Домен - Андрей Вербицкий

– Э-э-э, – замялся Зурим.

– Это значит нет?

– Просто вспоминаю, куда я засунул кодировщик.

– Зурим… – Бран угрожающе наклонился к молодому механику. – Очень советую тебе по прибытии найти этот твой кодировщик.

– Я служу барону Ласкону, и вы не имеете надо мной власти, – как-то неуверенно промямлил Зурим.

– Верно, не имею. Барону очень нужен механик и нам тоже. Поэтому не убью тебя. Я просто отрежу тебе уши и скормлю их крысам. Говорят, у кого нет ушей, у тех память лучше.

Зурим громко сглотнул и отвернулся, пряча страх.

– Сколько тебе понадобится времени на доводку големов? – перешел на другую тему Хитрец.

– Всех?

– Да.

– До вечера управлюсь.

– Это долго. Заканчивай с этим «Громовержцем» и займись лучше «Следопытами». Они более приспособлены к отражению возможной атаки со стороны леса. Потом приступай к «Теням». С остальным старьем разберешься в последнюю очередь.

– Хорошо, – не стал спорить Зурим.

Десятника определили в небольшую комнатку ожидания для слуг. Кроме стола, пары стульев и нескольких настенных подсвечников, ничего внутри больше не было. Свет из небольшого окна почти пробивался сквозь мутное стекло с навечно застывшими пузырьками воздуха внутри. Фиш уже весь извелся в ожидании господина. Неопределенность ситуации давила на психику. Десятник даже не притронулся к еде, которую ему принес служка – пацаненок лет восьми. Аппетита не было, пару глотков кислого вина сделал, не почувствовав вкуса, и все. Так и сидел, каждый раз сжимая рукоять меча в тревоге, стоило услышать за дверью чьи-то шаги. Лишь однажды он вышел из комнаты, и то с опаской, отлить в ближайшую уборную и вот уже часов пять сидит безвылазно, накручивая себя и придумывая всякие страсти.

Дверь отворилась, Фиш вскочил и успел наполовину вытащить меч, прежде чем сообразил, что это всего-то давешний служка пожаловал. Пацаненок, завидев здоровенного и, как ему казалось, злого воина, отпрянул и едва не дал деру.

– Чего тебе, малец? – как можно спокойнее проговорил десятник. Ему стало неловко оттого, что испугал мальчишку.

– Господин десятник, господин Люка приказал проводить вас к конюшням. Говорит, что его милость барон Ласкон скоро отбывать до дому будет.

– Наконец-то, – облегченно выдохнул Фиш и подхватил сумку с флягами. – Ну, веди, – предложил он мальцу, хотя и сам прекрасно помнил дорогу.

Мальчишка резко и коротко поклонился, приглашая за собой. Это выглядело так смешно в его исполнении, что Фиш не удержался и улыбнулся.

– Не заблудимся? Замок-то огромный, поди. Запомнить каждый закоулок сложно.

– Не-е, – замотал головой служка, – я тут все-все знаю.

– И что, даже привидений подвальных не страшишься? – стараясь сохранить серьезное лицо, спросил десятник.

– Враки это, про привидения. Нету в подвалах никого. Мы с Симеоном там часто играем и никого не замечали. Ой… – Малец притормозил и захлопал ресницами.

Фиш сразу понял затруднение мальчишки и поспешил успокоить:

– Не боись, не выдам никому тайну о ваших похождениях.

– Спасибо. А то ежели господин Люка узнает, выпорет и без обеда оставит.

– Это да-а, господин Люка такой… Он может, – сказал Фиш, правда, понятия не имел, кто такой этот Люка. Наверное, управляющий или просто слуга, имеющий среди челяди авторитет.

Так за ничего не значащим разговором десятник и мальчишка оказались на улице. Холод сразу забрался под полы плаща, и десятник зябко передернул плечами.

– Иди уже в тепло. Я тут и сам разберусь.

– Ага, – кивнул служка и мигом исчез с глаз.

– Вот постреленыш, – усмехнулся Фиш и направился проверять коней.

Он застал конюха как раз за попыткой оседлать Черныша. Конь не давался и все норовил куснуть за плечо чужого человека.

– Не получается?

Конюх хмуро посмотрел на вошедшего и недовольно буркнул:

– Не животное, а отродье близора.

– Он такой… незнакомцев к себе не подпускает, – согласился Фиш и, прежде чем заняться Чернышом, проверил сбрую своего коня. Все ли правильно сделали? Не натрут ли ремни кожу? Конюх молча смотрел, не возмущался. Каждый добрый владелец лучше знает своего скакуна.

Завершив с этим делом, десятник довольно быстро оседлал и коня барона Ласкона. Черныш стоически перенес присутствие Фиша, пару раз презрительно фыркнув в его сторону. Как только закончил, вывел животных на улицу. И вовремя. Буквально через минуту появился молодой господин в сопровождении барона Белиша и нескольких человек, судя по богатой одежде, из свиты. Пришлось ждать еще добрых полчаса. Сначала во дворе появились четыре груженых фургона, потом из дальнего, пристроенного к стене здания с высокими воротами вывели тройку давешних «росомах».

Его милость жестом подозвал Фиша, и десятник поспешил исполнить волю барона. Оказавшись рядом, тот поклонился, как полагается, и услышал.

– Фляги с соком, – коротко приказал Ласкон.

Фиш вручил сумку и с интересом замер, стараясь разобраться в происходящем.

– Вот оплата, барон. – Ласкон передал сумку хозяину замка.

– Замечательно. – Белиш расплылся в улыбке и щелкнул пальцами. Один из сопровождающих достал из глубины плаща объемную связку кожаных браслетов и протянул ее десятнику. Фиш не мешкая взял их и тут только понял, что держит. Браслеты распознавания!

– С вами приятно иметь дело.

– С вами тоже. – Ласкон с достоинством кивнул.

– Удачного вам пути, – пожелал барон Белиш.

– И вам удачи во всех начинаниях. – Ласкон развернулся и пошел к Чернышу. Десятник поспешил следом.

Уже выехав из замка, дружинник осмелился спросить:

– В телегах-то что, ваша милость?

– Продовольствие.

– Это что получается? За трех големов и четыре телеги непонятно с чем целое состояние отвалили? Не жирно будет? – не выдержал Фиш. – Да за эти деньги столько всего накупили бы!

– Не все так просто… Считай это платой за наши жизни, – задумчиво произнес барон, и десятник предпочел заткнуться.

«Это да… с этим не поспоришь. Наши жизни важней золота», – молча согласился дружинник с доводами молодого Ласкона и пришпорил коня.

Война в лесу мало походит на сражения между армиями в поле. Ландшафт почти не позволяет выстраиваться в линии, да и смысла особого в этом нет. Разве что против бездумно прущей орды тварей. Но масштабные прорывы случаются достаточно редко, и регулярно уделять внимание построениям нет смысла. В условиях же, когда одно племя нападает на другое, выгоднее разбиться на множество подвижных отрядов, усиленных колдунами, и наносить смертельные удары. Ужалили и отошли, оставив два-три мертвых врага. И так снова и снова. Заманить в ловушку, напасть из засады, ударить в спину – в этом лесные воины в отличие от людей не видели ничего постыдного. Наоборот – прокрасться в тыл или в деревню противника и навести там шороху, разве это не подвиг, о котором в племени разговоров хватит на годы? Девушки станут чаще улыбаться такому герою (и кто знает, может, и не только), бывалые воины перестанут смотреть как на юнца свысока, а старики начнут одобрительно щуриться, радуясь, что подросла отважная смена. Все это верно, привычно и правильно ровно до тех пор, пока против одного племени не ополчатся сразу множество. Такая война выходит далеко за пределы обыденных и зачастую мелких противостояний различных племен.