Дойти и рассказать - Сергей Владимирович Анисимов

– можно было не сомневаться, что валяющийся сейчас на противоположной стороне разбитой комнаты «завхоз» местных поселян его не узнал. А жаль. Николай уже успел по нему соскучиться, и желал бы пережить взаимную радость встречи. Руки у чеченца были стянуты за спиной, рот, насколько «курсант» смог увидеть, прежде чем отвернулся, был чем-то заткнут. Дышал Усам тихо, как мышь. Что было совершенно объяснимо, потому что при последней попытке пошевелиться, приведшей к мини-оползню впившегося в тело штукатурного мусора, он получил небрежный пинок шнурованным ботинком в бок. Наверняка спецназовец не собирался бить сильно, сломанное ребро со всеми его медицинскими последствиями резко обесценило бы шкуру Усама, за чем бы он ни понадобился «москвичам» живым – но звук удара был знатный, продолженный приглушенным хрюканьем. Как Николай предположил про себя, смысл той команды, которую он получил через секунду после затаскивания белого тела в открытую ветрам на три стороны комнату, был продуман заранее.

– Новик, на фишку к окну. Слава, наружу на угол, – спокойным и твёрдым голосом приказал командир группы, сопроводив слова соответствующими жестами, первый из которых был обращён как раз к застывшему в разглядывании пленного Николаю.

С тех пор прошло минут пять, и почти всё это время награждённый родителями экзотическим для нашего века именем студент мысленно качал головой. Произнесенное удивительно к месту, это всё равно звучало почти каламбуром. С одной стороны, «новик» означало «молодой служилый боярин», а с другой – прославившийся почти сто лет назад и навечно крейсер «Новик» был напарником того самого «Аскольда» по всем без исключения предприятиям обороны Порт-Артура, почти до самой своей гибели, которую он принял уже в одиночку…

Прадед Аскольда-Николая, порт-артурский пехотинец, наверняка видывал их обоих, когда огоньки выстрелов перебегали по бортам крейсеров, исторгая снаряды, уносящиеся в сторону втекающих в ущелья цепей японской пехоты. Наверное, это деда и вдохновило в своё время. Если, опять же, забыть о том, что в проклятом Таллинском переходе, который тому же деду повезло чудом, сменив одну за другой три палубы, пережить, погиб второй «Новик». Всё-таки как причудливо тасуется колода… В мире нет или почти нет ни одного события, которое не цеплялось бы ниточками невидимых связей за другие. Даже через два поколения, через три. Лишь бы помнили.

Николая тронули за плечо.

– Посмотри тихонько и очень осторожно, из тени. Внимательно. Это он?

Сказавший был одним из уходивших с «Гиви» – крепкий, плавный и точный в движениях спецназовец, имени которого уловить ему не удалось ни разу.

Выждав секунду, чтобы определить про себя последовательность внешне естественных действий, «курсант» обернулся. Кто-то из москвичей, приподняв Усама в сидячую позу, колдовал над его руками, в то время как «Гиви» подсвечивал спереди слабеньким бледно-жёлтым фонариком. Если придираться, то было понятно, что подсвечивать лицо якобы в помощь находящемуся за спиной глупо, но вряд ли связанный, с перекошенным лицом жующий тряпку кавказец мог сейчас что-то анализировать. Николай слишком хорошо помнил в сходной ситуации себя.

Вообще-то Усама он узнал с самой первой минуты, ещё с бледного пятна, втаскиваемого в темноту, но сейчас добросовестно разглядывал сидящего, наклонив голову по-бычьи, чтобы ещё больше затенить себя, и заворачивая глаза чуть не под брови. Сомнений не было никаких. «Здравствуй, дружок! Хочешь, я расскажу тебе сказку?». Николай представил себе, как он с выражением произносит сейчас эту фразу, и ему неожиданно стало настолько смешно, что он едва удержался от пусть и сдавленного, но хмыканья. Фонарик за это время бесшумно погас, и темнота навалилась гуще. Он снова отвернулся.

– Ну? Он? Ничего мы не напутали?

Боец присел у подоконника совсем рядом – голос его был тих, но достаточно выразителен. Ему явно не хотелось, чтобы притащенный оказался кем-то, кроме Усама. Непонятно, почему тогда при этом нежелании Николая, во-первых, не взяли с собой, а во-вторых, если уж притащили связанного клиента сюда, то ждали столько времени, прежде чем задать вопрос.

– Он… – бывший студент, так и не уверенный до конца в «настоящести» своего статуса проводника в этих чёртовых краях, решил всё же не выпендриваться и, задавив внутри некстати ползущую на язык смешинку, ответил коротко и тихо, как от него и требовалось. На расстоянии уже хотя бы полуметра такой голос не слышно, только неразборчивые интонации.

– Это Усам на сто процентов. Тот самый «хозяйственник», который в автобусе, с подполковником, с Биг Маззи и так далее. Это он.

Спецназовец, даже не кивнув и не добавив ни единого слова в качестве комментария, встал и скользнул в темноту. Интересно он двигался – как будто на мгновение фиксировал позу после каждого комплекса даже самых обычных движений. Снова пошло время. Отдыхая, Николай положил подбородок на ладони, упёртые в обломанную доску, бывшую когда-то подоконником. В сантиметрах от обдуваемого прохладным ночным ветром лица прозвенел комар, ушедший в темноту. После пары разворотов на самой границе слышимости он вернулся, и начал выписывать круги чуть ли не перед носом, явно нацеливаясь поужинать. Видно его не было, и это почему-то Николая порадовало – по крайней мере, с этой стороны горизонта небо светлеть пока не собиралось.

Сзади прошуршали осторожные, мягкие шаги, за ними другие. Захотелось обернуться, но «Гиви» такой команды пока не давал. Приходилось опять ждать, слушая комара – который, вместо того, чтобы сесть и наконец-то нормально пожрать, развлекался едва ли не высшим пилотажем. Одновременно Николай более-менее расслабленно разглядывал подходы к дому с тех направлений, которые просматривались из окна.

– Новик, – тихо сказали сзади ещё через минуту. – Мы уходим за твоими ребятами. С тобой остаются аж трое, но тебе, – говоривший ещё более приглушил голос – В общем, оружия не даём. Ты понимаешь, наверное…

Пришлось кивнуть.

– Этот клиент, – «Гиви» показал движением подбородка через плечо на лежащего Усама, – Пускай отдыхает пока, он здесь сейчас самый важный после меня. Если на вас нападут – по мере сил помогай ребятам, а потом делай ноги, тебе не впервой. Его не трогай. Понял?

Николай кивнул ещё раз. Чего уж тут непонятного. Кроме того, что чеченца вытащили из кровати в первую очередь, – и только потом собрались идти за теми студентами, за которыми они сюда, якобы, и пришли. При этом оставив половину группы для охраны этого самого Усама. Неужели он такая уж ценность, что перевешивает всё остальное, за чем ФСБ России в лице лучших своих представителей наконец-то явилась в это село? И по каким именно высоким соображениям с ним нельзя было поздороваться?

– До встречи, – командир спецназовцев мягко развернулся и, задержавшись на долю секунды у двери,