Логист - Роман Пастырь

— Куда ты пошёл, мальчика?! — крикнул Дэниэль. — Мы с тобой не закончили!

Я развернулся и врезал ему с кулака. Уворачиваться он не стал. Наверняка мог, но не стал. Возможно, переоценил свои силы и недооценил мои. Бронированная перчатка врезалась ему в челюсть, ломая кости и отбрасывая назад.

Больше не задерживаясь, я создал проход и перешёл на другую сторону. Внутри разгоралась ярость, которой я ещё никогда не испытывал.

* * *

Переместился я в домашнюю мастерскую и не стал спускаться вниз. Не хотел, чтобы меня видели в таком состоянии. Может, это и малодушно, но перед глазами стояли картины перемолотых тел в метро.

— Не снимешь шлем? — спросил Родион.

Он заглянул ко мне спустя полчаса. Я в это время над броней работал и надел шлем, чтобы проверить видимость. Впервые на моей памяти Родион обратился на «ты». Должна была случиться трагедия, чтобы это произошло.

— Сниму, — устало ответил я, и правда снимая шлем.

— Как себя чувствуешь?

На этот вопрос я усмехнулся. Наши отношения с Родионом начались с того, что он меня допрашивал, ещё и Гвоздевым угрожал. Я ему это долго припоминал. А потом конфликт перерос сначала в сотрудничество, а потом, пожалуй, в довольно странную дружбу. Насколько она вообще была возможна с человеком на такой должности.

И вот сейчас он сделал ещё кое-что впервые. Спросил про мои чувства.

— После того, — проговорил я медленно, — как они тронули моих сотрудников, я сорвался и пошёл крушить. Тогда я чувствовал злость. Сейчас испытываю гнев.

— Эмоции не моя сильная сторона. Но никогда не видел, чтобы их сильные проявления кому-то помогали.

— Я знаю, что моё состояние опасно.

Поэтому и сижу здесь, в мастерской, остываю.

— Что собираешься делать?

— Довести начатое до конца.

Родион кивнул, принимая ответ.

— Мы уже работаем по этому вопросу. Сейчас самая рабочая версия, что бомбу в здание доставил обычный курьер. Рамка не распознала груз. Взорвали что-то из передового вооружения. В метро поступили аналогично.

Я плотно сжал губы, чувствуя, как напряжена челюсть. Эмоции… Они и правда дурной советчик. Ничего. Соберу их и перекую во что-то практичное. В холодную решимость. А потом обрушу её на виновных.

— Плэйн хочет с тобой поговорить, — добавил Родион.

— Чего ему надо? — спросил я резко.

— Он американец. Глава крупнейшего клана на их материке. Недавно между ними и Кнайтами случился большой конфликт. Дальше продолжать надо?

— Он отхватил от Кнайнов? Винит меня? — припомнил я некоторые его слова.

— Да. До этого у них был паритет. Этому конфликту пара сотен лет. Ещё с тех пор, как материк только захватывали англичане. Плэйн тоже английский род. Был им, по крайней мере, до того как они покинули острова и обосновались в новом месте. Они набрали достаточно силы, чтобы объявить о независимости. Кнайтам это не понравилось. Два клана долго бодались, но из-за брони случился резкий перевес.

— Только этого сейчас не хватало, — закрыл я глаза и покачал головой. — У меня нет желания с ним разбираться.

— Я ему так и сказал. Проблема в том, что он упрям, гневлив и не привык уступать.

— Если я вдруг проявлю благоразумие и спрошу совета, что с ним делать, то какой совет это будет?

— Для начала поговорить. Послушать, что скажет.

— Да тут нетрудно догадаться. Он хочет броню. А я сейчас несколько занят войной, чтобы ещё и на него отвлекаться.

— Вот это и можно ему озвучить. А дальше видно будет. Их клан сильный, но до войны дело не дойдёт. Это он перегнул палку.

— Он не показался мне адекватным, — задумался я о том, что с этим делать, но мысли быстро вернулись к другому. — Родион. Мне нужны цели. Как можно больше целей. Даже если это гипотетические наводки. Я пройду по всем, пока не найду выход на Шестого.

— Эдгард, ты уверен, что надо продолжать?

— Да.

— Хорошо. Я знал, что ты так ответишь. Князь уже подписал указ о введении особого положения. Тебя тоже хочет привлечь для разработки новых мер защиты.

— Я уже думал об этом. Задача нерешаема. Любая защита требует подпитки. В теории этот вопрос можно решить, но только разработки новых моделей займут несколько месяцев. Производство, внедрение и доработки — ещё пару лет. И это только если брать московское метро.

— Тем не менее наши враги не стоят на месте и лучше не отставать.

— Верно, но… А ладно, я займусь этим. Подумаю, что можно сделать и как это оптимизировать. Но вы с князем понимаете, что это не имеет смысла? Враг показал, что готов бить по случайным местам. Решение не в наращивании обороны, а в устранении первопричины.

— Мы это понимаем, Эдгард. Но Шестой не единственная угроза. Есть и другие силы, что готовы выступить против нас. Чем сильнее им усложним жизнь…

— Я понял. Сделаю, что смогу.

— Благодарю. Скоро сообщу новые цели, по которым надо ударить.

— Буду ждать.

* * *

Дальше откладывать я не стал и всё же спустился вниз. Взгляды гостей разом скрестились на мне.

— Мы слышали новости, — тихо призналась Ольга.

— Тогда вы знаете, что произошло.

— Эти люди, против которых ты выступил… У них нет чести, — продолжила женщина.

— Это так, — согласился я. — Можно мне стакан воды?

— Конечно.

Катя это сказала так быстро, что слов было почти не разобрать. На кухню она тоже метнулась, задействовав способности беса, выдав этим, что нервничает.

Когда она подала мне стакан воды, я взял её за руку и притянул девушку к себе, обняв. Через её плечо обвёл взглядом зал. Единственным, кто не беспокоился, был Кир. Он сидел и смотрел мультики по телевизору. Наверное, Катя переместилась и добыла видеозапись. Так-то у нас в доме до этого момента мультиков не было.

Что касается остальных… Здесь единственные, у кого есть военный опыт, — это Гвоздевы. Сергей выглядел сосредоточенным и то и дело сжимал кулаки, бросая взгляды на сына. Ольга казалась встревоженной и теребила край кофты.

Нино, несмотря на всю свою боевитость, никогда не участвовала в настоящей войне. Как и Матвей. Парень так совсем потерянным смотрелся. Он стоял дальше Нино, и я заметил, как он поглядывает на неё. Обеспокоенно поглядывает. Словно впервые в жизни понял, что ему есть, кого защищать.

— Что дальше? — спросила Ольга.

— Я буду продолжать, — дал я ответ, который уже давал до этого.

— Но… Лечебница… Невинные люди… — Ольга смотрела мне в глаза. Я не видел страха, но ощущал, насколько она напряжена и обеспокоена. Ей было нетрудно догадаться, что может стать следующей целью.