Смерть в осколках вазы мэбен - Виктория Платова

Голову легче сломать, чем понять все происшедшее. Нокакая-то мысль все время не давала мне покоя, какое-то смутное воспоминание.Ключи я не теряла… А вот и нет. Было один раз, лет пять назад, когда мы здоровоперебрали в кафе «Сигурд». У меня еще тогда сумочка на пол свалилась, и все изнее высыпалось. Так несколько совершенно пьяных личностей помогали мне вещичкисобирать. В итоге нескольких своих мелочей, вроде помады, зажигалки,календарика, ручки, я так и не нашла, зато какой-то олух умудрился запихнутьмне туда пепельницу со стола, причем с окурками, и пачку неиспользованныхсалфеток с фирменным клеймом. Но вот ключей я тоже тогда не обнаружила, и мнепришлось на перекладных ночью добираться к матери.

Видя мое состояние, она воздержалась от комментариев, ноутром устроила мне грандиозную выволочку, после которой я поклялась себе, чтоесли еще раз потеряю ключи, то лучше буду ночевать на лестнице, а к ней непойду. Ночевать на лестнице мне не пришлось, потому что я взяла комплект ключейу матери, поехала на работу, а там дядя Сережа Воронцов за каких-то пять минутизготовил мне дубликат.

Дядя Сережа, который пропал совершенно неожиданно несколькодней назад после нашего с ним разговора. Дядя Сережа, умелец — золотые руки, слегкостью мог бы изготовить не один комплект ключей, а сразу два. Но толькозачем? Зачем ему это делать? Если я и встречала в жизни по-настоящемупорядочных людей, то дядя Сережа как раз и был одним из них. Нет, он здесь нипри чем. И все-таки кто же это мог быть и что ему здесь понадобилось? Какая-тостранная жизнь у меня стала. Загадка на загадке. И никак не могу понять, что кчему. Словно собираю головоломку, а она все время не выходит.

Я задумчиво уставилась на свои руки, будто их созерцаниемогло помочь мне ответить на главный вопрос. И, как это часто бывает, менявдруг осенило, и, вскочив с кровати, я бросилась в коридор. Ну конечно, как жея сразу не вспомнила! Утром я оставила свое кольцо на маленьком столике вкоридоре, камень на нем предательски шатался, и я опасалась его потерять.Кольца не было. Удивительно, но, помимо естественного в этом случае огорчения,я испытала сейчас еще и облегчение. По крайней мере, теперь можно не опасатьсяневедомой опасности, неизвестный посетитель был всего лишь вором.

Но ключи… Откуда же он взял ключи? Мог ли он найти их икаким-то образом вычислить мою квартиру? Невозможно. Но, собственно говоря, счего я взяла, что он открыл дверь ключами? Ведь у профессиональных воров дляэтого имеется множество специальных приспособлений. Всяческие отмычки,например.

Я так задумалась, что до меня даже не сразу дошло, что вдверь кто-то настойчиво стучит. Ну вот, звонок точно приказал долго жить.Придется пойти и открыть, потому что новый визитер, похоже, не собираетсяоставлять меня в покое. Ну и денек сегодня выдался! А до вечера еще далеко…

-Ты что, милочка моя, совсем охренела? — набросился наменя Герт прямо с порога. — Просил же тебя, чтобы была готова к моемуприходу. Или ты ничего не помнишь?

— Готова… к приходу… — Я ошарашенно смотрела на Герта,мучительно пытаясь сообразить, о чем это он толкует.

Наконец меня осенило. Он же перед уходом просил менясобраться, но за всеми этими событиями его просьба совершенно вылетела у меняиз головы.

— Извини, — пробормотала я. — Сейчас оденусь.Тут такое было…

Я торопливо напяливала на себя одежду, так же торопливообъясняя Герту, что произошло. Он молча меня слушал, время от временипереспрашивая и вертя головой.

— Не нравится мне все это, — заявил он, когда язакончила свое повествование и была готова к выходу. — Не нравится, хотьтресни. Ладно, разберемся. А пока давай на выход, а то мы и так опаздываем.

— Куда опаздываем, Герт? — Я все еще не могласосредоточиться.

— На кладбище, — отрезал он, возясь с новымизамками, — куда же еще!

— На кладбище… — Я обалдело уставилась на него. —Как на кладбище? Герт, что происходит?

Мой дружок хотел уже конкретно объяснить, что к чему, но,посмотрев на меня, передумал, сдержался и только махнул рукой.

— Ничего, малышка, — утешил меня он, —бывает, что разные подонки забираются в квартиры, считай, что тебе еще повезло.Попался бы какой-нибудь наркоман, который от дури своего имени не помнит, тебебы пришлось гораздо хуже. Хорошо, что хоть он сбежал… Пошли, пошли, я тебе подороге все объясню. И про кладбище тоже.

Герт не соврал. Признаться, смерть Алексея совсем вылетела уменя из головы, но теперь, сидя рядом с Гертом в машине, я жалела парня.Молодых всегда жаль. И умер он не по своей воле, а кто-то захотел его смерти.Молодой, талантливый, наверное, но какая-то мразь решила, что в этом мире емубольше нет места. Сейчас вообще такое время, что совершенно не знаешь, с какойстороны на тебя может обрушиться несчастье. А люди утратили всякую жалость. Чтозначит жизнь какого-то человека, да ничего… И с каждым годом становится всехуже. Найдется ли в городе хоть один здравомыслящий человек, который скажет,что он живет спокойно и не опасается за свою жизнь? Вряд ли. Может, где-то вглубинке такой человек и найдется… Хотя очень в этом сомневаюсь. Сейчас все наредкость перепуганы. Просто стараются как-то не думать о неприятном.

— Чего такая грустная? — Герт повернул ко мнеголову. — Понятно, конечно, что не на вечеринку едем, но все-таки… Илипереживаешь из-за сегодняшнего случая?

— Сразу обо всем думается, — призналась я.

— Вот что, подруга, — сказал Герт, останавливаямашину недалеко от массивных чугунных ворот, — если не хочешь, то не ходи.Посиди здесь, а я побыстрее постараюсь уйти.

— Нет, — я покачала головой. — Не хочу однаоставаться. Ты иди быстрее, а я потихоньку за тобой. Здесь у нас бабушкапохоронена, зайду к ней, а потом назад.

— Смотри не потеряйся, — напутствовал меня Герт изаспешил по дорожке.

Я медленно поплелась за ним следом. Какое-то странноеощущение. Что-то не припомню, чтобы я когда-нибудь была такой. Какая, страннаянеуверенность, словно и не я это вовсе. Подумать только, чтобы я когда-то вчем-то сомневалась или ощущала такой вот липкий страх! Напротив, моядрагоценная мамочка всегда ругала меня за излишнюю самоуверенность и прямоту.Уж чем-чем, а робостью я никогда не отличалась, всегда бросалась очертя головувперед. Бывало, что и попадало мне за это, бывало, доставалось так, что искрыиз глаз сыпались и приходилось уползать в свою норку, поджавши хвост, чтобывосстановить силы. Но затем, гордая и самоуверенная по-прежнему, я сновабросалась в очередную авантюру. Если бы не это, моя жизнь стала бы совсемпресной, как у многих моих соседок-клушек, которые только и знают, чтоподжидать с работы пьяненького мужа да воспитывать сопливых горластых детишек.Бр-р! Я всего этого как-то умудрилась избежать. Можно сказать даже, что жила внекотором роде в другом мире. И неплохо, кстати сказать, жила…