Земля лишних. Треугольник ошибок - Александр Долинин

– Завидую… А я моряком когда-то хотел стать, в детстве… Море теперь только с берега вижу, на земле дел выше крыши, как говорится.

– Миша, подскажи: ты случайно не знаешь, где здесь местная телестанция, телестудия или что у них тут есть?

– Знаю, а зачем тебе?

– По работе, хочу им пару дисков с рекламой подсунуть, ну и у них забрать, если есть. Я ведь не только летчик, у меня еще и на телевидении в Порто-Франко дела есть. Вот и подбрасываю там идеи время от времени. За это меня босс с работы отпускает, когда нужно.

Владимирский от души рассмеялся:

– Ну ты и «крученый»!..

– Да какое там… Просто оно само получается… Скажу что-нибудь, а идею подхватывают, и оказывается, что так действительно лучше.

– Это точно… В мастерской, куда ты приборы доставил, сейчас все нормально. Те, кого ты учил, – сейчас сами других учат, старшими ходят. Ну, понимаешь, о чем я?

Я согласно кивнул.

– Так что можешь продолжать «генерировать идеи», у тебя это хорошо получается. Если что появится дельного – можешь передавать мне через кого-нибудь, посмотрим.

На том и договорились. А после обеда я пошел отдыхать, что-то устал… К ужину бы проснуться…

Подъем у меня сегодня получился не особенно ранним. Не нужно было просыпаться по сигналу будильника, так что даже вспомнилось классическое: «У нас когда глаза открыл – тогда и утро!» Захотелось есть, вот и поднялся с кровати. Почему-то вспомнилась Джинджер, как она там, что сейчас делает? Вдруг как будто накатила теплая, согревающая волна – ответный «привет» от нее, что ли? Нет, мы сейчас как-нибудь без мистики лучше обойдемся – спишем на реакцию организма после хорошего отдыха или на что-нибудь еще. И вообще, я вроде как на завтрак собирался, а то до обеда еще очень даже много времени, да и дела есть в городе.

За одним из столиков как раз сидел Владимирский.

– Доброе утро!

– Доброе! Я присоединюсь?

– Пожалуйста!.. Ты вчера про телестудию спрашивал? Могу подвезти, мне как раз в ту сторону нужно до обеда съездить.

– А потом можешь меня на аэродром подвезти, нужно насчет заправки договориться и вылет заявить?

– Без проблем, у меня дел не особенно много. Я вообще-то тут проездом, через пару дней уже обратно выезжаем.

– Заметано! А теперь подскажи, что тут можно съесть без последствий для желудка…

Визит на местную телестудию долго не продлился, я не очень долго переговорил с редактором, отдал этой весьма представительно выглядевшей женщине оба диска и откланялся. Пусть дальше сами думают, что с этим делать. Хотя она попросила заехать вечером, забрать диск с их видеоматериалами. Елки-палки, может, мне до кучи еще и журналистом поработать?..

На аэродроме довольно быстро уладил все дела с оплатой заправки и стоянки, пассажиры пока еще не напрашивались. Да и ладно, Михаил пообещал двоих, если что – достаточно будет. Так, здесь все дела переделал, теперь и в город пора. Спасибо Владимирскому: и сюда подвез, и в городе показывал, что и где находится. Не просто так, наверное, – может, он мой «психологический портрет» в нынешнем состоянии «рисует»? Ну и пусть, я уже в норме. Ну, почти что.

В самом городе я попросил Михаила показать мне, где тут торгуют всякими красивыми изделиями из бронзы или серебра. Подумав, он привез меня на небольшую улочку, к домику с неброской вывеской, которую я так и не смог прочитать. «Угадал все буквы, не смог сложить слово…» Короче, наверное, это была фамилия владельца. Или имя его жены, хи-хи.

Магазинчик торговал всякими металлоизделиями в самых разных стилях, из всего выставленного товара мне понравились два ажурных подсвечника из бронзы «под старину» и пара серебряных тонкостенных бокалов. Даже если и не будем из них пить – пусть стоят, хотя бы «для красоты». А ужин при свечах всегда можно организовать, как вы думаете? Например, чем не повод – возвращение из дальнего рейса…

Когда я вышел из магазинчика с упакованными в красивые коробочки покупками (за это пришлось доплачивать, да и фиг с ним!), Владимирский спросил:

– Подарки купил?

– Не совсем, даже не знаю, как сказать… Назовем это «Привет издалека».

Посмеявшись, мы сели в машину и поехали в гостиницу, туда должны были чуть попозже прийти те самые «пассажиры». По пути забрали диск с телестудии, вдобавок там мне дали контактные данные – если будет желание, пускай босс с ними общается. А завтра с утра мы все вместе поедем на аэродром, сядем в самолет и адью, Виго!..

– Мужики, придется садиться на дозаправку! – крикнул я, повернувшись к пассажирам. – Сильный встречный ветер, горючки много сжег.

– Понятно, хоть прогуляемся…

Хорошие попались пассажиры, не очень габаритные по размерам, и багажа у них немного. Познакомились мы вечером, как и планировалось, они подсели за мой столик во время ужина в ресторане.

– Петр, Павел, – представились они по очереди.

– А вы что, всегда в паре работаете или только сейчас?

– Почти всегда, сам догадайся, как нас обычно зовут.

Я с трудом сохранил серьезное выражение лица.

– Отлично, сработаемся. Вы там как, сами по себе будете? – Блин, что-то не то спросил, наверное…

– Мы на «ротацию», вместо других. Те свою «смену» отработали, домой поедут.

– Жить где будете?

– Да в том же самом мотеле, что и они, чтобы долго не искать.

– Ясно, потом, когда прилетим, местную связь себе сделайте, номерами обменяемся, на всякий случай.

Так вот и пообщались вечером, посидели, переговорили о том о сем… А утром в назначенное время подъехал Владимирский и повез нас всех на аэродром.

– Нью-Кардифф-контроль, это Сессна-Рэдлайн.

– Сессна-Рэдлайн, это Нью-Кардифф-контроль, принимаю вас.

– Нью-Кардифф-контроль, это Рэдлайн, прошу разрешить посадку для дозаправки.

– Рэдлайн, это Нью-Кардифф-контроль, посадку разрешаю. Заход по схеме, курсом сорок пять, давление тысяча двадцать миллибар, ветер у земли пятьдесят градусов, скорость восемь узлов.

– Нью-Кардифф-контроль, это Рэдлайн, расчетное время посадки пятнадцать минут.

М-да, с расчетом времени я чуток ошибся, «Сессна» коснулась полосы минут через двадцать, ветер на высоте все-таки сильный.

– Рэдлайн, это Вышка, разрешаю руление на стоянку, следуйте разметке.

Повинуясь руководящим указаниям, медленно веду самолет по рулежной дорожке туда, где виднеется стоящий наготове человек с «флажками». Вот он скрестил флажки над головой, показывая, что можно заглушить двигатель.