Дар Павшего. Восход Черного солнца - Алексей Бобрик

А в это же время, в соседней харчевне, освобожденной стражниками от всех посетителей, с видимым удовольствием обедала троица инквизиторов, без особого зазрения совести перешучиваясь на различные светские темы.

Интересным было то, что за соседним столом, делая вид, что он ничего не замечает, сидел господин Адвокат – преподобный Иаков. И так же, явно не испытывал особого недостатка аппетита. Стража, выгоняя всех из обеденного зала, даже знатных зажиточных персон и местных дворян, к Иакову не посмела приблизиться.

Пообедав часа полтора, епископ встал из-за стола и сообщил своим коллегам, что пора бы и честь знать. – Братья, поспешим же к исполнению своих бренных обязанностей. Пора проверить, как там справляются без нас с приготовительными делами. Фома, оставь плату хозяину сего богоугодного заведения, за гостеприимный приём.

После этого, все присутствующие, включая Иакова встали вереницей, изобразили благообразные выражения на лицах, и неспешно отправились по направлению к Собору.

В Соборе уже вовсю «кипела деятельность», в прямом и переносном смыслах.

Окорок румянился аппетитной корочкой. Братья рыцари облизывались, стоя неподалёку в окружении стражников. С противоположной стороны стоял, по-прежнему бледный как мел Обвинитель и неотрывно глядел на кипящий в его честь котёл.

– Достопочтимые граждане. Прошу обеспечить соблюдение тишины. – прогремел громогласный голос председателя.

При этом, стражники надавали тумаков особо активным говорунам, которые не закончили обсуждение своих дел. А так, как акустика зала была великолепной, то их обсуждение, а затем звонкие зуботычины услышали все присутствующие и в зале воцарилась полнейшая тишина.

– Спасибо. Продолжим наш Суд. Подведите к исполнению Испытания вышеозначенных персон.

Стража подтолкнула остриями копий всех участников процесса к своим местам. Причём, обвиняемым это особо и не требовалось, а вот Обвинитель немного замешкался и на его одежде появилась пара пятен крови.

– Начинайте – сорвался в полёт «Домоклов меч» правосудия.

Тут же, с одной стороны зала раздалось демонстративное чавканье. – Что-же, достаточно. С этими всё ясно – потёр ладони инквизитор. – Следующий!

После этих слов, стражники в толстых кожаных перчатках до локтей силой подвели к кипящему котлу Обвинителя и раздался жуткий крик, который и известил о принятии окончательного судебного вердикта.

– Так-так. – снова потёр ладони епископ. Святому суду всё стало предельно ясно.

– Уберите реквизит – произнёс один из инквизиторов, сидящих с правой стороны от председателя, указывая стражникам на жаровню и котёл с водой.

– Пожалуй, что наступило законное время для вынесения окончательного вердикта – Damnationem! – встав, торжественно огласил монах сидевший по правую руку судьи. – Предоставляется слово для его преподобия, нашего уважаемого епархиального епископа, Великого инквизитора Ллоя Иллионского.

– Да уж, пожалуй, что пора. Спасибо Брат Фома. Оглашается приговор! Признаётся полная и доказанная не… – поставленным и очень торжественным голосом начал свою речь инквизитор, но затем внезапно прервался на полуслове – Ааээ, вы, что-то ещё хотели сказать, преподобный Иаков?

– Да, Ваша милость. Хочу, после сего яркого доказательства несомненной вины нашего бывшего обвинителя, а теперь осуждаемого – Ставра Снильсона. За его отступничество от веры истинной, попросить для него более жесткого приговора, нежели отпустить с миром и предать в руки уважаемым городским властям. – адвокат сделал указующий жест в сторону городского префекта, стоящего в первом ряду с парой стражников мясницкого вида.

– Интересно, и какого это такого приговора вы ему запросите? В свете вскрывшихся истинных мракобесных целей, им преследовавшихся.

– Справедливый вопрос, Ваше преподобие. Смею на него ответить вот чем – так, как окончательной и богоугодной целью любого следствия провозглашается именно примирение установленного в ходе судебного процесса Еретика со Святой церковью, а следствие наше хоть и успешно выявило Еретика, но фактическое примирение достигнуто не было.

Посему факту, попрошу от Вас не отпускать данного грешника от Всемилостивейшего лона Церкви в руки светских властей, а испросив покаяния в грехах, наложить на него штраф в виде полного конфискации имущества, разумеется в пользу Церкви нашей, а также наложить особую епитимью, с целью скорейшего излечения души.

– И это всё, что ли? – искренне удивился епископ Иллионский.

– Разумеется нет, ваше преподобие. Для большей действенности данной меры воздействия, прошу отправить господина Ставра на каменоломни. Для деятельного излечения заблудшей души в процессе возведения нового собора, в Святом городе.

– Что же, Ваши доводы крайне разумны и помогут в избавлении несчастного страдальца от тягчайшего гнёта грешных дел. Так и поступим. Приговор привести в исполнение немедленно, а то нас уже другие страждущие заждались. Дел много.

Но, сначала необходимо уточнить, является ли покаяние в своих грехах искренним. И указал на стоявшего в ожидании вердикта обвиняемого. Брат Фома, проведите необходимое дознание – обратился он к монаху.

– Суд, именем Святой и всемилостивой церкви нашей обращается к обвиняемому в смертном грехе – и с этими словами, Ставр грохнулся на колени – Признаёшь ли ты себя виновным и каешься ли ты в своих грехах тяжких?

– Признаю и каюсь! – прокричал в ответ Снильсон и сделал попытку подползти на коленях поближе к судейской кафедре.

– Достаточно, мне всё ясно – произнёс Великий инквизитор – приговор, ранее озвученный преподобным Иаковым оставляю в силе. Это является окончанием процесса. Все свободны. – и окрестил присутствующих в зале людей.

Но после этой фразы по залу пробежала волна недовольных возгласов, ведь народ пришёл сюда с целью увидеть исполнения гораздо более жестокого приговора. А так, получается, что полдня зазря потратили. Это несерьёзно…

– Бог создал человека. И посему провозглашается, что – человеколюбие есть форма высшей добродетели! – нравоучительно произнёс епископ – Или здесь имеются несогласные с этим? – и обвёл зал строгим взглядом.

В зале мгновенно воцарилась полная тишина, и лишь где-то в углу толпы продолжался раздражающий бубнёж.

– Так значит, что всё-таки имеются недовольные. – подался вперёд епископ, как коршун выискивая взглядом нарушителя спокойствия. – Где они? – обратился он к своим помощникам.

– А, вот там! Там! – указал в сторону шума монах, который был по правую руку от Великого инквизитора.

Стража, только и ждавшая этого, мгновенно ринулась сквозь толпу зевак и вытащила на всеобщее обозрение тщедушного мужичка в рваной поношенной одежде.

– Ты кто такой? И по какому праву оспариваешь моё решение? – обратился к нарушителю спокойствия епископ.

– Да это же местный юродивый. К тому же он инвалидус, и вообще глухой с детства. – Раздались выкрики из толпы. – Он же ничего не слышит и говорить не умеет.