Химчистка для невидимок - Валентина Андреева

– Мне этот Максимов сразу показался отвратительным слизняком-мутантом. – Алена окончательно рассталась со страхом. – Как же он вас не сдал следствию?

– Он же не враг самому себе. Я заявился к нему не с пустыми руками, были кое-какие основания считать, что он незаслуженно обойден вниманием следственных органов по этому делу. Даже если Андрей Ильич был бы ни в чем не виноват, шумиха ему не нужна. А я ему ее твердо пообещал.

Саша притормозил и остановился.

– Ирина, мы приехали. Извините, что невольно втянули вас в эту историю, я хочу отдать должное вашему стремлению спасти Лиду, но она в полной безопасности. А вот вы… Эти отморозки вас в покое не оставят. Я бы хотел…

– Этим отморозкам, так же как и вам, нужны деньги, которые были похищены в ту ужасную ночь из обменника, – тихо сказала я, любуясь на свои драные колготки. Последнее время прихожу на работу исключительно в экстравагантном виде. Жаль, не освоила профессию каскадера, научилась бы ловко падать без повреждения шмоток. Все пальто в грязи. – В общем, так, ребята. Сегодня вечером ко мне заглянет на огонек очень хороший товарищ – помощник прокурора города по должности.

«Ребята», как по команде, обернулись и воззрились на меня. Не выдержав взглядов «в упор», я принялась увлеченно очищать от грязи полупальто. Тем, что под руку попало – Аленкиным белым халатом, торчавшим из пакета. Никто, в первую очередь сама дочь, и не подумал мешать.

– Мне пришлось дать обещание поделиться с ним знаниями. За то, что он проверит, имел ли место побег из мест заключения человека, осужденного по уголовному делу об ограблении того самого пункта обмена валюты.

Я отвлеклась от своего занятия, ужаснулась виду халата и решила хоть немного исправить положение перчатками. Никому не советую повторять эту глупость – только еще больше извозила халат.

– В чем дело? – искренне удивилась наступившему молчанию. – Хотите сообщить, что Листратов не нужен, а побег действительно был? Ну что ж… Спасибо за информацию.

Я почувствовала себя несколько неловко. Трудно говорить с онемевшими людьми. Намеренно перейдя на «ты», продолжила:

– Михаил, следствию придется поверить, что ты убил этого типа в целях необходимой обороны. Ведь тому есть свидетель – Лидочка. Надеюсь, Стас не видел этого ужаса?

Михаил перевел взгляд на испорченный медицинский халат и прохрипел так, как будто скоропостижно подцепил ангину:

– Нет… не видел. Ты… откуда ты знаешь?

– У мамы после многих лет напряженной семейной жизни нюх обострился, интуиция называется, – пролепетала дочь. – С тех пор мы живем как на вулкане. Надеюсь, вы позволите нам и дальше так мучиться? Мам, дай слово людям, что не используешь свои знания им во вред. В смысле, не выдашь Листратову всю информацию без согласия на то наших сопровождающих.

Не отвечая на просьбу дочери, я собралась с духом и спросила:

– Вам лично нужны деньги, которые похищены из обменника? Исключительно для себя.

– Нет! – хором ответили оба, а Михаил добавил:

– С самого начала – нет. Так что поделиться с вами не сможем.

– Ха! – выдала я, подпрыгнув от радости. И уже гораздо спокойнее добавила: – Ха-ха!

– Мамуля хочет сказать, что возмущена таким предположением, – услужливо перевела дочь. – И предлагает вам пойти с ним к чертовой матери.

– Извините, мне нужно на работу, – заволновалась я. – Мое предложение остается в силе. Жду вас к семи часам.

Ребята переглянулись, и Саша ответил:

– Мы заедем за вами к шести. Пока бандитская когорта не задержана, вам трудно будет спокойно добраться до дома.

– А вам с липовыми номерами?

– А нам так надежнее.

Максим Максимович, забежав ко мне в середине дня, был несказанно удивлен тем, как выросла Алена. А когда я, отвлеченная его восторженными ахами, потеряла бдительность, встала и вышла из-за стола, фонтан его красноречия заткнулся. Он перешел на простой язык:

– Охренеть можно! Ефимова, ты что, все деньги на дочь спускаешь? Тебе, бедной, уже и надеть, кроме этого, – он указал на мою бежевую юбку, – нечего?!

Я подняла руку в намерении пригладить волосы. Сверкнув разорванным рукавом блузки, опомнилась и постаралась скрыть грязный и тоже разорванный сбоку подол юбки. Макс озадаченно присел к столу.

– Твой бомжовский путь на работу проходил через плантацию терновника. Хорошо хоть заплатка на носу отпала. Зря я у тебя забрал назад пятьсот рублей. Лена, что случилось с твоей матерью?

– Ничего.

Дочь решила подкрепить слова безмятежным жестом, и халат, относительно чистой стороной прикрывавший ее колени, слетел на пол, явив на обозрение ободранные коленки. Колготки она предусмотрительно сняла и выкинула.

– Надо думать, к понедельнику вы по миру пойдете.

В голосе Макса сквозила полная обреченность. Я решила, что надо что-то соврать. Меня опередила Алена:

– Да вы не волнуйтесь, Максим Максимович. Просто мы с мамой специально вышли из дома пораньше – нас папа с машиной временно бросил, и попали в метро в час «пик». Пиковая ситуация как началась на эскалаторе, так и продолжилась внизу. Теперь же к нашей ветке и Бутово подсоединилось. Мы с ним пока трудно уживаемся. Вот и вся причина. Пять поездов штурмом брали, влезли только в шестой. Да и то потому, что оказались прямо у раскрывшихся дверей. Нас в вагон и занесли. Вместе с теми, кто рассчитывал выйти. А к понедельнику ситуация благополучно разрешится – либо папа вернется, либо выйдем из дома в шесть утра.

– Езжайте домой, несчастные, фирму позорите. – Макс посмотрел на часы. – Ирина Александровна, на этой неделе ты плохо дружила с работой, но, как ни странно, ухитрилась ничего не выпустить из-под контроля. И спасибо тебе от моей жены и меня лично. Но последнее, как понимаешь, к работе не относится. Сейчас подъедет Виктор и отвезет вас.

– Ни за что! – воскликнула я. – К шести за нами приедут.

Предоставив нам свободу в плане «воля ваша, творите, что хотите», Макс выскочил на зов секретарши, а я позвонила Наташке и коротким приглашением на вечерние посиделки ввергла ее в пучину тяжких раздумий. Но не рассказывать же ей обо всем по телефону! Хватит и того, что подруге придется приготовить ужин на шестерых. А что делать? Она вернется с работы на час раньше меня. Потом сочтемся.

Ребята оказались точны. Но удивило совсем не это, а тот факт, что мой шеф решил отследить, с кем это я и куда собралась «намылиться» в отсутствие мужа. Воистину – каждый судит в меру своей испорченности. Не иначе как хотел предостеречь от необдуманных поступков, которых в своей личной жизни совершил достаточно. Да и еще совершит. Увиденное настолько поразило его воображение, что он вышел из своей машины и поздоровался со мной в тот момент, когда я собралась загрузиться на заднее сиденье вслед за Аленой. Фээсбэшные номера очередной раз сделали свое дело. С ответным приветствием я не задержалась – времени маловато, поэтому мое «здрассте» тут же перетекло в «и до свидания».