Обреченная и обрученная - Ольга Иванова

Наш разговор прервал доктор Пак, деликатно намекнув, что ему нужно еще раз осмотреть меня и ребенка, дабы окончательно убедиться, что с нами все в порядке. Дарек ушел ненадолго, вернувшись почти сразу после ухода доктора, и остался со мной уже до утра.

Имя наша дочка получила только спустя три дня: Дарек, как и обещал, отнесся к его выбору со всей ответственностью. Составлял какие-то списки, добавлял в них одни имена, вычеркивал другие. А еще постоянно советовался со мной, предлагая все новые и новые варианты. Но выбор, в конце концов, был сделан.

– Итак, позвольте представить вам Линду Бирг, – огласил он, держа дочку на руках.

– Звучит неплохо, – улыбнулась я. Имя Линда мне действительно нравилось, хотя бы тем, что встречалось и в моем прежнем мире.

– Теперь осталось представить ее всем остальным, – Дарек при этих словах помрачнел.

Как бы мы ни потешались над тем, какую шутку сыграла с нами судьба (хотя я склоняюсь, что к этому все же приложила руку богиня Анлот), но то, что тайра вместо мальчика родила девочку, уже на следующий день получило невероятный резонанс в обществе. При этом единственными, кто нас хоть как-то поздравил с новорожденной, была чета Соулов, и то инициатива скорее исходила от Ланэль, да и само послание ограничилось двумя сухими предложениями. Остальные вилоны отмалчивались, император же готовился собрать некий экстренный совет из самых высокопоставленных жителей Сальмара, включая храмовников и жрецов, чтобы на нем решить дальнейшую судьбу нашей дочери. Возможность того, что я могу еще когда-нибудь родить мальчика, даже не рассматривалась: ту самую приумноженную силу отца, к которой и привязаны были все обычаи Сальмара, в том числе и престолонаследие, уже получила Линда. То есть, сколько бы сыновей у меня ни появилось позже, уровнем своей магии они не превзойдут Дарека и уж точно не будут самыми сильными магами Империи в данный столетний период, в отличие от их старшей сестры. И вот в этом-то и заключалась вся загвоздка. Как бы сказали в моем мире: у местной элиты произошел разрыв шаблона. Только никто не знал, во что это выльется для нас…

– Да, еще кое-что хотел обсудить с тобой, – произнес Дарек, как-то напряженно глядя на меня. – Скоро приезжает Алан. Ты не забыла, что у него очередные каникулы? Он, конечно, мог бы остаться снова в Академии, но Линда… Думаю, нельзя запретить ему познакомиться с будущей сестрой. Тем более он сам этого очень хочет…

Это известие вызвало тревожное покалывание в сердце, но я постаралась отогнать от себя застарелые страхи. Невозможно бегать от Алана всю жизнь, с какой бы опаской я к нему и ни относилась. К тому же вина его в том, что случилось полгода назад в лесу, так и не доказана. Да и не виделись мы с ним почти столько же времени: прошлые каникулы он по собственной инициативе провел в общежитии своей Академии. Теперь же вот, узнав о рождении Линды, захотел ее увидеть. В принципе, ничего удивительного. Алан продолжал оставаться членом нашей семьи, да и Дарек так и не отказался от мысли официально усыновить его после совершеннолетия, которое, к слову, совсем не за горами. Поэтому… Разве я могла противиться его приезду?

– Конечно, пусть возвращается, – улыбнулась я мужу, хотя у самой вновь как-то обеспокоенно засосало под ложечкой.

Алан приехал через неделю. Заметно было, что рядом со мной он чувствует себя не совсем удобно. Впрочем, я испытывала почти то же. Тем не менее, мы оба старались придерживаться нейтралитета в общении, обменивались вежливыми фразами и только. Хоть Дарек и говорил, что Алан жаждет увидеть сестру, особой любви с его стороны к Линде я не заметила. Даже однажды случайно услышала его фразу, брошенную отцу, которая мне не очень понравилась. В тот момент Дарек держал на руках Линду и как всегда был с ней необычайно нежен. Алана же, проходя мимо, сказал с сарказмом:

– Что-то ты, отец, совсем размяк… Неужели на тебя так младенец действует? Так и авторитет в глазах других можно потерять…

Я уже не помню, что ответил ему Дарек, кажется, перевел все в шутку, у меня же на душе остался неприятный осадок, будто это был плевок в мою сторону.

Однако Алан Аланом, но был еще один волновавший меня вопрос, который требовал решения. Я наконец хотела вернуться к разговору полугодичной давности, когда пыталась убедить Дарека снять с меня лот ради Мэлвин.

– Ты все еще помнишь об этом? – с ноткой упрека спросил муж, когда я наконец-то решилась на разговор. – Думал, тебя уже волнуют другие проблемы…

– Нет, я не забыла об этом, – ответила я. – Все-таки дело касается Мэл и ее будущего. Мне тяжело от мысли, что из-за меня кто-то не может распоряжаться своей судьбой самостоятельно.

– И что ты будешь делать без Мэл? – задал резонный вопрос Дарек.

Я сама много размышляла об этом и понимала, что без Мэлвин мне будет плохо. Однако так же осознавала, что все это лишь эгоизм, и думать нужно не только о своем комфорте. В конце концов, справлюсь сама. Найму другую служанку. Да, буду скучать без Мэл-лисички, но, в конце концов, она же не пропадет из моей жизни насовсем. Уверена, мы будем видеться и часто. Поэтому ответила мужу спокойно:

– Что-нибудь придумаю.

– Если лишишься лота тайры, станешь чувствительна к ментальной магии, – Дарек, похоже, решил обозначить все последствия моего выбора.

– Но другие как-то с этим справляются? – возразила я с улыбкой.

– Тебя осудит общественность…

– Пф, – фыркнула я. – Тебе ли пугать меня этим? По-моему, моя репутация уже давно подмочена так, что навряд ли подлежит восстановлению… И, вообще, я всегда ненавидела роль тайры. Быть самой собой куда лучше.

Аргументов у Дарека не осталось, но он все равно медлил. И я догадывалась почему.

– Ты все еще боишься, что я уйду? – спросила его приглушенно. – Неужели до сих пор не понял, что без вас с Линдой я уже не смогу жить? Ты, наверное, вспоминаешь мои прежние мысли и стремления… Да, я была глупа… Да, пребывала в отчаянии… И готова была на все, чтобы вернуться домой. Но сейчас все иначе… Теперь мой дом здесь. Сколько раз мне еще это повторить?

Я счастливо улыбнулась, когда Дарек вместо всяких слов просто обнял меня. Прижалась к нему крепко сама, точно пыталась слиться в одно целое. Приникла к груди, слушая стук его сердца.

– Показывай свое запястье, – сказал он со вздохом. – Будем избавлять тебя от лота…

Я просияла и с готовностью протянула ему руку. Знак тайры уже не был таким ярким, как во время беременности, но все еще переливался жемчужным светом. Дарек осторожно дотронулся до моего запястья, провел по нему пальцем, будто прощаясь. Затем беззвучно зашевелил губами, проговаривая одному ему понятные слова. Я же, затаив дыхание, следила, как очертания лота медленно размываются, будто впитываются в мою кожу как в губку. Боли не испытывала, как и прочих неприятных ощущений, лишь легкое тепло, которое по мере убывания вязи знака тоже исчезало. Наконец мое запястье стало чистым, словно никогда не было в плену своенравного лота.