Аристократ на отдыхе. Том 5 - Алекс Рудин

увидел перевернутые стопки женского белья.

Покрывало с узкой кровати было сорвано и лежало на полу. Рядом валялся деревянный стул — его ножки угрожающе торчали вверх.

Другого стула в комнате не было — значит, Трубецкого оглушили именно этим предметом мебели.

— Ты чувствуешь призрака, Барон? — спросил меня Илья.

Я покачал головой.

— Нет. Или его здесь нет, или он нас боится.

— А ты можешь как-то его выманить?

— Погоди, Илюха. Дай ему к нам присмотреться.

— А что думаешь по поводу этого?

Илья кивнул на смятую кровать.

— Жандармы верно установили картину нападения? Маша… она не соврала?

— Думаю, девушка сказала правду. Смотри сам — кровать узкая, в комнате только один стул. Небольшой столик возле окна, и на нем только женские вещи. Уверен, что и белье в комоде тоже только женское.

— И что это значит?

— У Маши не было молодого человека, — объяснил я. — Или она никогда не приглашала его сюда.

— Ну… наверное, — согласился Илья. — А что нам делать с призраком? Что, если он так и не появится?

— Давай просто подождем.

И тут по комнате пролетел порыв леденящего ветра. Как будто за окном внезапно началась лютая зима, ударили январские морозы, и все завалило снегом. Кружевная занавеска на окне дрогнула и обвисла.

— Что это? — громким от волнения голосом спросил Илья.

— Призрак, — усмехнулся я, оглядывая комнату.

Ни тени, ни движения.

Ледяной воздух коснулся моей щеки, а затем холод растаял.

— Как Трубецкой этого не испугался? — недоуменно спросил Илья. — Он же должен был почувствовать, когда призрак появился.

— Хороший вопрос, дружище, — кивнул я. — Похоже, парень просто обезумел от страсти. Как бы пафосно это ни звучало.

— Степан не мог хладнокровно его убить, — убежденно сказал Илья. — Сначала попробовал бы напугать, прогнать.

— Илюха, ты забываешь, что мы имеем дело с призраком. Это не тот Степан Лабуаль, которого ты знал сто лет назад. За это время, да еще и после смерти он мог здорово измениться.

Я подошел к лестнице и взглянул вниз — на секунду мне показалось, что на первом этаже мелькнула тень.

— Но и обвинять Степана заранее я не хочу. Возможно, ты прав, и он дал парню шанс сбежать. Вот только Трубецкой этим шансом не воспользовался. Или Степан почему-то передумал.

— А почему он не появляется?

— Думаю, он боится, что я его убью. Но и прятаться не хочет. Дает понять, что он здесь и следит за нами.

— Степа! — громко крикнул Илья. — Мы не станем убивать тебя. Покажись!

В ответ на его слова ударил еще один порыв холодного ветра — на этот раз яростный. Стекла в окне жалобно зазвенели, занавеска взметнулась к низкому потолку, как будто хотела улететь.

— Уходите! — услышал я далекий стонущий голос.

Или это ветер завыл?

— Степа! — крикнул я.

— Уходи-и-ите!

Голос был похож на жалобный шепот.

А затем он умолк, и ледяной ветер тоже утих.

— Он не появится, — сказал я.

— И что нам делать?

— Давай осмотрим подвал.

Мы спустились вниз, и я еще раз взглянул в разбитое окно. Осколки стекла жалобно хрустнули под подошвой.

Лестница в подвал пряталась за узкой дверью в углу прихожей.

— Темно, — сказал Илья.

Я наугад пошарил рукой по стене. Нащупал выключатель и щелкнул им. Впереди вспыхнул слабый свет. Единственный огненный элементаль бился в стеклянном плафоне под низким потолком. Его сил едва хватало на то, чтобы осветить пространство под лампой.

Сумрак в углах подвала словно сгустился, пытаясь навалиться на свет и погасить его.

— Идем, — кивнул я Илье.

Мы спустились по щербатым ступенькам. Они были сложены из плоских речных камней с рваными краями. Края небрежно обтесали и уложили камни на известковый раствор.

Шагнув на последнюю ступеньку, я остановился. Прямо возле моих сапог по каменному полу тянулась высохшая кровавая полоса.

Словно кто-то обмакнул ладонь в кровь и провел ей по полу. Я даже разглядел следы пальцев.

Пентаграмма. Неровная, нарисованная второпях. Но рядом с кровют я заметил полустертые линии, начерченные белым мелом. И они были куда ровнее.

В каждом углу пентаграммы стоял огарок толстой свечи.

— Что думаешь, Барон? — спросил Илья.

Он стоял прямо за моей спиной, на одну ступеньку выше.

— Он затащил Трубецкого сюда и перезал ему горло. Трубецкой умер не сразу. Убийца обмакнул ладонь в его кровь и быстро обновил пентаграмму. Он торопился.

— Почему? — не понял Илья.

— Он хотел, чтобы Трубецкой умер именно в пентаграмме. У него было всего несколько секунд.

— Зачем?

— Потому что он верил, что ритуал сработает. Он почуял в Трубецком демона и не хотел, чтобы демон ускользнул от него.

— Но ведь Трубецкой не был Одержимым!

— В том-то и дело, Илюха, — кивнул я.

Я обошел подвал. Стены были сложены из кирпича, и я внимательно вглядывался в каждый шов кладки.

почему призрак упорно оставался здесь? Если верить ректору, призрак преследовал его в парке Магической академии. Академия далеко отсюда.

Или ректор соврал?

Но как тогда быть с показаниями безумного Видящего мага из лечебницы? Он ведь тоже видел призрака в парке.

У каждого призрака есть свое место силы. Или предмет, к которому он привязан. Чем старше и сильнее призрак, тем дальше он может уходить от этого места. Но ведь не бесконечно же!

Я осмотрел одну стену и перешел к следующей.

Вот оно!

В углу я увидел очертания дверного проема, заложенного кирпичом. Кладка была старой. Но все же, выглядела новее, чем сама стена.

— Знаешь, Барон, мне как-то не по себе здесь, — откровенно признался Илья, оглядываясь по сторонам.

— Так и должно быть, — кивнул я.

Достал из кармана ключи от квартиры Киры и легонько постучал по кирпичной стене. Высохшая глина звонко откликнулась.

— Знаешь что, Илюха, — сказал я напарнику. — Иди-ка ты наверх. Выходи из подвала и закрой за собой дверь. А я посижу здесь один.

— Что ты задумал, Барон?

— Призрак боится не тебя, а меня. Это я могу его увидеть и услышать. Я могу его убить. Логично, что он мне не доверяет.

— И что ты собираешься делать?

— Доверюсь ему. Зажгу эти свечи и сяду в центре пентаграммы. Возможно,