.

Наконец Николас снял ключ. Какое-то время ни один из них не шевелился, потом он прерывисто вздохнул и вернулся к сундуку. Мириэл закрыла глаза и проглотила комок в горле. Господи, Господи. Если это страсть, она восхитительна, и сама она совершенно не готова к тому, что происходит с ней. Ее кости и плоть плавятся, разум мутится. Влечение, которое она испытывала к Роберту, ничто в сравнении с этим. Она не просто играет с огнем. Она уже охвачена огнем и заживо сгорает.

Николас убрал с сундука свитки пергамента и занялся его содержимым. Вытащил чернила и перья, шило и перочинный нож, мешочек со счетами и квадратный лоскут ткани для ведения подсчетов. Потом счистил слой свалявшейся шерсти, прикрывавшей отшлифованное дно. Оно было сколочено из двух досок, настолько тесно пригнанных одна к другой, что они казались единым целым. Снаружи стенки скреплялись прочными металлическими, украшенными на концах узорами в форме лилий. Несмотря на внешнюю неприглядность, сундук был сработан идеально, без единого изъяна.

– Я заказала его, когда вышла замуж за Герберта, – промолвила Мириэл, стремясь словами заглушить накапливающиеся в ней ощущения.

– Разумеется, не для белья. – Николас сел на корточки, внимательно рассматривая сундук. Изнутри он не заметил ничего такого, что свидетельствовало бы о потайном отделении, и все же был уверен, что Мириэл привела – его сюда, чтобы показать королевскую регалию. За спиной слышалось ее частое дыхание. Он остро сознавал ее близость и готов был, плюнув на сундук, заключить ее в свои объятия. Но игру следовало довести до конца, и он заставил себя сосредоточиться.

– Ну? – Он уловил в ее голосе торжествующие нотки. – Сдаешься?

Николас фыркнул:

– Либо ты слишком хорошо знаешь меня и твой вопрос не более чем подначивание, – заметил он, – либо ты вообще меня не знаешь. – Он смотрел на сундук, мысленно принуждая проклятую громадину выдать свою тайну. От этого мгновения зависело не только то, увидит он корону или нет. Если она не внутри и не наверху, то, может быть, внизу? Он сунул ладонь под сундук и ощупал гладкую поверхность деревянного днища. Ничего. Мириэл затаила дыхание. Он продолжил поиски, и вдруг его пальцы наткнулись на деревянный колышек. Он повернул его, и откинулась дверца тайника – это была полость, протянувшаяся по всей длине сундука. Там лежал какой-то предмет.

– Итак? – Улыбаясь, он обернулся к ней, – Ты просто подначивала меня или действительно думала, что я сдамся? – Он бережно извлек из тайника завернутую в шелк корону Матильды.