📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыПриказано выжить - Юлиан Семенов

Приказано выжить - Юлиан Семенов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 108
Перейти на страницу:

Хётль замолчал, полез за сигаретами.

Вилли не выдержал, поторопил:

— Ну и что стало с Гансом?

Хётль сокрушенно вздохнул:

— Разбился.

Вилли чуть не сполз со стула от смеха; Ойген, криво усмехнувшись, заметил:

— Как только мы отбросим русских от Берлина, надо уничтожить всю еврейскую сволочь. Слишком мы с ними церемонились. Лагеря строили для этих свиней. В печь, всех в печь, а некоторых отстреливать из мелкокалиберных винтовок! Пусть наши мальчики из «гитлерюгенда» набивают руку…

Штирлиц поднялся, обратился к Хётлю:

— Дружище, не составите мне компанию? Я обычно гуляю перед сном…

— С удовольствием, штандартенфюрер…

— За ворота штандартенфюреру выходить нельзя, — сказал Ойген, по-прежнему тяжело глядя на Штирлица, хотя обращался к Хётлю. — Ему постоянно угрожает опасность, мы прикомандированы к нему для охраны группенфюрером Мюллером.

Хётль, поднимаясь, спросил:

— А партайгеноссе Кальтенбруннер в курсе вашей командировки?

«Оп, — подумал Штирлиц. — Хороший вопрос».

— Он знает, — ответил Ойген. — В Берлине знают. Мы прибыли, чтобы проследить за организацией специального хранилища для партийного архива — личное поручение рейхсляйтера Бормана. А для этого нам придется чуть-чуть поиграть с дядей Сэмом, надо проверить, не пробовал ли он сунуть сюда свой горбатый нос…

— Ах так, — ответил Хётль. — Что ж, мы все к вашим услугам…

…Гуляя по парку, Штирлиц долго не произносил ни слова; звезды в небе были близкими, зелеными; тревожно перемигивались, и было в этом что-то судорожное, предутреннее, когда расстаются любимые, и вот-вот начнет светать, и настанет безнадежность и пустота, и во всем будет ощущаться тревога, а после того как щелкнет замок двери и ты останешься один, воспоминания нахлынут на тебя, и ты с ужасом поймешь, что тебе сорок пять, и жизнь прошла, не надо обольщаться, хотя это — главное человеческое качество, а еще — ожидание чуда, но ведь их не бывает более, чудес-то…

— Хётль, — сказал Штирлиц, — для того чтобы я смог успешно провести дело, порученное мне, я хочу рассчитывать на вашу помощь.

— Польщен, штандартенфюрер. Я к вашим услугам.

— Расскажите про ваших коллег. Кого бы из них вы порекомендовали мне для выполнения заданий центра?

— Прошу простить, мне было бы легче давать им оценки, зная, каким должно быть задание…

— Сложным, — ответил Штирлиц.

— Я начну с Докса, — сказал Хётль. — Он живет здесь с сорок второго года, с первых дней организации этого радиоцентра. Великолепный работник, бесконечно предан делу фюрера, примерный семьянин; горнолыжник, стрелок, безупречен в поведении…

Штирлиц поморщился:

— Хётль, я читал его анкету, не надо повторять штампы, за которыми ничего нет. Меня, например, интересует, за что он получил порицание обергруппенфюрера Кальтенбруннера в сорок третьем году?

— Не знаю, штандартенфюрер. Я тогда был на фронте.

— На каком?

— Под Минском.

— В войсках СС?

Хётлю были неприятны быстрые вопросы Штирлица, он поэтому ответил:

— Вы же знакомы с личными делами всех тех, кто работает здесь, у обергруппенфюрера… Значит, вам должно быть хорошо известно, что я служил рядовым в войсках вермахта…

— В вашем личном деле сказано, что вы были разжалованы Гейдрихом. А после его трагической гибели вам вернули звание, наградили и перевели на работу в отдел Эйхмана. За что вас наказал покойный Гейдрих?

— Я позволил себе говорить то, что не имел права говорить.

— А именно?

— Я был пьян… В компании, где находился друг покойного Гейдриха — я, понятно, об этом не знал, — я позволил себе усомниться в том, надо ли уничтожать славян. Я пошутил, — словно бы испугавшись чего-то, быстро добавил Хётль. — Я, видимо, неумело пошутил, сказав, что часть славян стоило бы держать в гетто, чтобы потом, когда Россия откатится за Урал, было на кого выменять Эренбурга… А Гейдрих был очень щепетилен в славянском и еврейском вопросах.

— И за это вас разжаловали?

— В основном да.

— А не «в основном»?

— Я еще сказал, что мы одолеем русских, если вовремя заключим мир на Западе.

— Когда вы примкнули к нашему движению?

— В тридцать девятом.

— А к СС?

— Дело в том, что я родился в Линце, в одном доме с обергруппенфюрером Кальтенбруннером… Он знал мою семью, отец помогал ему в трудные времена… Поэтому Кальтенбруннер рекомендовал меня в СС лично, в сороковом…

— Что еще вы знаете о Доксе?

— Я сказал все, что мог, штандартенфюрер.

— Хорошо, я поставлю вопрос иначе: вы бы пошли с ним на выполнение задания? В тыл врага?

— Пошел бы.

— Спасибо, Хётль. Дальше…

— Штурмбанфюрер Шванебах… Мне трудно говорить о нем… Он храбрый офицер и безусловно честный человек, но наши отношения не сложились…

— Вы бы пошли с ним на задание?

— Только получив приказ.

— Дальше…

— Оберштурмбанфюрер Растерфельд… С ним я готов идти на любое дело.

— С каких пор вы его знаете?

— С сорок первого года.

— А вам известно, что именно Растерфельд готовил для Гейдриха материалы на ваше разжалование?

Хётль остановился:

— Этого не может быть…

— Я покажу вам документы… Пойдемте, пойдемте, держите ритм… И последний вопрос: он знает, что вы спите с его женой? Может, у вас любовь втроем и все такое прочее? Или все значительно серьезней?

Хётль снова остановился; Штирлиц полез за сигаретами, закурил, неторопливо бросил спичку в снег, вздохнул:

— Вот так-то, Хётль. Вы, конечно же, относитесь к числу неприкасаемых, поскольку с Востока вас вернул обергруппенфюрер Кальтенбруннер, но система проверки РСХА работает вне зависимости от того, кто тебя опекает наверху… Веселитесь, как хотите, но не попадайтесь! А вы попались! Ах, черт! — воскликнул вдруг Штирлиц и как-то странно упал на левый бок. Поднявшись, незаметно достал из внутреннего кармана плоский диктофон, вытащил кассету, порвал пленку, поставил кассету на место, сунул диктофон в карман и тихо сказал: — Вы поняли, что я упал поскользнувшись? Поэтому, вернувшись, вы спросите при моих коллегах, не сильно ли я ушибся… Мои коллеги не спят, кто-нибудь из них идет следом за нами, но в отдалении, поэтому вы сейчас напишете мне лично обязательство работать на гауляйтера Айгрубера и на НСДАП, ясно?

Штирлиц достал блокнот, протянул Хётлю:

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 108
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?