Польша и Россия. За что мы не любим друг друга - Александр Широкорад

К 18 часам 19 сентября обстановка в Вильно нормализовалась, хотя вплоть до 2 часов ночи 20 сентября то тут, то там возникали отдельные перестрелки.

В боях за Вильно 11-я армия потеряла 13 человек убитыми и 24 ранеными, было подбито 5 танков и 4 бронемашины.

20–23 сентября советские войска подтягивались к Вильно и занимались очисткой города и прилегающих районов от польских частей. Всего было взято в плен около 10 тыс. человек, трофеями советских войск стали 97 паровозов, 473 пассажирских и 960 товарных вагонов (из них 83 с продовольствием, 172 с овсом, 6 с боеприпасами, 9 цистерн с бензином и 2 цистерны со спиртом).

19 сентября в 3 ч. 30 мин. 3-я армия получила приказ организовать охрану латвийской и литовской границы.

Вечером 18 сентября войска 16-го стрелкового корпуса 11-й армии развернулись на северо-запад и двинулись к городу Лиде. 19 сентября Лида была взята почти одновременно частями 11-й армии и конно-моторизованной группы.

Южнее 11-й армии наступала конно-моторизованная группа, имевшая задачей в первый день наступления достичь Любча и Кирин, а на следующий день форсировать реку Молчадь и двигаться на Волковыск.

Вечером 17 сентября 6-й кавалерийский корпус форсировал реку Ушу. Передовой отряд 11-й кавалерийской дивизии в ночь на 18 сентября занял Новогрудок. 19 сентября в 3 часа ночи мотоотряд под командованием командира корпуса А.И. Еременко занял Волковыск.

Вечером 20 сентября части конно-моторизованной группы двинулись с юга на Гродно. В городе к тому времени находились два батальона и штурмовая рота 29-й пехотной дивизии, 31-й караульный батальон, 5 взводов позиционной артиллерии (5 орудий), 2 зенитно-пулеметные роты, двухбатальонный отряд полковника Ж. Блюмского, батальон национальной обороны «Поставы» и спешенный 32-й дивизион Подляской кавалерийской бригады. В городе было много жандармерии и полиции. Командующий округом «Гродно» полковник Б. Адамович был настроен на эвакуацию частей в Литву.

При первом же известии о начале наступления Красной армии в Гродно началось восстание белорусов. Ими руководил горком компартии во главе с Ф.С. Пастернаком. 18 сентября восставшие захватили тюрьму и выпустили из нее заключенных. Однако подоспевшие польские части отбили часть зэков и убили 26 повстанцев.

18 сентября близ Гродно в Скидельском районе белорусские крестьяне разоружили полицию, заняли почту и железнодорожную станцию. Однако на следующий день туда прибыл польский карательный отряд численностью свыше 200 человек. Польские солдаты убили 17 крестьян, из них двух подростков 13 и 16 лет. Но утром 20 сентября карательный отряд был атакован моторизованной группой 16-го стрелкового корпуса под командованием комбрига Розанова. Танки с ходу вступили в бой и разгромили поляков.

В тот же день, 20 сентября, в 13 часов пятьдесят танков 27-й танковой бригады подошли к южной окраине Гродно, с ходу атаковали поляков и уже к вечеру заняли южную часть города и вышли на берег Немана. Несколько советских танков прорвались через мост в центр Гродно. Но танки, не поддержанные пехотой, были атакованы солдатами, полицейскими и польской молодежью, которые использовали артиллерийские орудия и бутылки с зажигательной смесью. Часть советских танков им удалось уничтожить, а остальные вернулись обратно за Неман.

К 18 часам 20 сентября 27-я танковая бригада и 119-й стрелковый полк 13-й стрелковой дивизии находились в южной части Гродно. Группа младшего лейтенанта Шайхуддинова переправилась на лодках на правый берег Немана в 2 км восточнее Гродно, где начала бой за кладбище, на котором были оборудованы пулеметные гнезда. В ходе этого ночного боя 119-й полк закрепился на правом берегу Немана и вышел на подступы к восточной окраине города.

Утром 21 сентября к Гродно подошел 101-й стрелковый полк, он также переправился на правый берег и развернулся севернее 119-го полка. В 6 часов утра оба полка, усиленные четырьмя орудиями и двумя танками, атаковали город и к полудню вышли на линию железной дороги, а к 14 часам находились уже в центре Гродно, но к вечеру были отведены на окраину.

С рассветом 22 сентября моторизованная группа 16-го стрелкового корпуса вошла в Гродно с востока. В ночь на 22 сентября польские войска бежали из города. Взятие Гродно обошлось РККА в 57 убитых и 159 раненых, было подбито 19 танков и 4 бронемашины. На поле боя захоронили 644 поляков, взяли в плен 1543 военнослужащих, советскими трофеями стали 514 винтовок, 50 револьверов, 146 пулеметов, одно зенитное орудие и один миномет.

Обратим внимание: и вермахт, и РККА старательно повторяли одну и ту же ошибку – пытались штурмовать в лоб города, занятые польскими войсками, где их поддерживала наиболее фанатичная часть польского населения. Мало того, многие польские города имели в своих предместьях укрепления, и, таким образом, превратились в мощные крепости. Те же Гродно и Брест к 1914 г. были русскими крепостями. Кроме того, в 1920–1930-х гг. поляки построили у многих городов целые укрепрайоны с бетонными дотами, для поражения которых требовались мортиры или гаубицы калибра не менее 280 мм.

Любопытно, что в XXI веке бои местного значения в Гродно стали «символом героизма поляков».

Вот, к примеру, панна Липиньская написала книгу «Если забуду о них?», в которой в красках расписан эпизод из боев за Гродно в сентябре 1939 г. Там советские танкисты распяли на броне танка польского мальчика: «На броне танка распятый ребенок. Мальчик. (…) Кровь из его ран течет ручьями. (…) Из танка выскакивает черный танкист с браунингом, за ним второй. Грозит кулаком, кричит, в чем-то обвиняет нас и мальчика. (…) Глаза мальчика полны страха и муки. С безграничным доверием он отдается нам. (…) Мы убегаем. У мальчика пять пулевых ранений. Он хочет к маме… Он пошел в бой, бросил бутылку с бензином на танк, но не поджег, не сумел… Выскочили из танка, били, хотели убить, а потом привязали на танке».

Надо ли объяснять нашему читателю, почему демократические СМИ не перепечатывают у нас подобные «миникатыни»? Да любой человек пойдет в музей и увидит, что на броне Т-26, БТ или Т-37 физически невозможно никого распять, не закрывая обзора механику-водителю. Человеческое тело не может служить защитой танка от снарядов противника, пули же из обычного стрелкового оружия и так не продырявят броню.

Если бы подросток действительно бросил бутылку с зажигательной смесью в танк, то его легко можно было поразить из пулемета, а вот вылезать танкистам из-за брони, гоняться за парнем по улицам, втаскивать его на броню, привязывать и т. д., и все это под огнем поляков… Бред какой-то.

Кто-то из читателей уже поморщился: ну, написала чушь дура какая-то, а Широкорад привязался, да еще обобщения делает. Увы, Гражина Липиньская Владислава, в девичестве Соколовская, далеко не дура. Уже в 1918 г. во Львове она вступила в отряд боевиков и вела разведку против украинских войск. В 1920 г. участвовала в боях с Красной армией. В 1921 г. заслана в Силезию (где большинство населения тогда составляли немцы) для организации терактов и массовых беспорядков.

В сентябре 1939 г. Липиньская участвовала в боях в Гродно. В январе 1942 г. возглавляет разведку Армии Крайовой на Востоке (глава резидентуры в польском городе Минске). В июле 1944 г. арестована НКВД на территории Белоруссии и обвинена в шпионаже в пользу Англии. Выпущена на свободу в 1956 г. Короче – матерая шпионка и террористка – польский «агент 007».