Хроники Заводной Птицы - Харуки Мураками

Скоро мне стало не хватать отрывочных встреч с Кумико в больнице в промежутках между делами. Хотелось встретиться где-нибудь в другом месте и поговорить как следует, никуда не торопясь. И наконец я решился назначить ей свидание.

– Знаешь, мне кажется, нам надо немножко развеяться, – сказал я. – Давай сходим куда-нибудь? Ведь есть же места, где нет ни больных, ни клиентов!

Кумико задумалась на секунду и предложила:

– Может, в аквариум?

Вот так и состоялось наше первое свидание. В воскресенье утром Кумико принесла матери в больницу смену белья; мы встретились в приемном покое. День выдался ясный и теплый. На Кумико было простое белое платье, поверх него – длинный бледно-голубой жакет. С того дня я не переставал поражаться, как здорово она умеет одеваться. Кумико могла надеть что-то самое простое, но достаточно было какой-нибудь мелочи – подвернутого рукава или стоячего воротничка, – чтобы ее наряд смотрелся привлекательно и эффектно. Она относилась к своей одежде очень бережно, даже с любовью. Каждый раз, идя рядом с Кумико, я с восхищением посматривал на ее наряд. На блузке – ни складочки, юбка отутюжена безукоризненно. Если на ней было что-нибудь белое, то ослепительно белое; обувь – без единого пятнышка и начищена до блеска. Глядя на Кумико, я представлял аккуратно сложенные и рассортированные по полкам комода блузки и кофточки, развешанные в шкафу юбки и платья в пластиковых чехлах (после того как мы поженились, я смог увидеть все это воочию).

В тот день после обеда мы поехали в зоопарк Уэно. Погода была как по заказу; я подумал, что приятнее было бы просто побродить по зоопарку, и намекнул на это Кумико, пока мы добирались до Уэно на электричке. Но она, похоже, про себя уже решила идти в аквариум. Ну, захотела – пожалуйста, я не возражал. В аквариуме как раз проходила выставка медуз, и мы стали по порядку обходить собранных со всего света редких желеобразных. Все они – от мягких комочков размером с ноготь до похожих на зонтики чудищ больше метра в диаметре – студенисто покачивались в своих отсеках. Несмотря на воскресный день, посетители в аквариум не рвались – залы были почти пусты. В такую замечательную погоду народ предпочитал смотреть не на медуз, а на слонов и жирафов.

Сказать по правде, медуз я ненавидел, но Кумико ничего не сказал. Когда я мальчишкой купался в море, они меня часто жалили. Как-то я заплыл далеко и оказался один в самой гуще медуз. Когда я их заметил, было уже поздно – они окружили меня со всех сторон. До сих пор отчетливо помню их скользкие холодные прикосновения. Меня тогда охватил животный страх – почудилось, что водоворот из медуз затягивает в мрачную бездну. Почему-то они меня не изжалили, зато я от испуга как следует нахлебался воды. Поэтому, будь моя воля, я бы на этих медуз смотреть не стал. Куда лучше обыкновенные рыбы – тунцы или камбала.

А Кумико медузы как околдовали. Она останавливалась перед каждым аквариумом и, подавшись вперед, застывала на месте, позабыв о времени.

– Посмотри сюда, – обращалась она ко мне. – Я и не знала, что бывают такие замечательные розовые медузы. Гляди, как красиво они плавают. Так всю жизнь и скитаются по морям. Нравится тебе?

– Да-да, конечно, – отзывался я, но чем больше мы разглядывали медуз, тем тяжелее мне становилось дышать. Я замолчал и стал пересчитывать мелочь в карманах, часто вытирая рот платком. Я молил бога, чтобы мы поскорее дошли до последнего аквариума с этими чертовыми медузами, но им не было конца. Сколько же их развелось в Мировом океане! Я мужественно терпел полчаса, но в конце концов от напряжения голову заволокло туманом, стоять стало трудно, и я, отстав от Кумико, присел на оказавшуюся рядом лавочку. Она подошла и с тревогой спросила, что случилось. Ничего не оставалось, как честно признаться, что от вида медуз у меня закружилась голова.

Кумико внимательно посмотрела на меня:

– Так и есть. По глазам вижу. Подумать только, что с человеком стало из-за каких-то медуз! – ошеломленно проговорила она и, взяв меня за руку, вытащила из сырого и сумрачного аквариума на свет божий.

Посидев минут десять в скверике перед аквариумом и сделав несколько медленных глубоких вдохов, я потихоньку вернулся в норму. Ярко светило мягкое осеннее солнце, сухие листья гинкго с тихим шелестом трепетали на легком ветру.

– Ну как? Тебе лучше? – подождав немного, спросила Кумико. – Какой же ты чудак! Если медузы так тебе неприятны, надо было сразу сказать. Зачем же ты дотянул до того, что плохо стало? – рассмеялась она.

Небо казалось таким высоким, дул ласковый ветерок, и лица людей, выбравшихся отдохнуть в выходной день, светились радостью. Тоненькая красивая девушка выгуливала большую лохматую собаку. Старик в мягкой шляпе не сводил глаз с внучки, качавшейся на качелях. Несколько парочек сидели на скамейках, как мы с Кумико. Вдалеке кто-то упражнялся на саксофоне.

– Почему ты так любишь медуз? – поинтересовался я.

– Не знаю. Просто они милые. А знаешь, что мне пришло в голову, пока я их рассматривала? То, что мы видим перед собой, – только небольшая часть мира. Все по привычке думают: «Вот он, наш мир!» А на самом деле все совсем не так. Настоящий мир – в глубине, окруженный мраком, и там хозяйничают такие вот медузы и им подобные существа. Мы просто об этом забываем. Разве не так? Ведь две трети земной поверхности – океан, и невооруженным глазом можно видеть только то, что на самом верху, кожу, так сказать. А что под кожей – об этом мы не знаем почти ничего.

Потом мы долго гуляли. В пять часов Кумико сказала, что ей надо возвращаться в больницу, и я проводил ее.

– Спасибо тебе за сегодняшний день, – сказала она, прощаясь, и в ее улыбке мелькнул мягкий теплый лучик, которого раньше я не замечал. Увидев его, я понял, что за этот день мы стали чуть ближе друг другу. Благодаря медузам.

* * *

Мы продолжали встречаться. Мать Кумико благополучно прооперировали, суета вокруг завещания моего клиента улеглась, и мне больше не нужно было к нему ходить. Мы виделись с Кумико раз в неделю, шли в кино, на концерт или просто гуляли. Каждая встреча сближала нас все больше. Мне было хорошо с ней, и когда мы нечаянно касались друг друга, сердце начинало биться сильнее. Чем ближе выходные, тем труднее мне было справляться с работой. Я нравился Кумико, это точно. Иначе разве стала бы она встречаться со мной каждую неделю?

Форсировать наши отношения я, однако, не спешил, заметив в Кумико непонятную неуверенность. Не знаю, в чем конкретно было дело, но в ее словах и поступках то и дело проскальзывало замешательство. Спросишь у нее что-нибудь, и на мгновение повиснет пауза – Кумико на один вдох запаздывала с ответом. В этот момент мне всегда казалось, будто между нами мелькает какая-то тень.

Пришла зима, за ней – Новый год. Мы по-прежнему встречались каждую неделю. Я не задавал Кумико никаких вопросов, она тоже ничего не говорила. Свидания продолжались: мы ходили куда-нибудь, сидели в кафе, болтали о разных пустяках.

Как-то я набрался смелости и спросил: