Кобра клана Шенгай. Наследница - Марина Комарова

– Аска! – напряженно позвала Харука. – Может быть, тебе нужен лекарь?

– Не нужен, – раздался голос брата Гу, и я увидела узор на подоле его одежды и ноги, обутые в сандалии с бронзовыми пряжками. – Выпей.

Медленно подняв голову, я сфокусировала на нём взгляд. Брат Гу стоял передо мной и держал двумя руками пиалу с прозрачной жидкостью.

– Давай, маленькая сестра, это поможет.

– Я выживу?

– Очень смешно, – внезапно фыркнул он. – Пей.

Я осторожно взяла пиалу. Ничем не пахнет. Сделала глоток – очень холодно, и есть какой-то лёгкий привкус, будто я решила разгрызть лёд.

Под пристальным взглядом брата Гу и Харуки я выпила всю воду. Через несколько минут в голове и вправду прояснилось.

– Спасибо, – поблагодарила я и отдала пиалу. – Что это?

– Особый рецепт храма, – хмыкнул он. – Травы и порошки, ничего страшного.

– Я не про это… – Дышать действительно стало легче, да и видеть я стала лучше. – Почему так Ошаршу…

Брат Гу тихо рассмеялся.

От этого смеха стало не по себе, ибо снова вспомнилось шипение, стоявшее у меня в ушах.

– У каждого бога свои правила, маленькая сестра. Это не беседа с подругой или слугой. Главное, что Ошаршу с тобой поговорил.

– Но я ничего не помню, – мрачно заметила я.

– Значит, для этих знаний время ещё не пришло, – серьёзно сказал он. – Видишь ли, Ошаршу никогда не отказывает в ответах тем, кто к нему приходит. Никогда. Этим он и отличается от других богов. Но ты сама понимаешь, что всему своё время. И если Ошаршу не хочет, чтобы ты знала что-то, значит… нужно подождать.

Мне захотелось закрыть лицо ладонью.

Спасибо вам, пресветлые боги, что всегда рядом и… На этом всё, пожалуй. Толку никакого. Только потратила время и немного здоровья.

Брат Гу смотрел на меня с пониманием. А ещё… ещё в этом взгляде было что-то от мягкого укора. Мол, подожди, маленькая сестра. Всё будет. Не спеши.

Я же просто ходила по замкнутому кругу. А это уже начинало откровенно раздражать.

Вежливо попрощавшись с братом Гу, мы покинули территорию храма Ошаршу.

Мне было о чем подумать, но при любом воспоминании о жёлтых глазах в черной дымке у меня по коже пробегали мурашки.

– Думаешь, это правильно? – вдруг тихо спросила Харука.

Я посмотрела на неё:

– Что именно?

– То, что ты собираешься сделать.

Я приподняла бровь.

– Аска, у тебя на лице написано: «К цуми всех богов, разберусь без них».

Да уж. Кажется, «надписи» на лице у меня появляются раньше, чем в голове. Видимо, не успевают проникнуть через кожу и кости – виной всему врождённая твердолобость.

– Знаешь, как по мне, это далеко не худший вариант. И если сегодня не будет ответа от Шаманов ночи, я заявлюсь к ним собственной персоной.

В конце концов, у меня на носу противостояние с Юичи. А для этого нужны силы.

– Слушай… – неуверенно начала Харука и вдруг умолкла.

Я молча шагала рядом по выложенной маленькими цветными камешками дорожке. Всё же красивое место – центр Кисараджу. Тут люди старались на славу, дабы их город выглядел хорошо.

– Аска, а если мы спросим Изуми?

Я покосилась на подругу.

– Ты имеешь в виду, как итако? Ту, что видит будущее?

Харука кивнула.

Я сомневалась. Если бы Изуми что-то знала, то сказала бы. Смысл скрывать, если теперь ты член клана Шенгай? А ещё она говорила, что дар нестабилен, по запросу может ничего не получиться.

Поэтому, подумав, я ответила:

– Знаешь, даже если у неё получится что-то увидеть, не факт, что оно сбудется. Будущее – хрупкий цветок. Она зависит от того, насколько прочен стебель в настоящем и глубоки корни в прошлом.

Мне не нужно гадать, что случится дальше. Мне надо действовать так, чтобы случилось именно то, что нужно мне.

До встречи с Рэйкой и остальными было ещё время, поэтому мы с Харукой прошлись по центру города: полюбовались фонтанами, оставили связанные красной ниткой ше в дар божкам – хранителям Кисараджу, вымазались по уши сахарной пудрой, когда ели сладкие колобки, и подкупили мелочей для обучения.

Все же Коджи занимался не только моей физической формой, но и продолжал обучать технике рёку, каллиграфии и истории. Чем больше я узнала учителя, тем большим уважением к нему проникалась. Коджи из мёртвого клана Икэда – очень разносторонний человек. И мне есть чему у него поучиться.

* * *

Край Света, Широсима, поместье Юичи

– Молодой господин, молодой господин! – Слуга, запыхавшись, влетел в покои Рё. – Чарователь Гомру только что скончался.

Рё молча смотрел в окно, сложив руки за спиной. Лишь чуть повернул голову, готовясь слушать, что скажут ещё.

– Его сердце остановилось, не выдержав, молодой господин, – тихо сказал слуга.

Рё снова посмотрел в окно.

– Выплатите компенсацию его вдове, – ровным голосом произнёс он.

– Да, молодой господин.

Слуга исчез так тихо, что можно было решить: до сих пор стоит и наблюдает. Но Рё такое ощущал. Верховная семья клана, где веками жили Юичи и оммёдзи Солнца, научились друг у друга очень полезным вещам.

Чарователь Гомру почувствовал недомогание два дня назад. Без причин. Если утром он просто неважно себя чувствовал, то к ночи уже лежал в горячке. А через сутки – отправился к предкам в Ёми по узкой тропе, полной цуми.

Что произошло? Почему сильный и здоровый мужчина в полном расцвете сил, ставящий великолепную защиту от потусторонних сил, сгорел за такой короткий срок?

Рё подошёл к шкафу, протянул руку и достал старую потрепанную книгу. Длинные красивые пальцы заскользили по столбикам иероглифов.

Была только одна причина, по которой чарователь мог так быстро скончаться – демон. Но демоны просто так не появляются. Защиту Широсимы держат лучшие оммёдзи клана. Рё был готов поклясться, что такая нечисть сюда не прорвётся. Об этом позаботился ещё его прадед. В своё время клан Юичи заигрывал с чернокнижием и призывом сущностей из глубин Ёми. Добром это не закончилось. Поэтому всех, кто хоть как-то якшался с нечистой силой, безжалостно вырезали. Уничтожали даже их семьи, потому что клан рисковал вымереть.

Рё сам содрогался, когда вспоминал рассказы об этом отрезке истории Юичи.

Защиту держали постоянно.

И теперь…

Послышалось деликатное покашливание. Рё поднял голову и увидел стоящего в дверях седовласого Кеншина. Второй после Андо человек, которому он безоговорочно доверял.