Сокровище Кастеров - Дэниел Хорн

– Цветок! – вслух произнесла Моника, с мыслями проверить одну теорию.

«Цветок все время стоял внизу, кто за ним ухаживал? – Моника решила отправиться домой и проверить, что предпринял отец и что будет, если она все-таки решит позаботиться о цветке. – Стоп! А что ты будешь делать, если все сработает? Кукла, которую дал сундук, далеко, и она уже не твоя! Но она моя и только моя!»

Моника выключила воду, вылезла из ванны, взяла чистое полотенце и принялась растирать себя, пока все тело не стало сухим, а с волос не перестала капать вода. Моника не очень хотела любезничать с хозяевами, зная их истинные мотивы, но она и не хотела быть последней свиньей в глазах всего семейства Демфре. Моника нагнулась к ванне и сунула два пальца в сливное отверстие. Ей удалось выудить небольшой влажный комок своих волос – оставить такой презент было бы высшей степенью наглости. В этот раз выпавших волос было больше, чем обычно. Кастер предположила, что скорее всего так влияет на человека стресс – главный проводник всех болезней в тело человека. Она скатала волосы в шар и отправила в мусорное ведерко для использованных ванных принадлежностей. Затем она принялась вновь вытирать волосы, пока они не будут сухими настолько, чтобы можно было выйти на улицу.

Закончив с волосами, Моника оделась в свою вчерашнюю одежду. Принюхавшись, девушка не почувствовала сильного запаха пота, но она бы с удовольствием надела что-нибудь посвежее. Перед уходом Моника заправила кровать, аккуратно сложила простыню и положила ее на край кровати, чтобы хозяйке было удобно решить, что делать с бельем дальше.

Взлохматив волосы, Моника привела себя в подобие порядка и вышла из гостевой комнаты. Перед тем как зайти в комнату Ларри, девушка постучала в дверь. В ответ на стук она услышала синхронный детский ответ:

– Входите!

Моника открыла дверь и, стоя на пороге, обратилась к ребятам:

– Доброе утро, как ты, Ларри?

– А ты не видишь? Мужчина в самом расцвете сил!

Монике эта шутка показалась забавной, пусть она и была глупой, но получить с утра заряд детской глупости и беззаботности было самое то.

– Теперь вижу, очень хорошо, как я понимаю. Ты как, Эдди? – Она посмотрела на брата. Эдвард выглядел свежим и не таким измученным, что Моника посчитала еще одним благоприятным знаком.

– Нормально, Мо-о-он, а когда мы сможем поехать к маме?

– Эх, снова это «Мо-о-он!» Ладно, сегодня разрешаю. Я сейчас пойду домой, там надо папе кое с чем помочь, а ты смотри, не убей своего дружка. Все-таки он стал немного больной на голову.

– Э-э-э, вообще-то я стал круче: шрамы, все дела. А ты, может, зайдешь к нам, как же я буду говорить, что ты была у меня в комнате, если твои ноги за дверью? – с задором спросил Ларри.

– Если хочешь, я зайду, но тогда дам тебе подзатыльник за наглость, идет? – с тем же задором парировала Моника.

– Не-е-е, так мне не надо. Ну и вредная же у тебя сестра, Эдди.

– Нормальная, – возразил Эдди Ларри, а затем обратился к Монике: – Мон, а сколько мне можно побыть у Ларри?

– Папе помогу, а там посмотрим. Я за тобой зайду, но сначала позвоню, так что будьте на телефоне. Понятно?

– Понятно! – синхронно ответили мальчишки.

– Мон, а папа не выкинет сундук, он же, наверное, сейчас злой?

– Я не знаю, Эдди, надеюсь, что нет. – Моника с легкостью солгала брату. Она мечтала сейчас, чтобы отец избавился от сундука раз и навсегда.

– Ты проследишь? – поинтересовался Эдди, глядя на сестру молящими глазами.

– Конечно. Ладно, занимайтесь своими делами, я пошла.

Моника закрыла дверь и, перед тем как совсем удалиться, услышала начало нового разговора ребят:

– А что за сундук? Ты от меня что-то скрыл?

– О-о-о, тебе точно понравится, слушай…

Моника уже дошла до лестницы и толком не слышала дальнейшего разговора. Она непроизвольно заметила – скрипа нет! Вспоминая лестницу в их доме, Моника отметила, что та постоянно скрипела, но здесь дом гармонировал с тишиной. Девушка горестно предположила: «А ведь это могла быть наша семья, мы могли бы так жить. Принимать гостей, вкусно ужинать и радостно завтракать. Забыть о телевизоре и больше времени проводить вместе. Как же отец это допустил?» Горести размышлениям придала фотография у подножия лестницы. На ней были запечатлены Ларри и Эдди в супергеройских костюмах. Моника ярко помнила этот год, тогда Эдди расколол зуб, пока жевал бесчисленное количество конфет. Слез было не счесть, но мальчик получил довольно запоминающееся воспоминание из детства – он впервые облачился в костюм, который видел только на картинках своих комиксов. «Смешной ты, Эдди!»

Моника направилась к выходу, но ее окликнул голос Агаты Демфре.

– Ты уже уходишь? – сухо поинтересовалась хозяйка дома.

– Да, папа просил прийти и помочь, как отдохну.

– Передавай папе привет, если ему нужно с кем-то переговорить, Дарио только с удовольствием. Надеюсь, ты не пала духом? С Оливией все будет хорошо, я это знаю! Она сильная женщина.

– Спасибо!

«Тебе-то откуда знать? Ты даже не знаешь, насколько она сильная и что ей приходилось терпеть!»

– Эдди может оставаться у нас до самой выписки вашей мамы. Завтра мы работаем, поэтому прошу, если вдруг решишь заглянуть к нам, позвони заранее. – Агата подошла поближе к Монике и протянула ей листок из блокнота со своим домашним и рабочим номерами. – Ларри пока нежелательно долго гулять на улице, а он непременно захочет погулять с Эдди. Надеюсь, мы договорились? – Агата сделала особый акцент на последнем вопросе.

– Конечно, как только подумаю об этом, сразу позвоню вам, – сдержав сарказм, ответила Моника.

– Прелестно. Если появятся новости о твоей маме, не могла бы ты мне их тоже сообщать? Не хочу оставлять ее одну в такой ситуации.

«Не хочешь, потому что соседи не так на тебя будут смотреть? Или как, миссис Агата Демфре?!»

– Конечно!

– Прелестно!

Агата, не сказав больше ни слова, развернулась и отправилась по своим делам в дальнюю комнату. Моника, проводив женщину взглядом, также развернулась и вышла из дома Демфре.

Пока Моника закрывала за собой дверь, она мельком увидела, как на Грин-авеню завернула знакомая машина, но чья она, так и не вспомнила. Девушка вышла на лужайку и просто несколько минут стояла, дыша свежим летним воздухом и глядя вокруг себя. Некоторые жители Мейнритона уже возвращались из отпуска, но общее ощущение пустынной местности все еще сохранялось. Жизнь забьет здесь ключом не раньше чем через месяц. Девушка смотрела на окружающие дома с презрением, ибо ее всегда раздражало соседское лицемерие. Когда кого-то не пригласишь на праздник, обиды и осуждающие взгляды будут преследовать невежественного хозяина дома неделями и месяцами. Но как только ее семья оказалась в трудном положении, всем соседям было плевать.