Простая услуга - Дарси Белл

– Ладно. – Это, несомненно, устраняло множество проблем. – Кто-нибудь все обнаружит. Будут последствия.

– Последствия! – Эмили закатила глаза, отчего “последствия” прозвучало как глупейшее и самое обидное слово в языке. Мы молчали, пока официантка не принесла нам заказ, и ели тоже в молчании.

Эмили, казалось, не ведала сомнений. Но я была уверена, что кто-нибудь выследит нас. Я поехала помочь подруге. А стала преступницей, человеком вне закона. Я представила себе объявление “разыскивается” со своей фотографией. Запись, которую Эмили сделала возле карусели, – ничто по сравнению с тем, что у нее было на меня теперь.

Но нам не полагалось об этом говорить.

– Этого не было, – сказала Эмили.

Мы доели, встали и вышли из закусочной.

Прошла неделя, потом еще одна неделя – и ничего не случилось, никаких последствий. Я почти хотела верить, что Эмили права.

Ничего не случилось. Никаких последствий. Может, это все просто страшный сон. Я сама все придумала.

Но теперь, когда я отвозила Майлза в школу, когда я читала своему сыну и укладывала его спать, я была уже другим человеком. Я была мамой, блогером и соучастницей убийства.

Первый тревожный звонок прозвучал, когда я заметил на подъездной дорожке две машины. Одна была машиной Стефани. Это само по себе было странно – прошла уже неделя с тех пор, как она съехала из моего дома. И хотя мы продолжали, так сказать, быть совместными опекунами, переправляя мальчиков из одного дома в другой, и хотя Стефани продолжала забирать их из школы после обеда, я не слишком часто видел ее.

Наши отношения, если их можно так назвать, были обречены с самого начала. И они никоим образом не могли пережить визит Прейджера. Сначала вероятность, а потом факт того, что Эмили жива, сделали нашу совместную жизнь невозможной. Меня бесило, что Стефани утаила от меня, что у моей жены была сестра. А Стефани обозлилась на меня… не хочу перечислять все то, из-за чего Стефани имела полное право злиться.

Что ж, я не слишком сожалел. Мне не нравилось, что Стефани всегда рядом, закармливает нас с Ники своими питательными блюдами. Как здо́рово двум парням, отцу и сыну, снова жить вдвоем, брать пиццу прямо из коробки… Вместе нам жилось просто отлично.

Я снова связался с Элисон, чтобы кто-нибудь мог подхватить Ники, когда мне надо поработать в офисе, а я не хочу, чтобы Ники оставался с Майлзом.

Так что то, что сейчас Стефани появилась у моего дома, было несколько необычно. Возможно, она приехала за какой-нибудь забытой вещью. Но кому принадлежала вторая машина? Другому страховому следователю? Прейджер не выходил на связь со мной после своего первого визита, и мне это не нравилось. Отсутствие новостей – это не всегда хорошо.

Вторая машина была старым коричневым “бьюиком” с иллинойским номером. Я не знал никого из Иллинойса, за исключением матери Эмили, да и ее я не могу сказать, чтобы знал. Мы никогда не встречались.

Может быть, это Эмили.

У меня выдался плохой день на работе. Мне трудно было сосредоточиться. Это объяснимо. Мне столько всего надо сделать.

Каррингтон, директор отдела международной недвижимости, парень, который привел меня в фирму, от которого я, как мне казалось, зависел и на которого мог рассчитывать, может быть, потому, что мы оба британцы, намекнул мне на приближение неприятностей. Самый толстый намек имел место во время ланча в баре “Ойстер”. Мы заказали по три скотча каждый и по тарелке тушеных устриц. Каррингтон сказал: он надеется, что я не выключился из игры или что я скоро вернусь в нее… Я работал усердно и, как мне казалось, хорошо справлялся. Но в день, когда я, вернувшись домой, обнаружил на подъездной дорожке две машины, я узнал, что предназначенный мне проект ушел к пареньку из Юты, которого только-только взяли на работу.

Насколько я знал, Ники должен был ночевать у Стефани, так что я купил бутылку шотландского виски, с которой намеревался свернуться калачиком перед экраном и запустить “Инспектора Морса”.

Я отпер входную дверь.

– Эй! – позвал я.

Какой-то ангел-хранитель или полезный инстинкт не дал мне выговорить имя. Спас меня.

Я прошел в гостиную. Стефани и Эмили сидели рядышком на диване. Я сказал себе: соберись, Шон, соберись.

– Мы подумали – это будет забавно, – сообщила Эмили. – Правда, забавно?

– В чем дело? – спросил я. – Зачем вы явились?

– Спроси у Стефани, – предложила Эмили. – Она же тут жила.

Я посмотрел на Стефани. Надо напомнить ей, что она съехала отсюда. Сказать, что мы больше не вместе. Как будто это спасло бы положение. Как будто это имело какое-то значение. Эмили, без сомнения, и так все знала.

– Где мальчики? – спросил я.

– Играют в комнате у Ники, – сказала Стефани. – Оставим их в покое.

Кто такая Стефани, чтобы указывать мне, оставлять мне моего сына в покое или нет? Я взглянул на Эмили, ища поддержки. Так не похоже на нее – сидеть в сторонке и позволять другой женщине указывать мне, что делать с Ники. Весьма тревожный знак. И не просто другой женщине. Стефани была “рыбой”, которую мы выбрали, чтобы она помогла исполнить наш с Эмили безумный план.

Эмили воззрилась на меня. Зачем я спросил у Стефани, где Ники? Темная туча вражды и презрения Эмили проплыла над головой Стефани и собралась над моей.

– Просто отвратительно, – сказала Стефани.

– Что именно? – спросил я.

– То, что ты издевался над своей изумительной женой.

– Что? Я никогда не “издевался” над ней. – Я не смог удержаться и показал пальцами кавычки, хотя понимал, что это неважная идея. – Тебе это известно не хуже, чем мне.

– Я сама видела, – сказала Стефани. – Ты ударил ее у меня на глазах.

– Врешь, – только и смог выговорить я.

Двое на одного. Он сказал, она сказала… и она сказала.

– А как ты обошелся с моей сестрой? – вступила Эмили. – Думаешь, я тебе это прощу?

– Да я в глаза не видел твою сестру! Как, мать твою, ты могла быть замужем за мной шесть лет и ни словом не обмолвиться, что у тебя есть сестра-близнец?

Эмили повернулась к Стефани.

– Как же гнусно он ругается! Англичанин!

Потом она снова повернулась ко мне. Ее глаза, которые всегда казались мне такими прекрасными, которые когда-то взглянули на меня с тем, что я принял за любовь, теперь превратились в два блестящих ледяных диска.

– Ты знал о ней все это время. Ты видел ее десятки раз. Сказать, что ты не знаешь о ее существовании, – еще один твой план. Еще одна ложь. Я говорю о том, как ты обошелся с ней в последний раз, когда мы были в домике на озере. Когда она неожиданно явилась туда, ты пришел в крайнее раздражение. Ты вечно мучил и травил ее, говорил, что ей нечего делать в этой жизни, что ей лучше умереть, что она должна умереть и тем оказать своей сестре услугу, что ей незачем жить, мир станет лучше, если она умрет. В конце концов сестра поверила тебе. На это ушло, может быть, несколько месяцев, но твой план сработал. Я вернулась в домик одна и встретила ее там. Ночью, когда мы легли спать, сестра приняла все таблетки, выпила все спиртное в доме и вошла в воду.