Пари на любовь - Анастасия Князева

Он не смог сдержать смеха, услышав подобную глупость. Поймав подбородок жены, заглянул ей в глаза, пытаясь понять, какие ещё мысли таятся в этой прекрасной головке.

— Кто внушил тебе подобную глупость, — спросил он, едва сдерживаясь, чтобы не запечатать её ротик страстным поцелуем. — Я никогда в жизни не встречал такой красивой, сильной и отважной девушки, как ты. Дайона, да ты словно богиня Афина, пришедшая ко мне с Олимпа! Единственное, о чём я жалею — это, что встретил тебя так поздно... Лишь единственный раз мне казалось, что я люблю, — признался он, в полной уверенности, что отныне между ними не должно быть никаких тайн и недосказанностей. Тайна, которую Андреас хранил в своём сердце, больше не была такой страшной. Он хотел, чтобы Дайона узнала обо всём, прежде чем их брак станет настоящим. — Её звали Агапия...

— Ты не обязан мне рассказывать это, — перебила его девушка, взглянув на мужа с такой любовью, что у него защемило сердце. — Если эти воспоминания причиняют тебе боль, пусть они останутся в твоём сердце. Я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня... Ты — взрослый, красивый мужчина. Это нормально, что, в отличие от меня, — она смущённо отвернулась, голос Дайоны дрогнул, — у тебя была любовь и были... отношения.

Андреас, старательно, пытался найти объяснение тому, почему его принцесса была так неуверенна в себе, но, никак, не мог найти достойного объяснения подобной скромности. Дайона достойна любви больше всех девушек, которых он знал, вместе взятых. Да её просто невозможно не любить! Ею нельзя не восхищаться!

— Взгляни на меня, милая, — прошептал мужчина. Она подняла на него свои прекрасные зелёные глаза, от одного вида которых его сердце делало кульбит. — Никогда больше не смей недооценивать себя! Твоя красота... она способна покорить любого. Свет, который ты излучаешь, он ослепляет. Словно яркий маяк, ты помогаешь потерянным странникам отыскать путь во тьме, — слёзы выкатились из глаз Дайоны, оставляя мокрые следы на её щеках. Андреас принялся стирать их подушечками больших пальцев. — И ты помогла мне разобраться в себе. Теперь, когда встретил тебя, — его губы «бегали» по лицу девушки, орошая её лёгкими поцелуями, — могу с уверенность заявить, что всю свою жизнь я ждал только тебя! Дайона, я никогда не любил Агапи. Это было лишь тайное восхищение её красотой и ничего больше. Мне приходилось, ошибочно, называть эти чувства любовью, потому что я знал, она никогда не будет моей. Но сейчас... — их руки соединились, пальцы сплелись, — я готов поклясться, чем угодно, что моё сердце всегда будет принадлежать лишь тебе одной. В нём записано только одно имя — Дайона!

— Как же долго я ждала тебя, мой Андреас, — призналась она, сквозь всхлипывания. Всё вокруг исчезло, стоило ей услышать эти прекрасные и, такие желанные, слова. Девушка больше не нуждалась ни в каких доказательствах. Она знала, что её мудрый отец снова был прав. Он выбрал для своей дочери достойного мужчину, которого она будет любить до конца своих дней.

Ловко подхватив жену на руки, Андреас понёс её вверх по лестнице, в спальню, где они доказали силу своих чувств и позволили страсти унести их в мир наслаждений...

* * *

— Ты была в этом платье той ночью, в Нафплионе, — задумчиво протянул Ставрос, не в силах оторвать от неё восхищённого взгляда. Они сидели на крыше, а внизу, на многие мили вперёд, простирался самый прекрасный город на земле. Афины утопали в огнях многочисленных фонарей, напоминая зеркальное отражение звёздного неба. Мужчина, не отрывая глаз, смотрел на жену, которая преобразилась до неузнаваемости. Беременность сделала Диану еще более прекрасной и желанной для него. Ставрос отметил, что её животик уже стал виден.

Его ребёнок... Их маленькое чудо, которое он любил всем сердцем...

«Неужели, я стану отцом», — пронеслось в его голове, а на глазах выступили глупые, сентиментальные слёзы.

— М-можно? — спросил он, с нескрываемой дрожью в голосе. Дрожащая рука мужчины, неуверенно, повисла в воздухе. Он ждал её разрешения, как подсудимый, которого могли либо казнить, либо помиловать. Время тянулось мучительно долго.

— Конечно, — едва выдавила из себя Диана, прикрыв глаза. Она вся превратилась в огромный комок нервов, которые трепетали от одной только мысли о том, что он сейчас прикоснётся к ней...

Ладонь Ставроса опустилась на её живот, и тепло разлилось по всему телу девушки, дыхание перехватило, сердце замерло в груди. Он был таким нежным... таким заботливым, словно она была сделана из тонкого хрусталя, и любое неверное движение могло привести к непоправимым последствиям. Слёзы защипали глаза Дианы, когда муж наклонился и коснулся губами её в живота. Больше она не могла терпеть.

— Ставрос, — позвала девушка, готовая в любой момент расплакаться, — Ставрос... — он поднял на неё покрасневшие глаза, в которых застыла безмолвная мольба, — поцелуй меня!

Ему не нужно было повторять дважды. Не медля ни секунды, мужчина припал к губам Дианы. Его язык, с лёгкостью, проник в тайные глубины её рта и задвигался в танце любви. Руки мужчины блуждали по спине девушки, онемевшими пальцами он пытался справиться с не послушным замком молнии.

Наконец, на них не осталось никакой одежды. Ничто больше не могло помешать им. В мире не существовало никого, кроме двух человек: мужчины и женщины, изголодавшихся друг по другу.

— Диана, — простонал он, покрывая тело жены поцелуями. Ставрос больше не мог сдерживать своей страсти. Желание слиться с ней воедино, стать одним целым и почувствовать тепло её лона, сводило мужчину с ума. — Я больше не могу терпеть...

— И не нужно, — отозвалась она, раскрываясь ему навстречу. — Пожалуйста, Ставрос! Прошу тебя...

Он вошёл в неё одним мощным толчком, при этом, запечатав рот девушки поцелуем, чтобы заглушить её громкий стон. Прохладный вечерний воздух ласкал их разгорячённые тела, а звёзды и луна были безмолвными свидетелями их любви...

* * *

Только, когда на горизонте замаячил рассвет, обессиленный и полностью опустошенный, Ставрос позволил себе сомкнуть глаза. Мужчина задремал, крепко прижимая к себе жену и, с упоением, вдыхая аромат её кожи и волос. Впервые за последние две недели, он спал крепким и спокойным сном, потому что она была рядом.

Как же сильно ей не хотелось уходить! Противоречивые чувства разрывали сердце девушки на части. С одной стороны, она понимала, что это — единственный верный способ избавиться от боли и страхов, но с другой... Её душа не хотела покидать того, рядом с которым она жила, по-настоящему, так, как мечтала всегда...

«Но ты не любишь меня, — думала она, глядя на умиротворённое прекрасное лицо мужа. Во сне он казался ей ещё более красивым. Морщинки вокруг глаз и на лбу разгладились, и Ставрос походил на маленького мальчика. Невинного и беззащитного... — Если бы ты подарил мне, хоть, маленький уголок в своём сердце..., — слёзы, которые она так долго сдерживала, выкатились из глаз и упали на подушку. — Я всегда буду любить тебя, Ставрос. Что бы ты ни решил...».