Магия черная, магия белая - Елена Хорватова

– А что же Хирон?

– Хирон очень жалел своего воспитанника. Но ведь он воспитал не только Асклепия… Он вообще-то был талантливым педагогом, и многие старались подкинуть ему своих детишек, зная, что Хирон сделает из них неординарных людей. Свергнутый царь Иолка подбросил ему своего новорожденного сына Ясона, так как боялся интриг по вопросу престолонаследия… И что? Мальчик вырос и возглавил экспедицию аргонавтов. Или известный герой Пелей поссорился с женой Фетидой, она сбежала к отцу – а ребенок, их сынок Ахилл? Опять же сбагрили на руки Хирону! Он, дескать, добрый, он не откажет, он поможет… Родители пустились во все тяжкие и жили в свое удовольствие, а Хирон безропотно ставил на ноги их брошенного малыша. И, между прочим, вырастил великого воина, участника Троянской войны…

– А сам-то он как жил? – снова перебила нимфу Маргарита.

– Хорошо жил, достойно – заботился о матери, о жене, о детях, о воспитанниках, о друзьях… Жаль, что так рано и так трагично ушел из жизни!

– Ушел из жизни? – Маргарита пыталась вспомнить что-то важное, что никак не сочеталось с подобной фразой.

Сын Кроноса, сводный брат Зевса… Хирон должен был обладать бессмертием! Как и его брат Зевс. Вот о чем не стоило забывать! И как же так – ушел из жизни? Это просто невозможно!

– Ты помнишь пятый подвиг Геракла? – грустно спросила Кика.

– Ну так, в общих чертах, – замялась Маргарита. Поди упомни, какой из них именно пятый – не то истребление Лернейской гидры, не то расчистка Авгиевых конюшен.

Клеопатра посмотрела на нее, как учительница математики на двоечницу, не удосужившуюся выучить даже таблицу умножения.

– Пятый подвиг – это охота на Эриманфского кабана, – напомнила она. – Я не знаю, чему учат в ваших институтах…

Маргарита хотела было напомнить, что со времен Древней Греции наука и культура достигли значительного развития, поток информации многократно увеличился, и нынешним студентам есть чем заняться, кроме досконального изучения тяжкой судьбины какого-то доисторического кабана. Но не стала вылезать с этими бестактными разговорами – пусть лучше Кика не отвлекается на ненужную дискуссию и продолжает рассказ о Хироне.

– Так вот, Геракл получил задание уничтожить кабана, обладающего чудовищной силой. Эта злобная гадина, я имею в виду кабана, не щадила ни людей, ни животных и носилась по всему Пелопоннесу, сметая все на своем пути. Ну Геракл отправился на охоту, а по дороге, естественно, завернул в гости к своему приятелю, кентавру Фолу, чтобы выпить и закусить, как это принято у всех охотников…

– К Фолу? Ты же говорила о Хироне!

– Деточка, в Элладе был не один кентавр. Так вот, Фол принял Геракла с почетом, открыл кувшин лучшего вина, накрыл на стол. А дикие кентавры – они не отличались ни образованием, ни высоким уровнем культуры и были, откровенно говоря, обычные алкаши и хулиганы – почуяли, что где-то идет пирушка, а их не позвали. Знаешь, есть такая категория земных существ, для которых все интересы и все проблемы мироздания сосредоточились на выпивке. Сейчас таких тоже немало, правда, не каждый из них – кентавр.

Фол и Геракл, увенчав свои головы венками, пировали, пели песни, опорожнили половину огромного кувшина с вином и были уже, что называется, тепленькими, когда в жилище ворвались незваные гости, почуявшие выпивку. Ну ссоры из-за вина в пьющей компании – дело крайне неприятное, хотя и хорошо знакомое в любом обществе. Слово за слово, пришельцы быстро вывели героя из себя, а Геракла вообще лучше не задевать, особенно когда он подшофе…

Короче говоря, он обратил кентавров в бегство, подпалив кое-кому шкуру головешками из очага, а потом пустился вдогонку, поражая кентавров своими ядовитыми стрелами. Кентавры, не будь дураки, кинулись за помощью к Хирону, он, дескать, свой парень, кентавр, он не откажет, это же надо последней падлой быть, чтобы не защитить своих собратьев от разъяренного Геракла. И Хирон им не отказал, думал, ему удастся образумить Геракла, друзья все-таки.

А Геракл глаза залил, палит из лука, сам не смотрит куда… Ну и поразил стрелой Хирона. Рана была не так чтобы серьезная, но стрелы-то у Геракла пропитаны желчью гидры. Ими царапинку сделаешь – и то смертельно. Он от раскаяния аж протрезвел, сам возился с Хироном, промывал ему рану, перевязывал… Но что тут поделать, от таких ядов, как желчь гидры, противоядия не было.

И вот бессмертный Хирон понял, что будет вечно страдать от невыносимой боли и вскоре превратится в полного инвалида. У него просто не оставалось другого выхода, кроме как добровольно сойти в царство Аида. Но прежде он поставил богам условие (Хирон есть Хирон, он всегда о ком-нибудь заботился!). Условие было такое – раз уж Хирон вынужден отказаться от бессмертия, пусть боги считают, что своей гибелью он искупил все провинности Прометея. Пусть парня наконец перестанут мучить и отпустят на волю. Ну Зевс и не смог ему отказать – он ведь по-своему любил Хирона, братья все-таки. С прикованного Прометея сняли цепи и отпустили на все четыре стороны… Ох, что-то я расстроилась, как все вспомнила. Давай чайку выпьем, а?

Обсудив все семейные предания и посплетничав о маленьких тайнах античных родственников, дамы приступили к чаепитию. Маргоша все время мучилась от мысли, что все нынче вечером идет как-то не так, пока не поняла причину этих смутных ощущений – за чайным столом не хватало лешего. Странно, но он так и не появился.

– Слушай, а где же Мелентий? – спросила она у кикиморы. – Даже как-то странно, что мы проводим вечер без него.

Клеопатра помрачнела.

– К Соловью отправился. На поклон. Не люблю я эти дела, честно признаться, – от таких, как Соловей Одихмантьевич, надо держаться подальше, а не пороги в их теремах обивать. Мелентий рассчитывает на его помощь в случае чего, но чем еще эта помощь для нас обернется и во что вылезет, тоже вопрос… Соловей, он не прост, себе на уме, и даром даже не чихнет, не то что не свистнет.

– А кто такой Соловей? – решила все же выяснить Маргоша, хотя Кика говорила о нем так, словно он ей давно знаком.

– Ну Соловей-разбойник, – удивилась Кика ее непонятливости. – Его все знают. Он, как теперь говорят, крупный криминальный авторитет. Соловей с Муромцем поделили сферы влияния, и наши места как раз оказались под Соловьем.

– А Муромец – тоже криминальный авторитет? – удивилась Маргарита. – Он же вроде богатырь был, свою дружину имел…

– Он и теперь ее имеет. Такие бойцы у него в подручных, богатыри, все как на подбор. Только называется эта дружина по нынешним временам – организованное преступное сообщество, иначе говоря – банда. Но Илья, он, конечно, подобрее Соловья будет, старается жить по понятиям, и вообще как Робин Гуд, отнимает только у богатых, причем неправедным путем разбогатевших, а бедным помогает… Но он, знаешь ли, всегда был человеком неуравновешенным – моему ндраву, дескать, не препятствуй, эхма, размахнись плечо, раззудись рука… Заведется на пустом месте – и давай все крушить направо-налево… Естественно, с таким характером часто и в заключении оказывался. Первый большой срок, если помнишь, еще в темнице у князя Владимира Красна Солнышка мотал, потому как презирал всякую государственную власть. Так что у Ильи богатое тюремное прошлое. А Соловей он увертливый. Но сейчас остепенился и даже думает всерьез заняться политикой. Вроде в Думу баллотироваться хочет… Говорят, Соловушка живет по понятиям и беспредела на своей земле не допустит… Вот Мелентий и понес ему челобитную.