Рыночные силы - Ричард Морган

– Ой, ради…

– Эчеварриа, верно? Ты мне рассказывал об Эчеварриа.

– Что с ним?

– Ты говорил о нем так, будто ненавидишь его. Словно он чудовище.

– По большому счету, так и есть.

– Тогда в чем между вами разница? Он совершает жестокости, а ты подписываешь сметы на них. Ты рассказывал, как людей пытают в полицейских участках, а тела выбрасывают на свалку. Но ведь благодаря тебе они оказываются в таком положении, Крис. Ты разве что не держишь в руках электроды?

– Ты несправедлива. Эчеварриа – не мой клиент.

– Не твой?

– Это не мой контракт, Карла. Я не принимаю решений по этому делу. Если честно…

– А Камбоджа – другое дело, да? Там ведь ты ответственный? Сам мне говорил. Я читала отчеты, пока была в Тромсё. Независимая пресса для разнообразия. Говорят, Киеу Сари не многим лучше первых «Красных кхмеров».

– Враки. Киеу – прагматик. Он подходящий кандидат, и даже если выйдет из-под контроля, мы можем…

– Выйдет из-под контроля? Что это значит? Количество трупов достигнет десятков тысяч? Закончатся места, чтобы хоронить их тайно? Крис, ради бога, послушай себя.

Он повернулся к ней:

– Не я придумал мир таким, Карла. Я просто пытаюсь в нем выжить.

– Нам необязательно жить так.

– Нет? Предпочитаешь гребаные зоны? – Он протянул руку и ухватил лацкан ее кожаной куртки. – Думаешь, такое носят в зонах? Или, может, летают в Скандинавию, когда, мать твою, пожелают?

– Я не…

– Хочешь к сорока годам состариться?

На последних словах она дернулась. Крис потерял контроль, глаза жгло от слез.

– Ты этого хочешь, Карла? Разжиреть от дерьма, которым они накачивают продукты, заработать диабет от гребаного количества сахара и аллергию из-за всяких добавок? И при этом не иметь денег на лечение? Этого ты хочешь? Умереть в нищете? От того, что ты нищая? Этого ты, блядь, хочешь? Потому что…

Голову развернуло от пощечины. Слезы вырвались на свободу. Он сморгнул и почувствовал привкус крови.

– Теперь послушай меня, – ровным голосом сказала она. – Заткнись и послушай, что я хочу сказать, или все кончено. Я серьезно, Крис.

– Ты не понимаешь, – пробормотал он.

– Только не надо давить на меня авторитетом, Крис. У меня отец живет в зонах…

– Отец? – презрительно бросил Крис, вновь повысив голос. – Твой отец не…

– Я тебя предупреждаю, Крис.

Он отвел глаза. Подавил гнев.

– Твой отец, – тихо продолжил он, – турист. У него нет детей и иждивенцев. Он не привязан к этому месту, его никто не заставлял. В отличие от людей, которые живут рядом с ним. И он никогда не станет таким, как они. При желании он может хоть завтра уехать. Вот в чем разница.

– Он считает, что так может что-то изменить.

– Может ли?

Повисло молчание. Наконец он вновь перевел на нее взгляд.

– Так может? – Он протянул руку и взял ее ладонь. – Вчера я был на другом конце света и разговаривал с человеком, который, вероятно, сумеет вышвырнуть Эчеварриа из КЭСА. Но для этого я должен добиться своего. Стоит оно того? Разве это не лучше статеек, которые пописывает твой отец для читателей, что лишь качают головой и делают вид, будто шокированы, но палец о палец, мать их, не ударят, чтобы что-то изменить?

– Если тебе вдруг стало важно изменить мир, почему ты не можешь…

Над головой загромыхали роторы. Машина закачалась на подвеске. Затрещало и ожило радио.

– Дорожное управление. На связи Дорожное управление.

Шум роторов усилился, несмотря на звукоизоляцию «Сааба». Показалось брюхо вертолета – черное с люминесцентными зелеными полосами, – полозковые шасси, подвешенные снизу камеры и пулеметы. Машина отлетела на несколько метров, словно замерший автомобиль тревожил команду Дорожного управления. По радио вновь зазвучал голос:

– Владелец кастомизированного «Сааба» с регистрационным номером s810576, прошу идентифицировать себя.

«Да что за хрень! Дебилы какие-то!» Криса накрыла очередная вспышка гнева. «Что, слабо прогнать только что сделанные через лобовое стекло снимки по базе данных? Не, блядь, нужно тратить мое время».

– Таковы требования безопасности, – сообщил голос.

– Это Крис Фолкнер, – сурово произнес он. – Водительские права номер 260B354R. Я работаю на «Шорн и партнеров». А теперь отвалите. Моей жене нехорошо, а вы мешаете.

Ненадолго повисла тишина, пока Дорожное управление проверяло номер. Затем ему ответили, но уже не так уверенно:

– Простите, что побеспокоили, сэр. Просто вы остановились на проезжей части. Если вашей жене требуется госпитализация, мы можем…

– Я же сказал, отвалите.

Какое-то время вертолет еще висел перед ними, потом развернулся, поднялся выше и скрылся из виду. Они сидели и слушали гул удаляющихся роторов.

– Приятно знать, что они следят, – горько сказала Карла.

– Да, – Крис закрыл глаза.

Она коснулась его руки:

– Крис.

– Ладно. – Он кивнул и открыл глаза. – Хорошо, я поговорю с ними.

Две недели.

Для Криса, занятого нескончаемыми приготовлениями, они пролетели незаметно. Он проживал некую искаженную версию своей жизни, в которой кошмарное напряжение сочеталось со странной, непонятно откуда взявшейся ностальгией и романтикой.

На работе все шло, как он и ожидал. Вел себя как обычно и постоянно ждал удара в спину. Движение войск в Ассаме, захват заложников в Паране, несколько непредвиденных казней в Камбодже. Каждую ситуацию он разруливал со зловещим спокойствием.

Дома Крис не решался открыто говорить с Карлой, поэтому отныне они вели непривычную двойную жизнь: дома действовали так, будто ничего не случилось, а оказавшись в безопасности «Сааба», тихонько обсуждали планы. Каким-то образом Карле удалось убедить Эрика и Кирсти сотрудничать и выступить посредниками между ними и омбудсменами. Теперь Карла регулярно ездила в Брундтланд к отцу, чтобы узнать свежие новости. Они использовали особый код в сети Эрика: в непродолжительных беседах в салоне авто Крис и Карла придумали легенду, будто родители Карлы помирились и собираются снова сойтись – так они получали информацию.

Тут его и накрыла ностальгия – горько-сладкий привкус чего-то почти выветрившегося. Проведенные в «Саабе» минуты походили на запретные встречи для занятий сексом, пару раз они так и закончились. В остальное время Крис и Карла изображали обыденную жизнь, на случай если кто-то подслушивал: они относились друг к другу с необычайной нежностью и внимательностью. С каждым месяцем у них получалось лучше и лучше в обоих аспектах новой жизни.