Рожден быть опасным - Дмитрий Самохин

— Если бы все было так просто, зачем Министерство Обороны стало бы гонять рекламные ролики? — с сомнением спросил капитан Орлов.

— Для подъема патриотического духа, — отозвался майор.

— Может, в покер? — повторил свое предложение Чарльз Уотер.

Опять никто не заметил его слов.

— А вы что, не новобранцы? — спросил я, чувствуя всю абсурдность вопроса.

— Мы? — майор усмехнулся. — Мы уже старики. Нас прикомандировали вернуть дембелей на Землю и привезти новобранцев.

— Может, в покер!!! — прорычал Чарльз Уотер.

— Отличное предложение, — согласился я, наливая себе виски.

Свобода есть пища весьма сочная, но с трудом перевариваемая желудком; поэтому следует долго приготовлять людей прежде, чем давать им эту пищу.

Ж.Ж. Руссо

Лунная военная база «Гнездо Ястреба» разлеглась спрутом на дне холодной равнины, которая окаймлялась со всех сторон высокой замкнутой в кольцо горой. На вершине горы располагался космодром, связанный с базой туннелями, по которым скользили скоростные вагонетки, заполненные служащими и пассажирами, отправлявшимися с лунного космодрома в различные точки Галактики.

Наш скутер прилунился на космодром. Тут же герметичный шлюз присосался к порталу выхода, и мы проследовали к вагону внутреннего сообщения. Вскоре вагон оторвался от платформы, накрытой воздушным куполом, поднялся перпендикулярно к поверхности Луны, скользнул к краю воронки, на дне которой лежало «Гнездо Ястреба», и устремился вниз. Падение заняло минут пятнадцать.

— Какие планы? — поинтересовался у меня майор.

— На что планы? — не понял я вопроса.

— На базу. У нас до эшелона еще полчаса есть. Чем заняться намерен? — пояснил Розов.

— Не знаю, — искренне признался я. — Я в первый раз на Луне.

— Ну, ты даешь, юрист. В первый раз вижу человека, который не бывал на Луне! — с восхищением сказал Розов.

— Все когда-нибудь случается в первый раз, — глубокомысленно заметил я.

Вагон замедлил движение и стал менять положение. Плавно перемещаясь, он потерял свою перпендикулярность Луне и, выровнявшись, заскользил вдоль поверхности к «Гнезду Ястреба». Через минуту он остановился возле накрытой куполом платформы и прирос к ее поверхности, словно паразит. Двери вагона раскрылись, и мы вышли.

— Вы слышали? — с хохотом толстого священника обратился майор к подполковнику и капитану. — Наш капеллан никогда не был на Луне. Покажем ему, что, где и к чему?

— А то как! — взмахнул рукой Чарльз Уотер.

— Рытый корень, мужики, ведите тогда, раз обещались, — потребовал я.

Мы вступили на самодвижущуюся дорожку. Дорожка вынесла нас в огромный зал, поражающий своими размерами и обилием стекла и людей. В центре зала была смонтирована стеклянная комната, стены которой возносились к вершине купола. Сквозь оболочку прозрачной камеры мелькали видеокартинки; на той, что была ближе к нам, демонстрировался новый фантастический фильм «ЧЕРНАЯ ДЫРА» — так гласила надпись, мигающая над изображением. Перед экраном были выставлены кресла, в которых сидели люди. Кто вникал в происходящее на экране, кто спал, а кто развлекался с детьми. Детей и подростков в помещении хватало. Их было даже слишком много, отчего звуковой фон зала составляли различной силы голоса: надрывный плач младенца, которого мама никак не могла успокоить; задорный хохот юнца, ему удалось подколоть приятеля — подложить сверхпрочную жвачку на кресло, куда и опустился незадачливый друг, многочисленные детские разговоры и споры, слившиеся в единую симфонию. Обилие рекламы, сочившейся сквозь каждую щель. Голограммные фигуры, предлагавшие купить новейшие стереосистемы, турпоездки по человеческой части Галактики и многую другую полезную и бесполезную всячину.

— Можем переждать полчаса в зале ожидания, — сказал майор, кивнув на кресла перед экраном.

— А можем и по магазинам пошляться, — предложил вариант капитан.

— Или сыграть партию в виртхаос, — подал идею подполковник.

— Что такое виртхаос? — спросил я, чувствуя, как во мне просыпается любопытство.

— Увидишь, — пообещал майор.

Мы соскользнули с убегающей дорожки, прошагали сквозь зал ожидания и приблизились к эскалатору, который поднимал людской поток на второй этаж, откуда зазывно доносилась музыка.

— Готов увидеть последний экшен для Патронов? — ехидно поинтересовался Розов.

— Кто такие Патроны, туманный корень? — осведомился я.

— Патроны. Так нас солдафоны называют. Офицерье, значит, — разъяснил Орлов.

— Ясно, — согласился я. — Готов. Только растолкуйте для начала.

Я испытывал легкое волнение, перед которым капитулировали все остальные мысли и чувства. Я ничего не знал о виртхаосе, но, судя по вожделенным улыбкам офицеров, это было нечто изумительное.

Мы сошли с эскалатора и приблизились к павильону, который мигал призывными надписями «ВИРТХАОС — НЕЗАБЫВАЕМО!.. НЕ ПРОХОДИТЕ МИМО…» и в том же духе. Три экрана транслировали сцены побоищ человеческих существ с насекомыми на руинах странного города, похожего на термитные постройки.

— В «Гнездо Ястреба» не допускаются негуманы. Иначе мы бы с виртхаосом имели охрененные проблемы, — заявил майор Розов.

Я испытал возбуждение, наполнившее мой мозг. Возбуждение имело в своей основе что-то животное, первобытное. Так чувствовали себя кроманьонцы, когда стояли над свежим дымящимся мясом убитого пятью минутами назад мамонта, а укутанные шкурами самки висли на их плечах, вереща от восторга.

— Это были бы уже не проблемы. А галактический конфликт, — возразил Розову Орлов. — Тебе бы понравилось, если бы какие-нибудь слюдокрылые рииеги тащились от игры, где объектом охоты был бы человек.

— Или основной миссией был бы геноцид людей? — поддержал Орлова Чарльз Уотер. — Я думаю, что, если бы эта информация просочилась, тогда бы запахло межвидовой войной.

— Что-то мне негуманы в жизни не встречались… — посетовал я.

— Их не допускают на Землю и Луну, — ответил Орлов. — Ближайшее место, где их можно увидеть, — это Марс.

— Чтобы избежать возможных конфликтов, нам после игры, после того, как мы получаем кайф, медики виртхаоса аккуратно удаляют ту часть памяти, где сохранилась игра, — сообщил Розов.

— Как удаляют, амнезийный корень? — удивился я.

— Напрочь. В памяти остается только факт, что охота состоялась, и чувство наслаждения…

— И жажда!.. — прервал Розова Уотер. — Жажда вернуться сюда снова.

— И теперь есть только одно. Мы знаем, что виртхаос — это игра, где мы можем, как объект истребления, избрать любое существо в Галактике.

То, с каким выражением сказал это капитан Орлов, заставило меня внутренне содрогнуться. Я привык считать себя самым безжалостным существом на планете Земля, но сейчас, я чувствовал, мой стереотип мог вот-вот разлететься на осколки.