Один за всех - Сергей Савинов

– А все из-за вашего исчезновения, – он ткнул пальцем в меня и Бо. – Медея с Майей устроили поход и позвали добровольцев. А мне – ты же помнишь! – после того, как Хозяйка ночи вернула меня к жизни, так хотелось совершить что-то особенное. Что-то, что сделало бы меня непохожим на себя старого… И этот поход мог дать мне такую возможность!

Старик замолчал, а я постарался не думать о том, что этот человек, оказывается, шел меня спасать…

– Так вот, мои силы после возвращения к жизни и так не восстановились до конца, а в итоге и вовсе начали идти на спад. Да, таковы возможные последствия воскрешения тех, кто потерял большую часть своей личности! Но Медея помнила меня и взяла даже таким, им ведь были нужны и обычные люди, чтобы присматривать за всеми набранными припасами…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- И так вы добрались до территории союза миров? – я решил немного поддержать разговор.

– Да, – Петрович кивнул. – А там на меня вышли люди Сабутея. Забавно, мы искали в других мирах силу и поддержку, а оказалось, что они почти полностью подчинены тем, о ком даже и не знают.

– И тебя выбрали адъютантом Сабутея? – теперь к разговору подключилась Сафи, добавив уже для меня. – У каждого вестника-генерала есть такой помощник, который раз за разом набирает все больше силы и опыта. И чем он мощнее, тем сложнее найти подходящее тело для него при новом воплощении. Насколько я помню историю, во время захвата того же Атиса Сабутей такое тело так и не нашел. И вот спустя столько времени ему все же улыбнулась удача.

– Да, я совпал по всей сотне тысяч параметров, – Петрович гордо вскинул голову. – Сабутей вселил в меня силу своего ученика, и теперь я снова перестал быть простым смертным!

– Но и потерял ты немало, – мне стало немного грустно от понимания ситуации. Петрович скучал по силе и поддался искушению, наплевав на риски.

– Моя личность при мне, я получил одну из мощнейших сил во всех мирах и одного из сильнейших и амбициознейших учителей, что еще надо? А то, что я не могу ослушаться ни одного его приказа, это же такие мелочи, – мне показалось, что Петрович сам себя убеждает в том, что говорит.

Впрочем, хочет он нас убивать или нет, абсолютно не важно. Одно он сказал точно: ему не пойти против приказа учителя, и вся та мощь, что сейчас в нем сосредоточена, будет обращена против нас.

Вот только, пока мы болтали, я заметил кое-что интересное. Такую характерную, запоминающуюся пластину на доспехе Петровича в районе груди. Именно так выглядела внешняя часть симбионта, что я нашел на убитом в Атисе ривельце… А что если именно через этих полезных паразитов Сабутей и передал копейщику его новую силу?

– Когда дойдет до драки, цельтесь сюда, – я мысленно отметил нужное место для Сафи и Бо, но ученик Сабутея, скрытый в Петровиче, видимо, смог считать даже мысленный посыл.

Кажется, его ментальные таланты я все же недооценил!

– Значит, догадался!

Это уже не было голосом копейщика – гулкий, глухой бас, прозвучавший у меня в голове. Впрочем, Петрович вообще, судя по всему, утратил контроль над собой на время боя. Вот его расплата – чувствовать свою силу, но не иметь возможности распоряжаться ею по своему усмотрению. Быть всего лишь носителем, что доставляет ее до нужного места.

Не успел голос симбионта затихнуть в моей голове, как в реальности пластина на груди Петровича вспучилась, и оттуда во все стороны брызнули черно-красные щупальца. Чем-то это было похоже на Маабеара в миниатюре: только помимо размера этот еще и не стремился атаковать, а просто окутывал своего владельца, покрывая того новой броней и наращивая дополнительные конечности.

Выглядит опасно, да и не только выглядит. Сафи попыталась атаковать, пока трансформация не дошла до конца, но запущенное ею копье поймали на лету и просто переломили.

– А говорили, что редкий артефакт! – девушка выругалась и сделала шаг назад.

Точно, она же рассказывала, что у нее найдется оружие против вестников, а значит, и против их адъютантов, пусть и очень сильных, что-то должно быть. Сафи использовала горсть летающих самонаводящихся кристаллов, огромного духа, чем-то похожего на того, что иногда призывала Лютова-старшая, потом метнула в Петровича сразу целую связку разнообразного оружия, целясь при этом в отмеченную мной пластину.

Но симбионт, захвативший тело копейщика, отбился. Было видно, что ему неприятны эти атаки, особенно то, куда они все были нацелены, однако он справился.

– Хаффов Сабутей! – выругалась Сафи. – Он смог объединить технологии Атиса с силой Хаоса, и теперь особое оружие, созданное для сражения с каждой из этих сил по отдельности, просто неэффективно.

– Ничего страшного, – я почувствовал дрожь земли и успокоился. – Значит, в следующий раз просто создадим что-нибудь специально против этого ученичка.

– Следующего раза не будет! – симбионт, контролирующий тело Петровича, наконец, сам перешел в атаку, но было уже поздно.

Маабеар тоже решил выбраться на поверхность, причем уже довольно близко к нам. Волны щупалец взвились вверх, как какой-то фантастический хищный лес, и ученик Сабутея тут же отказался от своего наступательного порыва.

– Впрочем, я буду не против, если с вами покончит и истинный зверь. Теперь-то вам от него точно не сбежать.

С этими словами он, будто огромный огненный метеор, правда, почему-то летящий не в ту сторону, взмыл ввысь и, пробив попытавшиеся задержать его щупальца, устремился куда-то вдаль.

– За ним? – я уже хотел тоже рвануть вверх, но решил сначала свериться с Сафи. Все же этот оставленный Петровичем проход так и манит, но не может же все быть так просто.

– Не получится. Он использовал лик разрушения, причем в последний миг, когда тот еще мог бы справиться с внешними щупальцами Маабеара, – Сафи огляделась по сторонам в поисках какого-то другого выхода.

А я неожиданно понял, что симбионт, сидящий в моем старом знакомом, вовсе не дурак, действующий на одной лишь голой силе. Он ведь тоже не столько пытался нас убить, не желая даже по минимуму рисковать собой, а тянул время, зная, что сможет прорваться за предел созданного истинным зверем защитного периметра тогда, когда нам это уже будет недоступно. Вот же хитрая… рожа!