Скорбный день - Ольга Герр

− Хорошо, Асмодей – наглый, лживый лис. Мне не стоило ему доверять. Но тебе не приходило в голову, что если бы я позволила себе так думать, то просто не смогла бы отдать ему книгу? И ты бы до сих пор гнил в подземелье.

− Пытаешься убедить меня в том, что эта жертва ради меня?

Ева медленно выпустила воздух через сложенные трубочкой губы, а потом также медленно вдохнула через ноздри. Этому способу успокаиваться научил ее Рома. Она повторила все несколько раз. Убедившись, что гнев отступил, Ева ответила:

− Разве это так невероятно? Я подставила тебя, я же все исправила.

− До чего трогательно, − хмыкнул Алекс.

− Я рассказала Максу о том, что было между нами, − признание вырвалось само собой. Просто ей до нестерпимого зуда в ладонях хотелось стереть наглую улыбку с лица Алекса.

− Что он ответил?

− Он меня простил.

− Макс прямо-таки образец христианского смирения. Повезло тебе с парнем.

− Так и есть, − кивнула Ева. – Мы любим друг друга. Я совершила ошибку, но мы это преодолели. Больше такого не повторится.

− Ты в этом уверена? – Алекс шагнул к Еве.

Она прекрасно знала, что от него можно ожидать чего угодно и попыталась улизнуть в ванную. Там она бы заперлась. Алексу бы ничего не оставалось, как отступить. Но парень был проворнее. Он отрезал Еве путь к спасению, зажав ее в угол рядом с дверью в ванную комнату.

− Что ты там лепетала насчет ошибок? – спросил Алекс.

Он стоял слишком близко, мешая Еве сосредоточиться. Темные пряди волос падали Алексу на лицо, придавая ему воинственный вид, и Ева вспомнила, как легко, одним касанием ладони, он забрал у человека жизнь. Сейчас эта самая ладонь лежала у нее на талии. Это пугало ее и вместе с тем возбуждало. Оказаться во власти Смерти было весьма волнующе.

− Я ничего к тебе не чувствую, − Ева нашла в себе силы на ложь.

− Лицемерка, − Алекс вмиг ее раскусил.

Обвинение задело Еву, но она не показала вида.

− Ты с Максом не потому, что любишь его, − продолжал Алекс обличительную речь. − Тебе так удобно. Ты боишься рискнуть, боишься, что твоя и без того непростая жизнь осложнится еще сильнее. И ты по инерции продолжаешь притворяться.

− В чем же мое притворство?

− В том, что у тебя якобы нет ко мне чувств. Они есть, и ты это знаешь.

Ева осмелилась поднять взор на парня и покачать головой. Она не надеялась, что Алекс ей поверит, она сама себе не верила, но продолжала упорно отрицать очевидное.

− Я могу поцеловать тебя, и ты меня не оттолкнешь.

Ева всхлипнула. Самое ужасное, что он был прав. Наслаждаясь ее поражением, Алекс не спешил переходить к действиям. Подчеркнуто неторопливо он расстегивал верхнюю пуговицу ее блузки. Ева словно попала под влияние гипнотизера и окончательно потеряла волю.

Ее спас случай. Алекс уже добрался до пуговиц на груди, но внезапно вскрикнул:

− Каково черта? – он отдернул руку и отступил на шаг.

Ева непонимающе уставилась на парня. Ничего особенного она не делала. Александр смотрел на свои пальцы - подушечки вздулись как от ожога.

− Любопытно, − Алекс недобро усмехнулся.

− Это не то, что ты думаешь, − оправдывалась Ева.

− Откуда тебе знать, что я думаю?

Предупреждая ее сопротивление, он схватил Еву за талию и крепко прижал к себе. Некоторое время она пыталась освободиться: билась его кулаками в грудь, вырывалась, пробовала скинуть его руку. Но довольно быстро обмякла, осознав бесполезность борьбы.

Сломав сопротивление, Алекс, стараясь не касаться кожи Евы, подцепил край блузки и отогнул, оголив Евину шею и грудь.

− Надо же, что я нашел. Вот уж чего не ожидал, так не ожидал. Хитрая обманщица, − Алекс улыбнулся. Он ни капельки не злился, а даже как будто гордился ею. – Не совестно тебе столь нагло лгать?

− Так было нужно.

Время шуток закончилось. Из милой девочки Ева превратилась в хмурую особу. Она дернула воротник блузки, скрывая цепочку с медальоном, оттолкнула Алекса и снова застегнулась на все пуговицы.

− Как давно? – спросил он.

− Хочешь знать, как давно он у меня? Дай подумать, − Ева сделала вид, что размышляет. – Сколько времени прошло с тех пор, как мы виделись с Каином?

− Не меньше месяца.

− Вот тебе и ответ.

− Каин отдал тебе ключ, − Алекс покачал головой. Он все не мог прийти в себя. Еве льстило, что он восхищается ее изобретательностью. – Ты соврала, что не забрала у него ключ. Все это время он был при тебе.

− Представь, что было, если бы я созналась. Самаэль заставил бы меня немедленно открыть книгу. Или тот же Асмодей. Его требования не ограничились бы одной книгой. Наверняка он бы попробовал заполучить ключ.

− Ты не перестаешь меня удивлять, − признался Алекс. – Не предполагал, что скажу это, но ты поступила верно. Даже я бы не справился лучше.

Ева смутилась. На этот раз от похвалы.

− Иди сюда. Дай, взглянуть на него.

Когда Алекс поманил ее, она и не думала отказывать. Сама расстегнула блузку и вытащила медальон на свет. Он был ярко-алый, как сгусток свежей крови, того же цвета, что и последняя печать. С изображением дракона.

− Он прекрасен, − Алекс улыбнулся. – Как и его хозяйка.

Взгляд парня прожег ее насквозь., и Ева вспыхнула от страсти. Она желала близости с Алексом так страстно, что, казалось, умрет, если он до нее не дотронется.

Алекс понял Еву без слов. Он обнял ее, прижимая к себе. Она хотела вдохнуть полной грудью, но не смогла. Пыталась двинуться, и снова неудача. Его объятья были как западня, из которой не выбраться. С той лишь разницей, что ей ни к чему была свобода. Ева сама льнула к Алексу, а он едва сдерживался, чтобы не сдавить ее еще сильнее.

Что это был за поцелуй! Ева устояла на ногах лишь благодаря объятиям Алекса. Отпусти он ее, она бы непременно упала. Она словно шагнула в бездну. И летела, летела, летела. С каждой секундой набирая скорость. Страха не было. Его место заняла эйфория. Но ее грубо прервал хлопок двери в прихожей.

Ева опомнилась и отскочила от Алекса, одновременно пряча ключ под блузку. Глупое сердце молотило о ребра. От выброшенного в кровь адреналина дрожали руки и подгибались колени. Единственное, что еще могло ее спасти – сделать вид, что все в порядке. А для этого ей нужно было немедленно успокоиться, чтобы Макс ничего не заподозрил. Она все еще переживала о том, что он подумает.