Другая женщина - Евгения Перова

– Чувствую.

– Ну вот! А Варька на нас посмотрит и сразу поймет. Она такая. Варька – она все про любовь понимает.

Все про любовь понимает! Да разве может кто-нибудь понимать все про любовь? Ирина потихоньку рассматривала Андрея: некрасивое, но выразительное лицо – крупный нос, решительный подбородок, густые брови, внимательные карие глаза с сеточкой тонких морщинок в уголках век, темные жесткие волосы с залысинами на висках и заметной сединой. Очень хорошая улыбка. И слегка оттопыренные уши – Ира умилилась. Разглядывала, а сама думала: «Боже, что я делаю! Я сошла с ума…»

Впрочем, с ума она сошла не сегодня, когда вдруг назвала Андрею свое детское имя, давно позабытое, когда согласилась ехать с ним незнамо куда, целовалась на виду у прохожих и несла какую-то чушь про H2O. И даже не в прошлую пятницу! В тот день Ира опоздала в кафе, Андрей уже выходил, они столкнулись в дверях – он так явно обрадовался и открыл было рот, чтобы заговорить, но страшно покраснел и не решился, а потом, отойдя на пару шагов, оглянулся, потоптался, посмотрел на часы, махнул рукой и побежал за угол. Пожалуй, она сошла с ума несколько месяцев назад, когда вдруг поймала себя на том, что все время думает о незнакомце из кафе. О человеке, про которого знать ничего не знает! Ну да, они виделись почти каждое утро и даже слегка улыбались друг другу, и он, входя, тут же смотрел, на месте она или нет, и украдкой разглядывал ее, а она краснела и отворачивалась к окну. В общем, вели себя так, словно им лет по пятнадцать.

Но даже в пятнадцать лет Ирка не мечтала о прекрасных незнакомцах в кафе, о предопределенных судьбой встречах, о любви с первого взгляда и на всю жизнь – и пока смерть не разлучит нас. Дамские романы она не любила, в судьбоносные встречи не верила. Но ее так поразило, что Андрей смутился: взрослый, респектабельный, явно успешный мужчина вспыхнул, как мальчишка! Ей и в голову не приходило, что он просто стесняется – подойти, заговорить, познакомиться. Ладно, решила Ира, в понедельник заговорю с ним сама. Всю пятницу она думала, как бы половчей это сделать – никогда в жизни она сама ни с кем не знакомилась. В субботу внезапно решила подстричься, а парикмахерша уговорила ее покраситься. Результат Ире понравился – она то и дело посматривала на собственное отражение во всех попадающихся по дороге витринах и даже купила совершенно не нужную ей кофточку, а потом еще тушь для ресниц, и тени, и помаду, и духи, и шарфик…

А в воскресенье на работе подвернула ногу, слезая с низенькой библиотечной лестнички, на которую пришлось забраться, чтобы достать для читателя-семиклассника том Максима Горького: сначала она долго выясняла, что именно ему нужно – тот просил «Судьбу человека» Горького, оказалось, нужно «Детство»!

– А что, ребенок не человек, что ли? – шмыгнув носом, мрачно произнес читатель и удалился с книжкой под мышкой, а Ира ушла, хромая, за стеллажи и долго рассматривала ногу, пытаясь понять: сломана она или нет – больно было ужасно. Всего-то три ступеньки, и надо же! Кое-как доковыляла до конца рабочего дня, в понедельник потащилась к врачу, а в поликлинике, где она не была еще ни разу, ее так загоняли по кабинетам, что дома она сразу заплакала, рухнув на кровать. Нога ужасно распухла, и было понятно, что ни в какое кафе она не попадет и завтра.

Два дня она лежала в лежку, время от времени принимаясь плакать: а вдруг он… не дождется! Решит, что она больше не вернется! Что тогда делать?! В четверг закрыла больничный, хотя нога еще болела, и ночь не спала, представляя, как все будет… или не будет. Собиралась, как на прием к английской королеве, меняла джинсы на юбку и обратно, вывалила все из гардероба в поисках красивого лифчика – да где ж он, черт побери?! И трусики?! Хотела все бросить на полу, но потом все-таки запихнула кое-как обратно в шкаф. Уже в лифте слегка опомнилась: что это я?! Лифчик, трусики?! И мысль о том, что нельзя оставлять беспорядок в квартире, а то вдруг… Что – вдруг?! Ты что, собралась сразу привести его домой? Ой, мама!

Как ни копалась, все равно примчалась в кафе раньше обычного и волновалась так, что дрожали руки. Господи, а вдруг он не придет?! Пришел. Увидев Андрея, Ирина мгновенно успокоилась – он был точно такой, как она помнила, и сразу посмотрел на ее привычное место, никого там не обнаружил, расстроился и мрачно опустился на свой стул. Ира сидела прямо у него под носом, он время от времени утыкался в нее печальным взглядом и… не узнавал! Это было так забавно, что она с трудом удерживалась от смеха. И вот теперь ехала в его машине… а куда, собственно?!

– А куда мы едем?

– В Филимоново! Это такой поселок, довольно бестолковый. Там дядя мой жил, отцов брат. Двоюродный. Оставил мне дом, а я еще соседний участок прикупил, когда задумал дом строить.

– Понятно. А как ты думаешь, может, нам заехать куда-нибудь? В магазин? Там же дети, а мы с пустыми руками!

Андрей улыбнулся:

– Ладно. «Ашан» будет по дороге, заедем. А я и не подумал! Варька, правда, ругается всегда, что эти игрушки девать некуда…

– А мы что-нибудь мелкое купим! Сколько им лет?

Тут Андрей забуксовал, не в силах сообразить, кому сколько лет, но как-то вычислили: пацаны в первом классе учатся, это он точно знал, а Люша года на три-четыре старше, так что… А Танечка совсем мелкая – полтора-два, не больше! Или два с половиной?!

– Люша? Какое имя славное!

– Вообще-то она Люся.

– Андрей, а как она? Ну, справляется? Она ходит?

– Ходит, ты что! У нее легкая форма, слава богу! Она даже не захотела на первом этаже жить, только на втором, с пацанами! Специально, чтобы по лестнице подниматься. Она такая упорная. Очень способная девочка. Увидишь! Лестницу эту уже Глеб сделал, сам. Таня внутри не стала проектировать, только наметила. Поэтому построили коробку на два этажа, лестница была самая простая, а Глеб придумал очень интересно, с деревянным желобом!

– Как это – с желобом?

– Как горка, чтобы съезжать! Так здорово, дети в восторге…

Ирина бродила по магазину, выбирая подарки, и вдруг оглянулась: Андрей смотрел на нее издали – таким пристальным, даже суровым взглядом, что она похолодела. Всё вдруг исчезло: стеллажи, тележки, покупатели – нет ничего, одна гулкая космическая пустота, и сквозь эту слепящую пустоту она пошла к Андрею, все убыстряя шаг, с ходу обняла и прижалась всем телом, чувствуя ком в горле. Они постояли, обнявшись, потом Ира подняла голову и спросила шепотом:

– Что ты?

– Не знаю. Я не ожидал, что все так…

– Так серьезно?

– Да. По-настоящему.

– Я тоже. Мы же просто пили кофе. За разными столиками. И все.

– Нет. Не просто. Это все очень не просто. Мне кажется… нас с тобой… Таня свела. Ты не думай, я не сумасшедший! Просто она все время говорила, что обязательно найдет мне хорошую женщину. Оттуда, мол, ей все будет видно. Ну, с небес. И нашла! Тебя.

– Как это может быть?

– А ты забыла, как наше кафе называется?