Бунт Дениса Бушуева - Сергей Максимов

– Я тебя, сивый мерин, вдругорядь лопатой по горбу огрею!.. И напарнику твоему долговязому заодно поднесу, коли вы живописную експозицию от кабака отличить не могёте…

IX

Теплым январьским вечером Денис Бушуев тихо брел по Театральной площади. Над Большим театром высоко в небе взметнулись каменные кони. Электрические огни заливали площадь ярким светом. На углу, на здании кинотеатра «Востоккино», бросалась в глаза огромная цветная реклама – шел «Темный лес». Бушуев взглянул на гигантскую размалеванную героиню, отдаленно напоминавшую Веру Стеклову, – она была нарисована в бушлате, с гранатами на поясе, – взглянул и поспешно отвернулся.

Ему было очень тяжело. Переделка поэмы подвигалась плохо, работал он нехотя, насильно усаживая себя за стол.

Он задумался. Очнувшись же, увидел себя возле консерватории.

В Малом зале, видимо, только что кончился концерт – выходили последние посетители. Денис машинально взглянул на скромную афишу, и первое, что ему бросилось в глаза, это было имя Вари, напечатанное крупным шрифтом, и еще – «Фортепианный концерт»…

Он пошел было дальше, но как раз из вестибюля вышла шумная компания: Варя, Белецкий, Анна Сергеевна и какие-то молодые люди, наперебой сыпавшие комплименты Варе. Один из них помчался искать такси.

Варя была в длинном вечернем платье, поверх которого она накинула короткую шубку. Шумный успех, выпавший на ее долю, – разгорячил ее, румянец заливал щеки, и вся она была необыкновенно хороша.

Все обрадовались неожиданной встрече.

– Денис! – шумел Николай Иванович Белецкий. – Ах, как Варька играла!.. Прямо, брат, всю душу перевернула!

– Жаль, что вас не было… – посетовала Анна Сергеевна.

– Он не любит музыки… – шутила Варя, не спуская с лица Дениса блестящих глаз.

Бушуев поинтересовался: отчего нет Ильи Ильича? Оказалось – он на срочном заседании в Комитете по делам искусств.

Варя быстро разогнала поклонников и, взяв Дениса под руку, предложила:

– Пойдем до угла…

– Варя, в таком платье? – ужаснулась Анна Сергеевна. – Садись скорее в машину.

Такси уже ждало.

– Вот что, – скомандовала Варя. – Вы с папой садитесь в такси и поезжайте домой. А Денис проводит меня до угла и тоже посадит в машину… Попались? – обернулась она к Денису.

Едва они прошли шагов десять-пятнадцать, Варя замедлила шаги и, не глядя на Бушуева, сказала:

– Денис, я очень проголодалась. Что, если мы где-нибудь поужинаем?..

– Чудная идея!.. – выпалил Денис, но тут же спохватился, вспомнив ревность Ольги. «Э-эх, – сокрушенно подумал он, удивляясь на самого себя. – Всю жизнь так: ляпну что-нибудь, а потом – расхлебывай…»

Но идти на попятный было уже поздно. Варя необыкновенно обрадовалась согласию Дениса и уже тянула его к стоянке такси.

Вначале они хотели поехать куда-нибудь в тихое и скромное место, но вспомнили, что Варя в концертном платье, и решили поехать в хороший ресторан.

– «Националь»?.. «Гранд-отель»?.. «Метрополь»?.. – перечислял Денис.

– «Метрополь»! – подхватила счастливая Варя. – Я люблю этот ресторан…

X

…Когда Денис с Варей вошли в большой, ярко освещенный и сверкающий зал ресторана, на эстраде пел цыганский хор. Денис попросил высокого и торжественного метрдотеля провести их к уютному столику где-нибудь в углу. Метрдотель почтительно склонил голову и провел их к маленькому, уединенному столику, хотя ресторан был почти полон.

Но тут и Варя, и Денис вспомнили, что обоим надо звонить по телефону, и пошли к телефону-автомату.

Илья Ильич был уже дома и волновался – от Анны Сергеевны он знал, что Варя с Денисом. Выслушав Варю, он и вида не показал, что места себе не находит от ревности. Он только просил ее долго не задерживаться и сразу после ужина ехать домой.

Иначе сложился телефонный разговор Дениса с Ольгой.

В первую минуту Ольга так оторопела и испугалась, что не могла вымолвить ни слова.

– …Понимаешь, неудобно было отказать… – виновато оправдывался Денис.

– Да неужели ты не видишь!.. Она тебя в конце концов изнасилует, подлая женщина!.. – хрипло крикнула Ольга и бросила трубку.

«Чёрт, как это все нехорошо получилось, – вздыхал Денис, выходя из телефонной будки. – Надо будет поскорее заканчивать все эти чаи да сахары и ехать домой…»

На эстраде грузно вздыхал цыганский хор, расцвеченный хватающим за душу аккомпанементом гитар. Молодая, черноглазая цыганка, с цветной шалью на плечах, выводила красивым грудным контральто:

а хор рыдающе подхватывал:

Варя цвела. Синие глаза ее блестели, щеки горели, длинные тонкие пальцы нервно вздрагивали. Денис почти не пил. Варя же пила охотно, но в меру.

«Ведь вот, – думал Денис, оглядывая ресторан. – Есть у нас и фешенебельные рестораны, и вот эта дореволюционная штучка – цыганы… Вот упившийся и свалившийся головой на стол генерал… И этот почтительный метрдотель… И эти официанты, норовящие обчистить иностранца… И эти вот накрашенные „милые создания“, по-собачьи заглядывающие в глаза мужчинам, выбирая, кто по-пьянее… – все это у нас есть, но ни один из нас, писателей, не может об этом писать…»

обещала молодая цыганка.

подхватывал хор.

Варя и Денис слушали и ели, редко перебрасываясь отдельными замечаниями. Оба любили цыганские песни. Закончили цыгане выступление бешеным, вихревым танцем. Звенели гитары, били бубны…

Цыган сменил джаз-оркестр. В зале выключили яркий свет. Все потонуло в розоватом полумраке. Всхлипнули саксофоны, потекло, полилось воркующее танго. Кое-кто из посетителей, шумно отодвигая стулья, поднялись и стали танцевать. Варя заметила, что многие в вечерних платьях. «Значит, не буду белой вороной», – подумала она и вопросительно посмотрела на Дениса.

Он понял, что она предлагает потанцевать.

– Как ваша переделка «Грозного»? – спросила Варя, как только они с Денисом вошли в толпу танцующих.

– И не спрашивайте… – поморщился Денис. – Вот, знаете, попал в историю…

Варя глазами показала, что их могут слышать, и он замолк.

Оба танцевали хорошо, получалось ладно и красиво. Денис был на голову выше всех, знал, что громадное тело его занимает много места и следил за тем, чтобы кого-нибудь не раздавить. Варе же было необыкновенно приятно ощущать его близость. Вот так же когда-то она обняла его однажды и призналась в любви, наивная девчонка.