Вольный Флот. К теплым морям. Том второй: "Под Флагом "Интернационала" - Sgtmadcat

целом было родственно Куманцам, но Старая Империя в свое время Куман и его пустыни одолеть не смогла, а вот Доминис они завоевали и, за века владычества, успели привнести сюда и свою кровь и элементы свой культуры. Во время разгрома основных владений, здешние колонии, так же как и колонии на Лионисе, уцелели и, теперь, между Доминисом и Континентом шел спор за право считаться истинными наследниками имперской культуры.

Доминцы не приняли учение Церкви, сохраняя имперские культы с многобожием и жертвоприношениями. Так же сохранялись принятые в Старой Империи взгляды на человеческие права, заключавшиеся в одной простой формуле: «У тебя есть столько прав, сколько ты осмелишься взять и в силах отстоять.» Ввиду этого рабовладение, под влиянием Церкви запрещенное на Лионисе, тут чувствовало себя вполне неплохо. Рабы, отмеченные вставленным в нос кольцом и ошейником, попадались на каждом шагу — несли за хозяевами вещи, прислуживали в лавках и, даже, служили телохранителями. Решив, что это весьма примечательно, Старпом похлопал Капитана по плечу.

— Вад — давай пройдем через Невольничий Рынок. Говорят, это настоящий шедевр архитектуры. Сохраняет прохладу в любую жару.

— Ну давай… — Капитан, разморенный зноем, меланхолично кивнул.

Невольничий Рынок располагался в огромном древнем комплексе. Толстые стены и своды и правда держали температуру внутри на приемлемом уровне. Хорошо продуманная система вентиляции не только образовывала в галерее, где прохаживались покупатели, освежающий ветерок, но и уносила неприятные запахи, неизбежно сопровождающие места, в которых длительное время пребывает большое количество людей. Обычно, невольничьи рынки изображали весьма мрачными, но тут везде в изобилии были яркие разноцветные мозаики и фрески, а горестные стоны заменял деловитый гвалт торгующихся покупателей и продавцов. В центре всего этого находился фонтан окруженный каменными скамьями. Увидев их Капитан немедленно устремился туда и с вздохом облегчения присел.

— Ух! Умаялся я, что-то, ходить… — он покосился на выросшего перед ним слугу, — Тебе че?

— Не угодно ли господину воды? Мороженного? Холодного щербета?

— Ишь ты… Как у них тут все удобно. Давай, пожалуй мороженку. Две. Мне самую большу порцию.

Слуга низко поклонился и, приняв деньги, быстро вернулся с двумя тарелочками из цветного стекла и парой ложечек. Сунув ту, где меньше, Старпому, Капитан принялся, аккуратно соскребая ложкой подтаявший слой, наслаждаться лакомством. Старпом тоже ел, но без аппетита, больше разглядывая то, что творится вокруг.

— Вад — ты обратил внимание, как это место расходится с нашими ожиданиями?

— Ты о чем?

— Ну, как тебе объяснить? Вся континентальная культура рисует рабовладение как нечто дикое, варварское, жестокое. Тут я ничего подобного не ощущаю.

— А что ты хотел увидеть-то? Колья и дыбы? — Капитан пожал плечами, — Для местных это естественный порядок вещей. Тут всегда так жили.

— Вот это меня и занимает. Отсутствие некой общепринятой нормы. Стандарта. Есть просто то, к чему все привыкли.

— Ты че от меня-то хочешь услышать? Я не философ — мне пофиг.

— То есть ты не против того что, допустим, я прикуплю себе пару рабов?

— Ага. Только на борт их не тащи.

— Почему?

— А там уже мои порядки. Я не против рабовладения здесь — у себя они пусть хоть голяком пляшут. А у меня на судне будь добр соблюдать те правила, в которых я воспитан.

— Но ты не забывай, что мы компаньоны.

— И что? Ты же не доминец?

— Нет. Но, например, собрать гарем прелестных невольниц тоже бы не отказался.

Капитан тщательно облизал ложку и пригрозил ею Старпому.

— Если разрешить тебе собирать коллекцию девок, у тебя каюта лопнет. Ты удержу не знаешь.

— Но, с другой стороны — у нас много здоровых половозрелых самцов в экипаже, а пара есть только у меня и у Амяза.

— Не устраивай на борту бордель!

— Одну на всех!

— Тем более!

— Скучный ты…

Четыре мускулистых загорелых девицы в набедренных повязках и коротких туниках поднесли к скамьям паланкин. Из-за шторки выглянул Дахр и радостно помахал им пухлой, унизанной перстнями рукой.

— Какая встреча, достопочтенные! Отправляясь по делам, я никак не ожидал вас тут увидеть!

— Зашли спрятаться от жары… — с неохотой пояснил Капитан.

— О да! Тут, в это время дня, просто спасение. Не хотите составить мне компанию? Я знаю здесь все уголки и готов поклясться любым богом на выбор, что вы не видели и половины интересного, что скрывают здешние стены.

— С удовольствием! — согласился Старпом поднимаясь.

Капитан поворчал в бороду, но тоже пошел с ними. Сидевший в паланкине Дахр, водя рукой по сторонам, принялся изображать экскурсовода.

— Это место было воздвигнуто по проекту выдающегося имперского математика, геометра и архитектора, Лентула Минора и стало редким примером самостоятельного проекта, а не заимствованного в метрополии. Здесь есть все необходимое, включая канализацию, которая работает по сей день без ремонта. Конечно, сюда было проведено электричество, а водоснабжение переделано, но сама планировка была столь удачна, что менять её не стали. Здание имеет помещения для содержания почти четырех тысяч рабов, включая отдельные комнаты для особо ценных экземпляров.

— Это каких? — с любопытством уточнил Старпом.

— Прекрасные девы привезенные из дальних земель, знатные пленники, прочий товар, который нельзя содержать в обычных условиях или которые нуждаются в особой обработке.

— О! Кстати насчет особой обработки — я слышал, что на Доминисе до сих пор хранят секреты имперских жрецов касательно подчинения человеческой воли.

— Не только хранят! Развивают и приумножают! Здешние традиции подразумевают непрерывную борьбу за власть и величие.

— Как и везде…

— Да. Как и везде в нашем мире, — согласился Дахр, — Только тут это происходит без континентального лицемерия. Никого не волнует, как ты пробился наверх. И кем был до этого. Этим мне Доминис и нравится. Он честнее. Никого не волнует, носили твои предки золотые венцы или железные ошейники. Если ты слаб, то богатство и родовитость означает только ту высоту с которой ты низвергнешься в грязь. Так что, зачастую, люди низкого происхождения имеют куда лучшие шансы — они жестче, зубастее и им нечего терять.

— Вы тому пример, верно?

— Да. Я Дахр бен Машрик по прозвищу «Хензир» сам сделал все. Имя, репутацию, богатство. Сколько раз мне пришлось голодать, сколько раз я чуть сам не оказался по другую сторону той решетки, вдоль которой мы идем и за которой ты — просто товар. Или в грязной канаве с ножом в спине? Разве это кого-то интересует? Разве это интересует даже меня? Я забыл об этом и наслаждаюсь тем, что имею. Вином, наложницами, роскошью. Стоило ли оно того? Стоило. Уверяю вас.

— Ну, нам корабль тоже не с неба свалился, — буркнул Капитан, — Пришлось поднапрячься…

— Охотно