Испытание пламенем - Холли Лайл

— «Новые жертвы гриппа. Смертельная жатва продолжается».

— Ты смотри! Я и не знала, что в этом году такой тяжелый грипп. Газетчики даже сделали из этого «новость».

Эрик ничего не ответил, он читал статью. Лорин видела, как плотнее сжимаются его губы, бледнеет лицо.

— Господи, — прошептал он, переворачивая страницу. — Вот оно! — А через минуту добавил: — Думаю, на этот раз он не выходил из города. — И отложил газету.

— Ты о чем? Кто не выходил?

— За последние сутки в округе Новая Шотландия от гриппа погибли более сотни человек. За этот же период заболели еще несколько тысяч. По всей стране заболевших уже десятки тысяч, в других странах, очевидно, тоже. В отдельной колонке приводятся имена умерших в округе, потому что в паре случаев вымерли целые семьи и ближайших родственников не осталось. В списке умерших Грейнджер Болдуин. Здесь есть пометка, что он погиб несколько дней назад.

— И вы не заметили, что он отсутствует?

— Он вел довольно замкнутый образ жизни. Компаний не любил. Совсем не рубаха-парень и даже не притворялся. У него были друзья то ли в Файеттвилле, то ли где-то еще. С ними он в основном и общался.

Лорин задумалась, потом спросила:

— Ты полагаешь, это то, чего мы ждем… Значит, сила, которая разрушит наш мир… это грипп?

— На самом деле это окажется не грипп. Могу спорить, что инфекционисты сейчас ломают голову, почему из тел умерших и умирающих они не могут высеять вирус.

— Но ведь по всем признаком это именно грипп!

— Масса болезней похожа на грипп. Но этот — магического происхождения. И никакие вакцины и антибиотики его не одолеют. Если мы не сумеем найти воздействие, которое его остановит, от первой же эпидемии погибнет полмира.

Скорбный лес, Валлахара

Не тешь свое сердце обманом, что враг твой глуп и слаб и погряз в грехе. Врагом твоим может быть и достойный. И драться он может за правое дело. И обе стороны могут быть правы. Добрые люди восстанут и в схватке сойдутся, и звон их мечей долетит до небес, и они содрогнутся. И праведных кровь польется потоком. — Сеолар закончил цитату и посмотрел на Молли, глаза его были странно лишены выражения.

— Ну что ж, довольно мрачная мысль, — заметила Молли. Кавалькада направлялась к Медному Дому. Чистые небеса синели, снег быстро таял. — Кто это сказал?

— Воин Тармин. Он вел армию Вейяров Ветра против Железных Вейяров во времена войны Трех Рыб. Это была самая кровавая битва за всю нашу историю. Обе стороны заплатили за нее страшную цену.

— Потому что обе стороны были правы?

— К сожалению, да. Каждая из сторон сражалась за собственную свободу, за право прохода по необходимым для них местам, за доступ к жизненно важным землям, зонам рыболовства, лесам, то есть, в конечном счете, за выживание. Каждая сторона имела право на ограниченные ресурсы, которые позволят ее народу выстоять в суровых условиях нашего мира. Обе стороны понимали, что эти ресурсы не могут прокормить всех, что проигравшая популяция наверняка вымрет — и мужчины, и женщины, и дети. Не будет ни перемирия, ни ничьей, ни достойной капитуляции. Победитель выживет, побежденный погибнет либо у себя дома, либо в ссылке, где властвуют собственные враждебные силы.

— Господи! Какой ужас! И что произошло? Кто победил?

— Никто. Вернее, обе стороны проиграли, одинаково бесповоротно. Воины дрались в целом ряде сражений, сначала одна сторона побеждала, потом другая взяла реванш. И так, пока силы обоих лагерей полностью не растратились. Уцелевшие генералы бросали в бой стариков, бездетных женщин, детей. Они бросались в самые невероятные авантюры, беспощадно уничтожая противников. В конце концов некому стало защищать страну от пришельцев, остались только раненые и женщины с младенцами на руках. И тогда с предгорий спустились кешаки, главные враги вейяров среди Истинных Рас, и вырезали всех до одного. Ни Вейяры Ветра, ни Железные Вейяры не избежали этой участи. И страна Трех Рыб досталась кешакам, которые там и живут по сей день.

— Господи, — прошептала Молли.

— История полна мрачными и кровавыми событиями, — отозвался Сеолар. — И, чтобы не повторять их, приходится делать вещи, которые нам не нравятся и которыми трудно гордиться.

— Ты пытаешься спасти свой народ, Сеолар.

Оба ощутили неловкость и какое-то время молчали. Потом Сеолар сказал:

— Сегодня прилетел мой сокол и принес весть. Предатели ждут меня в Медном Доме.

— Ты же знал, что они явятся.

— Да. Но мне пришлось вступить в сговор со злом и предательством ради личной выгоды. Люди, которых я нанял для выполнения этой гнусной работы, справились с ней блестяще. Я щедро награжу их за службу. Но это плохие люди. Сотрудничая с ними, награждая их, я становлюсь таким же, как они, соучастником их преступлений.

Молли раздумывала над его словами, перебирая пальцами гриву своего коня.

— Ты — хороший человек, Сеолар. Ты делаешь то, что должен, пусть даже это выглядит не слишком красиво. Если бы эти сентинелы были настоящими людьми, они сами давным-давно помогли бы вейярам.

— Может, да, а может, нет. Что, если их дело так же справедливо, как мое? Что, если помощь вейярам угрожает их народу, их миру?

Молли рассмеялась.

— Сеолар, людей — миллиарды. На нашей… на их стороне технология, громадные ресурсы. Вселенная не может им угрожать ничем таким, с чем они были бы не в состоянии справиться. Человечество не из таких.

Сеолар взглянул на нее и попытался улыбнуться.

— Твоя поддержка для меня благодатна. Я так долго сражался с этой дилеммой и до сих пор не уверен, что сделал правильный выбор. Мой народ вымирает, мой долг — спасти его. Я могу умереть с незапятнанной честью, и со мной погибнет мой народ, но это значит, что я пренебрег долгом. Или я могу покрыть себя позором, но дать своим людям шанс выжить. История полна достойных мужей, которые не смогли спасти тех, кто находился под их защитой. — На этот раз он посмотрел ей прямо в глаза и продолжил: — Я должен выбрать бесчестье, но я ненавижу себя за то, что оказался способным на такой шаг.

Молли секунду подумала и сказала:

— Я не могу тебя ненавидеть, и я останусь с тобой в бесчестье. Ты поступаешь правильно. Мои родители верили в справедливость твоего дела. Человек, которого я считала своим отцом, настолько верил в него, что позволил мужчине из другого мира стать отцом второго ребенка своей жены. И вот я здесь, я родилась, чтобы жить здесь. Я принадлежу этому миру. — Молли вздохнула: — Раньше я везде была чужой.

Она видела, какое облегчение испытывает Сеолар, видела это в его лице, позе, даже в ритме дыхания.

— Если со мной будет твоя добровольная помощь, мне не о чем больше мечтать, — глубоким голосом произнес он.