Непал. Винтажный роман - Александр Чумиков

Другого, заслуженного мастера спорта и заслуженного тренера ещё СССР, буду звать Заслуженный. Заслуги, как и сборная, давно не оплачивались, поэтому ЗМС в свободное от восхождений время подрабатывал печником и плотником, что его нисколько не угнетало.

Предвкушаем, как во втором лагере нас ждёт Наташа, жена Володи, единственная женщина в нашей команде, с каким-никаким ужином. Сползаем по обледенелым камням, путаемся в кустах, залезаем в крутой мокрый каньон. Главный достает альтиметр и сообщает, что мы потеряли 500 метров высоты, то есть попросту заблудились. Досадно! Времени три часа дня, а в пять уже темнеет. Еле волоча ноги, лезем куда-то вверх; вероятно, до темноты не вернёмся, что, в общем-то, не смертельно, но чревато неприятными, голодными и холодными последствиями. Настроившись на худший вариант, вдруг видим еле заметные следы нашего утреннего прохождения. Слава тебе… В пятом часу жадно припадаем к согретому Наташей чаю. Спать ложимся вчетвером в одной палатке, вторая – с продуктами и снаряжением. Мужики вспоминают:

– Холод, конечно, вещь неприятная. У меня после пика Коммунизма все ногти на ногах слезли…

– Так надо бороться! На пике Победы, помню, метель, мороз под сорок, а мы вырыли снежную пещеру и кайф в ней ловим: всего минус двадцать…

Наташа, несмотря на холод (хотя по сравнению с только что рассказанными случаями у нас вообще «ташкент»), приоткрывает полог палатки, чтобы видеть далеко внизу неяркие огни Чомронга, а прямо перед нами – величественную громаду священной вершины Мачапучаре…

Первое, что мы увидели утром – это распахнутую вторую палатку, которая была закрыта липучками и завязана тесёмками. Что это? Вернулись наши сверху? О, наверное так, вон книга английского альпиниста Криса Боннингтона «Южная стена Аннапурны». Её как раз читал Володя в отдыхательное время. Но почему книга брошена на снег? И где сам Владимир? Мы заглянули внутрь палатки и увидели там страшный кавардак. Все вещи перевернуты и, как бы поточнее описать, взъерошены. Грабители? Но вещи-то целы! А что с продуктами? Боже мой! Их нет, испарились…

Наконец мы обратили внимание на множество звериных следов на снегу. Опытный зоолог или охотник наверняка определил бы их принадлежность. Но и для нас очевидным представлялось следующее: сюда приходили какие-то средней величины звери, скорее всего, волки или шакалы, коих в Гималаях обитает достаточно. Касательно формы следов скажу, что они выглядели как собачьи – не огромные, но и не маленькие. Палатку грабила стая. Один-два зверя вряд ли смогли бы сколько-то съесть, а большей частью унести все наши продукты, причём на большое расстояние. Когда мы пошли по следам, то, пройдя несколько сот метров и не найдя ничего, кроме кусочков печенья и кожуры от сала, плюнули на дальнейшие поиски.

Читатель наверняка спросит: а как же знаменитые жестяные банки с тушёнкой и сгущёнкой? Неужели волки их разжевали? Дорогие мои! Существенно экономя на весе, мы ничего не брали в банках. Обычные баночные продукты присутствовали у нас в виде упакованных в пакеты и мешочки сублематов: вяленое мясо, сухое молоко, яичный порошок, сухофрукты и так далее.

Впрочем, один продукт оказался нетронутым: на снегу валялись три надкушенных пачки чая. Видно, зверькам они пришлись не по вкусу. Так что меню нашего романтического завтрака на заснеженной гималайской траве выдалось исключительно чайным. Но, попив чайку, мы стали прикидывать поконкретнее, сколько и каких продуктов унесли предполагаемые волки. И тут вспомнилось, что две жестяные банки со сгущенкой в наших запасах всё-таки были. Наташа также положила (чтобы съесть, пока подъём несложный) стеклянную банку джема. Их что, тоже волки унесли? Давайте-ка посмотрим на следы повнимательнее: может, это люди? Мы действительно увидели дополнительные отпечатки то ли ног, то ли лап: длинные, овальные, раза в полтора-два больше человечьих. Кто это? Х-м… За недосугом вопрос остался открытым. Временно открытым…

Что из случившегося казуса вытекало? «Теперь умрём голодной смертью», – грустно сказал кто-то из ребят. Разумеется, это звучало шуткой. А в нешуточном раскладе предстояла пара дополнительных «челноков» в Чомронг, за провиантом. Потеряв на этом два лишних дня, сосредоточились в третьем лагере на 3800, где попрощались с Наташей.

– Если не вернёмся двадцатого декабря, – говорит ей Володя, – уходи в Покхару, связывайся с Катманду и проси переоформить вылет в Москву на неделю. Если не появимся в Покхаре двадцать третьего, вызывай поисковый вертолёт…

Он действительно проговаривал с русскими вертолётчиками в Катманду аварийные варианты и даже оставил «на всякий пожарный» тысячу баксов. Вертолётчики обещали помочь. В назначенный день команда в Чомронг не вернулась…

Однако всё по порядку. На штурм горы вышли «великолепной шестёркой». Взяли с собой две палатки, а третью оставили, тщательно зашнуровав и сложив туда коврики, кроссовки и ещё кое-что из снаряжения. Проигнорировав поговорку «Подальше положишь – поближе возьмёшь», поступили весьма опрометчиво: палатку вместе со всем содержимым украли непальцы. Вроде бы высоко, откуда люди, да? Но это для вас высоко, а для жителей горной страны обыкновенно. Та же участь постигла Наташину пуховку, лежавшую пониже, во вроде бы запертой каморке в Чомронге.

Здесь нужно сделать очередное лирическое отступление. Речь пойдёт о загадочном непальском характере. Люди в королевстве проживают миролюбивые, и мне не приходилось слышать рассказов о том, как на кого-то из приезжих напали, кого-то избили и тому подобное – разве что на войне, о которой речь впереди. А вот украсть что-нибудь – совсем другое дело! Случаи воровства имеют в стране прямо-таки массовый характер: стоит зазеваться – и ваших вещей или денег как не бывало. В городских гостиницах есть хотя бы металлические шкафы в номерах, а в горах… Да, документы и деньги мы всегда носили с собой, но весь-то груз не потащишь…

На 4100 тоже сделали «заначку»: теперь уже не просто положили, а спрятали под камнями телескопические палки и взялись за ледорубы – в перспективе ожидались главным образом снег и лёд.

Лагерь на 4900 стал последним местом, куда груз заносили в два захода. Дальше решили всё и всегда нести на себе, а посему в который раз занялись перетряской рюкзаков. Кроме необходимого группового снаряжения положили много супов – они готовились быстро, а съедались с аппетитом. Запаковали чай, кофе, сахар, печенье, урюк, немного сухарей. Главный оказался поклонником сбора из якобы целебных трав. Ладно, весят немного, берём. А Заслуженный усиленно впаривал мюсли и поридж – так мы привыкли называть кашу. Но поскольку эти штуки елись без энтузиазма, то и штурмовой объём их существенно ограничили. Аналогичным образом поступили с колбасой и салом, совокупный вес которых был ощутимым.

Относительно тёплых вещей каждый решал сам, и здесь, надо сказать, принцип уменьшения веса любой ценой в расчёт не принимался. Заведомо перезакладываясь, взяли все запасы газа и бензина. А как иначе? Что делать, если на два, три дня, на неделю запуржит метель? Спасение только в согревающем журчании примуса.

Вообще я уже не впервые рассказываю понемногу о своеобразных процедурах обустройства на стоянку и ночлег. Ну, вспомните, например, как это было у Мориса и Луи, у Эда и Тена. Эдакие суровые и одновременно простые операции на выживание. Но неисчерпаемая тема этих обустройств заключается в том, каким образом человек, удивительное существо, стремится и достигает комфорта на минимальной площади в жёстких, а когда и в жестоких условиях. Вот как это происходило при восхождении на Южную Аннапурну.