Бездушные. Моя топь - Дарья Данина

class="p1">Почему она хотела, чтобы он её нашёл? Потому что больше у неё никого нет. Как это ни жутко, но он – единственный, кто связывает её с прошлой жизнью. Он знает Иванку... а не Богдану.

Девушка прыснула поверх чашки.

А ведь она даже Леей побыть не успела.

Радко. Этот старик был их соседом. Когда-то он знал её родителей. Знал отца ещё ребёнком. Когда Иванка пробралась к нему во двор, пана Радко чуть не хватил удар. Вид у неё был тот ещё... странно, что пожилой мужчина вообще её узнал. Он спрятал девушку в своём доме. Скрывал это от своего сына и его жены. И за спиной у всех делал ей новые документы по своим старым связям. Он поставил её на ноги и, спустя две недели, всё было готово. Билет в один конец и новое имя. Богдана. Радко всучил ей конверт, сказав, что эти деньги помогут ей продержаться до тех пор, пока она не встанет на ноги. И велел не звонить ему. Никому. Чтобы ни у кого не возникло ни одного повода думать о том, что она жива.

Но всё же она позвонила. Спустя пару месяцев, Ива приобрела одноразовую сим-карту и набрала номер, который зазубрила ещё тогда наизусть. Но трубку снял сын пана Радко, и сухо сообщил о том, что отца больше нет.

Так она потеряла последнюю связующую нить. И смирилась с тем, что теперь пути назад нет.

Иванка не спеша стала строить свою новую жизнь. Денег оказалось гораздо больше, чем она предполагала. Она смогла оплатить аренду квартиры на год вперёд и больше не беспокоиться о том, что она останется на улице в чужой стране. Теперь у неё была работа в цветочном киоске недалеко от центра города. И ей даже удалось завести себе пару друзей. Пенсионного возраста. Они казались ей наиболее безобидными. С ними девушка чувствовала себя безопасно. А с некоторых пор, безопасность для неё была в приоритете.

Этот город оказался жарче, чем она себе предполагала. Зимой ощутимый мороз быстро сменялся оттепелью, а весной почти каждый день лили дожди. С наступлением лета, ожил не только город, но и Иванка. Мягкий летний климат постепенно перерастал в жару. Ночью Плодив не успевал остыть. Днём он раскалялся докрасна. Хотя, местные, утверждали, что такого пекла не было уже несколько лет.

...

Она с трудом волокла за собой ноги. Эти холмы когда-нибудь сведут Иву с ума. Ей хотелось обуть обувь на каблуках, но неровные мостовые вынуждали девушку цеплять на ноги спортивные туфли или обычные сандалии.

Очередной день обещал быть очень жарким. Сейчас только семь утра, а Иванке уже хотелось вернуться домой под старенький кондиционер.

Остановившись возле памятника Мильо, она по привычке, потёрла его нос и загадала желание. Каждый раз, одно и то же. Хотя, поговаривают, что желание нужно шептать ему на ухо, Иве хватало и носа. Он так блестел, что невольно задумываешься, что это не спроста.

- Ты сегодня рано! Ты вообще спишь?

- Доброе утро, Живко. – Мужчина, хоть и был в годах, но требовал к себе неофициального обращения. Ни о какой субординации он даже слышать не хотел.

- Доброе! Чего пришла так рано?

- Не знаю, - пожала плечами и повесила сумку на спинку раскладного стула. Упала на него, вытягивая ноги и закрывая глаза, - не спалось.

- Тебе всегда не спится... кофе хочешь?

- Чай. Твой. Фирменный. Можно?

- Жди.

Живко скрылся в киоске, а Ива продолжала сидеть под широким навесом, наслаждаясь почти неуловимым ветерком. Он был на вес золота.

Эта тихая улица была спрятана под тенью деревьев. Здесь было невероятно хорошо. Перед цветочным киоском красовался фонтан, а напротив него была восхитительная пекарня с уютной террасой.

Ива улыбнулась и помахала рукой, приветствуя госпожу Аниту: хозяйку той самой пекарни. Такую же раннюю пташку, как и она сама.

Живко вышел через пять минут с парой чашек, в которых плавали листья мяты и лимонника. Ногой поправил стол, придвигая тот ближе, и поставил на него свой божественный напиток.

- Спасибо, Живко.

- Ты дуй... а я букетик соберу, пока Анита не пришла, - кинулся обратно. Это уже стало традицией. Живко каждый день с утра делал волшебные букеты для своей дамы сердца. Анита принимала его ухаживания и, кажется, даже отвечала взаимностью.

Именно цветы, которые Живко попросил Иванку однажды передать, и познакомили её с этой чудесной женщиной.

Статная, красивая, ухоженная и очень женственная. С блеском в глазах и заразительной улыбкой. Очень тёплой и искренней. Не удивительно что она покорила Живко. Он не просто смотрел на неё. Он ею любовался. Он молодел на несколько лет, когда она ему улыбалась. Прекрасна, с какой стороны не глянь.

Глава 44

Марк опустил очки на глаза и расстегнул верхнюю пуговицу на белоснежной косоворотке. В открытое окно тут же просочился жар, заполняя прохладный салон духотой. Он не выходил из автомобиля до тех пор, пока не убедился, что мама уже на месте.

Его губ коснулась редкая улыбка, когда он увидел её. Лёгкая и парящая, она вышла из кофейни, прохаживаясь между столиками на террасе и проверяя всё лично. Поправляя букетики в прозрачных вазах и раскладывая салфетки по салфетницам. На ходу давала распоряжения своим работникам и, судя по выражению её лица, мама была в отличном настроении. Это хорошо.

Марк достал сигарету и, зажав ту между зубами, беглым взглядом окинул окрестности района. Здесь хорошо. И спокойно. Ему однозначно нравилось всё, что он видел. Красивый многоуровневый фонтан, цветочная лавка, старые мостовые и дома, покрытые красной черепицей в несколько слоёв.

Его внимание приковалось к интересному персонажу. Мужик с пышной серебряной шевелюрой, в светло-серой рубашке и сиреневых брюках, с букетиком в одной руке и соломенной шляпой в другой, пересекал небольшую площадь, направляясь в сторону маминой пекарни.

Так вот ты какой? Хахаль болгарский?

Маркус нахмурился, в попытке рассмотреть его лицо, и даже снял солнечные очки. Но ухажёр уже достиг своей цели. Робко подкрался к матери и, натянув на голову шляпу, коснулся маминого локтя. Марк напрягся. Почувствовал злость... и ревность. Чужак ступил на его территорию.

Но мать, даже не вздрогнув, повернулась лицом к гостю и широко улыбнулась.

Глубокий вдох. Она ему рада.

...

- Ты за старшую! Буду через пятнадцать минут!

Живко, даже не удостоив Иванку взглядом, выскочил из киоска, сжимая в руках очередной букет цветов, и направился в уже привычном ему направлении.

Девушка стянула с запястья резинку и собрала свои короткие волосы в хвост. Тёплый, но приятный ветер погладил взмокшую шею и она тихонько застонала,