Один прекрасный вечер - Кристина Додд

– Он спас тебе жизнь, поэтому ты за него хлопочешь, верно? Но разве ты не спас ему жизнь? Значит, вы квиты. – Огли хмыкнул. – Ты его командир. Его долг спасать твою жизнь.

– Возможно. – Роберт задержал на Огли взгляд, от которого у Огли мурашки поползли по спине. В этом взгляде он прочел свой приговор. Стоит только раз допустить промах, и судьба его решена. – Но я тем не менее высоко ценю свою жизнь.

– Твоя цена завышена. Даже твоему отцу было на тебя наплевать. Ты знаешь, что он написал мне, когда ты попал в мой полк? – Хепберн не проявил никакого интереса, однако Огли продолжил: – Он написал, что ты его наследник, что ты никчемный человек и что он отправил тебя в армию, чтобы там из тебя сделали настоящего мужчину. Поэтому я могу делать с тобой все, что сочту нужным. Ему было плевать, умрешь ты или останешься жить, поскольку ты опозорил его.

– Все это мне известно. Но отец ошибся. – Открыв стол, Хепберн достал бумаги, исписанные аккуратным почерком. – Вот. Документы о бессрочном освобождении Вальдемара от службы в армии за заслуги перед отечеством.

Не может быть, чтобы Хепберну было наплевать на то, что отец отправил его на страдания и смерть, и это безразличие Хепберна бесило Огли еще больше. В семье Огли никто не поверил, что он – истинный герой Пиренейской кампании, и ему пришлось отправить им доказательство в виде собственной книги в кожаном переплете. Их безразличие вызвало в нем бурю ярости, а Хепберну наплевать? Будь он проклят! Неужели Хепберн всегда будет идти на шаг впереди него?

– Все, что от тебя требуется, – холодно произнес Хепберн, – это подписать документы и скрепить подпись собственной печатью. А я буду платить Кармен содержание, чтобы она могла прокормиться сама и прокормить вашу дочь. Я позабочусь также о том, чтобы Кармен тебя больше не беспокоила, и тебе не придется просить у жены денег на ее содержание.

– Откуда мне знать, что Кармен снова не вернется? – трясясь от злости, спросил Огли.

– Я умею держать слово и надеюсь, что Кармен сдержит свое.

Хепберн сказал чистую правду. Этот негодяй верил в преданность и честь и всегда держал слово. Грязно выругавшись, Огли пододвинул стул к столу. Хепберн поставил перед Огли чернильницу и вложил в его руку перо. Перо дрожало, когда Огли обмакнул его в чернила. Огли уставился на чернильницу, гадая, что будет, если он перевернет ее на документ. Словно прочитав его мысли, Хепберн спокойно сообщил:

– У меня есть еще один экземпляр договоре. – Размашисто и зло Огли вывел свою подпись. Хепберн плеснул рядом с подписью красного сургуча. Огли опустил перстень в сургуч. Хепберн взял из рук Огли документ, сложил и запер в стол.

Дело было сделано.

Огли поднялся, наклонившись к Хепберну через стол, и злобно прошипел:

– Я с тобой за это поквитаюсь. Ты заплатишь за то, что подверг меня унижению.

Выражение лица Хепберна оставалось непроницаемым.

– Мой лимит гнева был исчерпан, когда, уезжая с Пиренеев, я оставил с тобой Вальдемара. Тогда я был вне себя от ярости. До сегодняшнего дня у меня было в избытке времени, чтобы смирить гнев. – Хепберн наклонился над столом, буравя глазами Огли, и Огли невольно отшатнулся. – Но мы, Маккензи, известны своим безумным нравом, особенно когда впадаем в ярость.

Огли увидел синий пламень в глазах Хепберна. Этот адский пламень грозил Огли смертью и опустошением.

– Будь я на твоем месте, то счел бы, что вы с Маккензи квиты. – Огли попятился. Впервые ему довелось увидеть настоящего Хепберна. Хепберн действительно был безумцем. Огли повезло, что он вышел живым из этой передряги.

Звук, похожий на залп пушки, заставил Огли подскочить. Небо за окном вспыхнуло фонтаном разноцветных искр.

– Начинается фейерверк. В твою честь, Огли. Выходи, принимай поздравления. Пьедестал героя уже закачался под твоими ногами. Небольшой толчок, и мрамор рассыплется в прах. Слишком многие знают о тебе правду. Будь осторожен, Огли, и хорошенько подумай, прежде чем что-либо предпринимать.

Ничего хорошего после полуночи не случается.

Вдовствующая королева Бомонтани

Огли стоял в стороне от всех прочих, собравшихся на террасе. Он слушал тонкий протяжный свист ракетниц, взмывающих в небо, наблюдал, как расцветают там дивные цветы из красных и золотистых искр, слышал взрывы. Он прятал кулаки в карманы кителя. Лицо его свела гримаса. Может, она сойдет за улыбку, может, нет – ему наплевать.

Он наблюдал за тем, как Хепберн и Вальдемар пустили лошадей в галоп, ведущей в город, как Вальдемар, задрав голову к луне, выражал ей свою радость, оглашая округу победными криками, а Огли ничего не оставалось, как изображать из себя хорошего парня. Его переиграл человек, которого он ненавидел черной ненавистью. Ему хотелось ударить кого-то, заставить кого-то страдать. Он не мог разыгрывать перед Брендой любящего супруга. Не мог изображать героя перед толпой почитателей, стоявших в некотором отдалении от него.

Но что бесило его больше всего, так это то, что Хепберну было наплевать на то, что он, Огли, присвоил себе его биографию, приписал себе его заслуги. Хепберн считал, что просто выполнял свой долг, поступая так, как должно поступать солдату на войне, не требуя для себя никаких наград, за исключением освобождения Вальдемара. Он получил свое и одновременно заставил Огли в очередной раз почувствовать себя мелким и ничтожным. Будь проклят этот гаденыш Хепберн!

– Вы тоже их видели, да?

– Что? – Огли обернулся, услышав за спиной женский голос. Одна из дебютанток отважилась нарушить его уединение. Как ее звали? Огли никак не мог вспомнить.

В этот момент фонтан зеленых искр озарил небо, и Огли ясно увидел лицо девушки. Ах да. Мисс Лариса Трамбулл.

– Я видела, что вы за ними пошли. – Она говорила протяжно, в нос, голос у нее был писклявый и злобный. – Принцесса Клариса улизнула первой, за ней лорд Хепберн. Они думали, что могут меня водить за нос, но не на ту напали! Я знаю, чем они занимались! Я видела их утром после того, как они вместе провели ночь.

– Что? – Огли никак не мог взять в толк, о чем она говорит, но чувствовал, что мисс Трамбулл проливает свет на то, чего он до сих пор не знал. – Хепберн и принцесса Клариса – любовники?

– Я думала, вы знаете. Я думала, вы поэтому за ними пошли. – «Зачем я за ними пошел? Чтобы вляпаться в кучу дерьма, чтобы меня унизили и затоптали». Он гадал, как использовать информацию, полученную от этой девицы, чтобы отомстить проклятому лорденку.

А потом бежать со всех ног из Маккензи-Мэнор, Бежать от Хепберна.

– Принцесса опустилась до того, чтобы вступить в связь с каким-то графом? Весьма неосмотрительный шаг для принцессы.

– Да какая она принцесса?! Бродячая торговка, вот она кто. Продает косметику всем этим глупым женщинам, которые… – Огли схватил ее за предплечье.