Особый курьер - Алекс Орлов

«Что же мне придумать? — потирая лоб, соображал Легмар. — Послать к „Декстеру-Ш“ четверку „иксландеров“? Однако где гарантия, что станция не защищена батареями, как это было на невесть откуда взявшемся „Тартулесе“. Что бы я сказал начальству, если бы потерял хоть одну машину?»

Генерал вздохнул. Никакого решения он не находил.

— Что, братец, нелегко нам придется? — по-своему истолковал вздох Легмара начальник интендантской службы генерал Хабиб.

В ответ Легмар только невесело покачал головой.

— Да, нелегко придется, — повторил Хабиб и тоже вздохнул.

Столкновение с неприятелем было неизбежно, и интендант рисковал потерять много имущества, которое терпеливо подворовывал в течение нескольких лет. Теперь результаты его многолетнего труда могли пойти прахом.

Тем временем слово взял адмирал Броуди. Он поднялся во весь свой рост, одернул китель и сказал:

— Господа офицеры, пришло время послужить Республике и, если нужно, умереть за нее. — Адмирал сделал паузу и окинул взглядом аудиторию.

Генералы выглядели сонными и угрюмыми, полковники вяло кивали головами, и лишь лейтенанты из дальних рядов восторженно внимали речи адмирала. Они еще не видели настоящей войны, и им очень хотелось пострелять по реальным судам противника. Им и в голову не приходило, что у неприятеля тоже хватало пушек. -

— Ну, вы все и так знаете, — неожиданно свернул свою речь адмирал. — Через два часа, а точнее, через час и пятьдесят четыре минуты мы выступаем.

Восьмерка «иксландеров» стремительно двигалась в заданный район. По официальной версии, они совершали разведывательный рейд, однако на самом деле Чакки Слайдер вел отряд перехватчиков к станции «Декстер-Ш».

«Разнеси ее вдребезги, Чак. Представь себе, что это „Тартулес“, — и бей без разбора», — приказал генерал Легмар.

Чтобы не подставляться под заградительный огонь «Декстера», перехватчики несли противокорабельные ракеты «кармоун». Такая нагрузка существенно снижала маневренность «иксландеров», но они направлялись к неподвижной станции и собирались атаковать ее с безопасного расстояния.

— Чак, на орбите Венуса вижу судно, — сообщил Ференц Грегори.

— Это брошенный транспорт. Меня о нем предупреждали, — отозвался Слайдер.

— А меня нет.

— Тебе по чину все знать не положено, — пошутил Чакки. Задание обещало быть легким, и это его расслабляло.

— Чакки, по-моему, за судном кто-то прячется

— Да кто здесь может быть? Этот район давно под нашим контролем.

— Внимание, я «два-двенадцать»! Вижу ракету! Со стороны грузового судна!

— Вот сволочи! — выругался Слайдер. — Отряд, слушай мою команду! Боевое построение! Ракеты к бою — судно уничтожить!

Отягощенные «кармоунами» перехватчики тяжело перестраивались в боевой порядок, а из-за брошенного возле Венуса грузовика уже выскакивали истребители противника.

«Пять, восемь, двенадцать, пятнадцать…» — считал Слайдер и лихорадочно щелкал тумблерами боевых систем.

— Я «два-двенадцать», выпускаю ложный буй, — сообщил пилот, на которого шла выпущенная противником ракета.

«Сейчас мы вам ответим, сволочи. Сейчас». Слайдер активизировал «кармоун» и вдавил кнопку старта. Ракета тяжело соскочила с направляющих, и ее реактивная струя отбросила «иксландер» в сторону.

«Ох и здорова штука…» — восхитился силой ракеты Чак.

Вслед за его «кармоуном» к цели пошли еще несколько. Отбрасывая ступень за ступенью, они стремительно набирали скорость и отсчитывали последние мгновения жизни брошенного грузовика.

— Я «два-двенадцать», ракета проигнорировала буй! — закричал в эфир пилот, за которым гналась ракета.

— «Два-двенадцать»! Отстрели свой «кармоун»! Все равно куда, только подальше! — закричал Слайдер.

— Чак, я «два-десять»! Вступаю в бой!

— «Два-шестнадцать» — поддержу с правого фланга!

— «Два-четырнадцать», иду слева.

— Она совсем рядом! Слайдер! Она идет за мной! — в панике кричал обреченный пилот.

— Все, кто возле «два-двенадпатого», — немедленно в стороны! У него осталась ракета! — кричал в эфир Чакки.

Однако внимание всех без исключения пилотов было приковано к волне истребителей противника. Полыхнула яркая вспышка — «два-двенадцатый» был сбит. «Кармоун» тут же сдетонировал. Один из перехватчиков отшвырнуло взрывной волной, и он слегка задел машину Слайдера.

От сильного удара голова Чакки мотнулась, и он достал скулой до боковой стенки. В глазах поплыли розовые круги, однако Слайдер сумел среагировать на прицельный зуммер и нажал на гашетку. Пушки отстучали короткие очереди, и попавший в прицел истребитель «харрикен» потерял рулевую плоскость.

В этот момент первые ракеты достигли брошенного судна и стали рвать его на части, однако истребителей противника там уже не было. Все они, используя численное преимущество, наваливались на «иксландеры», заставляя их больше маневрировать, чем вести ответный огонь. Пока что выручала крепкая броня, но Чакки Слайдер понимал, что долго это продолжаться не могло.

— Ответьте «два-ноль первому»! Ответьте «дваноль первому»!

— Слушаю тебя, Чак, — отозвался генерал Легмар.

— Возле Венуса мы попали в засаду! Нас атакует полтора десятка «харрикенов»! Мы несем потери!

— Понял, Чакки, держитесь… Высылаем подмогу.

«Опять не повезло, — тяжело вздохнул генерал Легмар. — Однако парней нужно выручать».

Легмар поднял глаза на своего помощника. Тот смотрел на генерала и ждал приказа.

— Капитан Джетс, выпускайте группы Ли Вайдера и Шепелева. Пусть немедленно идут к Венусу.

— Есть, сэр, — кивнул капитан и стал передавать приказ.

Теперь можно было не сомневаться, что через три минуты перехватчики покинут борт «Маруша».

— Мне нужно ненадолго отлучиться, Джетс.

— Да, сэр.

— В мое отсутствие вы здесь главный.

— Есть, сэр, — ответил капитан.

Генерал Легмар вышел в коридор и, дойдя до ближайшего поста аварийной связи, остановился. Удостоверившись, что его никто не видит, генерал снял трубку и, связавшись с управлением боевой частью, строго спросил:

— Дежурный, кто сегодня на вахте?

— Полковник Бисмарк и капитан-инженер Франковски.

— Очень хорошо. Передайте им, что адмирал срочно желает их видеть. Обоих — вы поняли?

— Но, сэр, согласно правилам, только один из них… — начал было дежурный, но Легмар остановил его тоном, не терпящим возражений: