Княжья воля - Константин Кудряшов

там пацан, ростом почти с меня, здоровый бугай вырастет) был совсем не против присвоить всю славу себе. Я подсказал ему эту идею, он и ухватился. Уж с собственным папашей добазариться у него выйдет всяко получше чем у меня, а меры дисциплинарного воздействия в отношении Ольдара как зачинщика будут несравнимо слабее, нежели в отношении меня или Сологуба.

Ребят жалко аж кровь из десен капает. Из моих убили Волю и Лба, а вот десяток Сологуба уменьшился на половину. Ранены почти все. Трое тяжелых, включая Праста.

У меня в корчме лежит раненый дан. Не знаю зачем я притащил его. Плохой совсем. Ударом топора вскрыты ребра. За ним ходит бабка, что пользовала жинку Диканя, но, говорит, отойдет за Кромку не сегодня-завтра. Второго взятого в плен дана забрал Дрозд. Тот страдания от ран переносит легче, жить, если позволят, останется…

Ольдар насмешливо скалит ровные зубы, потом хихикает, точно отец сморозил очевидную чушь.

— Хакстейн ярл не вождь голопузых земиголов, княже! Опытен и хитер как десять лисиц, а его хирд стоил сотни земиголов. Брать с собой больше людей было не вместно, мы могли спугнуть данов. Признаю, бой прошел очень трудно, даны преподали мне урок на будущее и я учту его, отец, обещаю тебе. Вины с себя не снимаю, но прошу не винить твоих верных дружинников, они действовали по моему указу. Десятник Стяр спас мне жизнь, заслонив собой от меча.

Было дело…

Бочина болит при движениях и потягивает в покое. Синяк присутствует, но не особо большой. Из пээма в броник если шмальнуть, то поболее будет. Та же бабка поит меня целебной жижей и накладывает компрессы, говорит ребра целы, обычный ушиб ливера без внутреннего кровотечения.

Справившись с нахлынувшими чувствами, Рогволд шумно выдыхает и откидывается на спинку кресла. Похоже, он уже слышал эту героическую историю. Князь уже не так страшен и походит не на свирепого лесного тура, а на смирного домашнего бычка, которому задали распаренного зерна. Старинный закон не судить победителей работает в этом мире ничуть не хуже остальных. Папка страшно горд отпрыском, но открыто вида показать не может, иначе сопляк совсем от рук отобьется, умотает куда-нибудь как старший Рагдай…

Я ловлю одобрительный и немного удивленный взгляд Змеебоя. Ингорь тоже смотрит по-доброму, а вот остальные бояре и сотник Вендар недовольны.

Гниде Минаю лучше, чтоб меня на свете вообще не было, боярин Тарш стар, вечно поддат, и мало чего уже соображает. Прень от Тарша ушел не далеко. Князь изволит гневаться, значит и он будет сурово сдвигать брови. Чихать мне на них! Меня беспокоит Дрозд. Гоняет желваки и взглядом тяжелым давит. Наверняка в курсе кто вдохновитель и разработчик учиненного насилия над залетными скандинавами. Злится на меня и на себя, что не выявил тайную операцию и потерял одного из своих людей — Лба.

Вендар тоже зол. Косится недобро из за Сологубова плеча. Обиделся, что не предупредили и не позвали.

— Тогда ты должен возблагодарить богов за посланную тебе невиданную удачу, — заключает Рогволд, проглотив насмешку сына.

— Именно этим я и займусь сегодняшним вечером на капище, — кивает княжич. — В этот раз сам Перун бился нашими руками и одолел Одина, который дрался мечами данов. Но не стоит полагать, что наша победа заслуга одного лишь Перуна. Люди, с которыми я более полугода провел на лодейном дворе — верные и умелые воины. Если бы вся твоя дружина состояла из таких бойцов, клянусь, отец, соперников у тебя не будет.

Хм, славно сказано! Парниша не перестает меня удивлять. За упомянутые им полгода практически в отрыве от семьи он здорово повзрослел и сейчас заставляет отца взглянуть на себя другими глазами.

Рогволд продолжительное время молча смотрит в лицо младшего сына. Видно, что последние слова Ольдара его чувствительно задели. Так задели, что ответить нечего. Хорошую дружину собрать дело чрезвычайно трудное. Лучшие, уже обученные, опытные воины идут сразу в Киев под руку Святослава. Со Святославаом и добыча и слава, а в Полоцке что? Земиголов бить, да с проезжих по реке мзду брать? Есть о чем князю поразмышлять, потом, с собой наедине, когда не мешают чужие ждущие глаза…

— Плененный вами дан признался, что у ярла Хакстейна было три драккара, — словно нехотя делится добытыми сведениями князь Рогволд.

Опаньки! Кто-то опоздал на праздник? Хотя в лапах умельцев из стаи боярина Дрозда любой признается и упомянет в составе флота Хастейна Пустой Берлоги атомную подводную лодку вместе с линкором "Тирпиц". Рогволд имеет полное право ерзать, но я не слишком верю в чудесное прибытие к стенам Полоцка двух драккаров, потерявшихся при шторме на Балтике, с возмущенными, горящими жаждой мести викингами на борту. Одно чудо там уже произошло — морские волны вынесли ярла прямиком к своей жертве. Воистину говорят: кто хорошо ищет, тот обязательно найдет.

— Если они придут, твоя дружина встретит их как подобает, — отвечает Ольдар, пожав плечом. — А у тебя станет на два корабля больше.

Ответ сына Рогволду нравится. Князь еле заметно кивает. Приросший к рукам боевой драккар он уже успел осмотреть и остался доволен неожиданным приобретением. Заодно распорядился приделать на нос корабля фигуру с рогатой турьей башкой и сменить полосатый парус викингов на парус с тотемом Полоцка.

Бояре переговариваются меж собой, гудят одобрительно.

В углу за спиной князя тихонько вскрипывает низенькая дверца. Собрание настороженно притихает. Рогволд резко оборачивается, навалившись на подлокотник своего деревянного трона. Несколько секунд всматривается в темный угол, затем ласково просит:

— А ну-ка иди сюда.

Дверца медленно отодвигается, пропуская в зал девчушку лет шести-семи в длинной голубой рубахе подпоясанной цветастым пояском. В обрамлении светлых, вьющихся по щекам волос на милом личике сверкают поразительно синие глаза. Босые ножки несмело шлепают по дощатому полу до места, где восседает Рогволд. Девочка улыбается и кладет руку на княжеское запястье поверх толстого браслета из чистого золота.

— За что ты ругаешь Ольдара? — щебечет тонким голосом, заглядывая князю в очи.

— Подслушивала?

— Ага, немножко совсем.

Она обводит присутствующих серьезным, пытливым взором, поочередно и очень важно отвечает на уважительный кивок каждого из бояр. Дольше всех одаривает небесной синевой мою скромную персону. Я киваю, не отрываясь от бездонного волшебства ее глаз.

Как с картинки деваха, будто нарисованная, аж засмотрелся.

— Кто это, отец?

— Это мой человек, — степенным голосом отвечает Рогволд. — Десятник Стяр.

— Он смешной, — заявляет девица. — И сильный.

Рогволд хмыкает.

— Да нет, он совсем не смешной.

Князь придает своим словам странную интонационную окраску, что мне совсем не нравится, будто с