Лазутчик и крот - Игорь Нерюриков

влиятельные гильдии Полуострова и богатейшие торговцы Перепутья. Довольные граждане наслаждались жизнью, город во время правления Аэстета III был богат, как никогда прежде. Но к сожалению после него все стало плавно идти под откос. Аэстет III умер в глубокой старости не оставив наследников. Аэстет III правил с 250 года по 320 год.

Болпир Дружелюбный — После смерти Аэстета III, стал вопрос о следующем царе. К тому времени влияние Перепутья и Полуострова в городе снова была сильно. Граждане Клерико были больше озабочены досугом чем политическими делами, поэтому они в вопросе выбора следующего царя доверились собранию и самым буйным гражданам. Первых подкупили богачи Перепутья, вторых навострили гильдии Полуострова. У Болпира II, был правнук. Он рос в Перепутье в нищете, но не был чужд политике, где возбуждал народные массы беднейших улиц на всякие невообразимые чудачества. Его быстро приметили влиятельнейшие граждане, а когда узнали, что он правнук изгнанного царя Клерико, не преминули этим воспользоваться в своих целях. Так Болпира Дружелюбного послали в родной город своего прадеда. Там с поддержкой подкупленного собрания и буйных фанатиков он был избран новым царем. Болпир Дружелюбный был полностью зависим от своих благодетелей из Перепутья и был обязан им свалившейся на него должностью. К тому же ему не понравился Клерико и он хотел скинуть с себя бремя власти и вернутся в свой город, но уже богачом. Влиятельные граждане Перепутья обещали ему солидный куш, но прежде всего помощь в ограблении своих новых подданных. Первым своим указом Болпир Дружелюбный запретил гвардии Клерико вмешиваться в политические дела под страхом смерти. На самом деле им было уже не до этого. Еще во времена правления Аэстета III они окончательно превратились в строгий религиозный культ, с почитанием пророчеств о возвращении божественного Арты. Так что закон прошел без особого сопротивления. Вторым указом Болпир Дружелюбный разрешил избираться в собрание Клерико гражданам Перепутья и Полуострова. Он очень постепенно повышал налоги и обязывал крестьян отчитываться о каждом своем урожае в наибольших подробностях. Земли на тощих холмах он и вовсе отдал во владение гильдиям Полуострова и богачам Перепутья. Наконец-то, чтобы исполнить свою мечту, он после долгих лет своего осторожного правления передал царскую власть в распоряжение собрания Клерико, а сам вернулся в свой родной город богачом. Болпир Дружелюбный правил с 320 по 350 год.

С тех пор, на протяжении пятидесяти лет нашим городом правит собрание Клерико.

Боюсь, что такое не пропустят чтецы. Но попытка не пытка.

Пометка от старшей сестры: А если у тебя возникнут проблемы? Помнишь, что случилось с бывшим придворным историком? Сколько его в темнице продержали, да еще и без всяких обвинений.

«Значит прошло четыре столетия!» У Тнака закружилась голова. Он пытался вспомнить все подробности своей долгой жизни. Но она шла как одним чередом. Сопоставляя он стал замечать множество провалов. День оказывался годом. Месяц становился десятилетием. «Надо поговорить с Демихом,» — ничего лучше в голову ему не взбрело.

Глава 14. Проклятые

«Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость, веселье, беззаботность, ненавязчивость, помощь, послушание, приверженность, свобода, счастье... Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость...»

Только проснувшись и открыв глаза, постаравшись разобраться в окружающей обстановке, оказалось, что все плывет. «Какое сильное головокружение. Дарей, меня зовут Дарей и я лазутчик, точнее кандидат, а может уже и нет,» — подумалось молодому человеку сидевшему на холодной земле в комнате окруженной кирпичными стенами. Вся его голова была в засохшей крови. Он услышал шум дождя. В стене была дырка в два больших кирпича. Пролезть в нее не удастся, но просунуть руку по плечо вполне. Оттуда без перерыва доносились одни и те же слова, снова и снова, снова и снова: «Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость, веселье, беззаботность, ненавязчивость, помощь, послушание, приверженность, свобода, счастье... Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость...» Когда Дарей немного пришел в себя он подошел к дырке в стене и взглянул. В соседней комнате сидел знакомый лучник из Первой Альты. Он точно был с ними в походе, но Дарей не помнил его имени. Не выдержав его громких повторений, похожих на молитву, лазутчик обратился через дырку в стене:

— Эй, ты что делаешь?

Лучник замолк и подойдя к стене стал разглядывать соседнюю комнату. Посмотрев на лазутчика он с небольшим облегчением сказал:

— А Дарей это ты. Я все не мог разобрать. Боялся, что демонопоклонники закинули сюда кого-то из своих, чтобы выведать тайны.

— По моему им проще нас пытать.

— А ты точно Дарей? — встрепенулся лучник.

— А кто же еще?

— Может они навели на меня сглаз и это обман.

— Да брось ты.

— Как зовут твоего товарища, но не Грифа? — спросил лучник с настороженностью.

— Филин. Который первым сбежал, скотина он этакая.

— Точно, ты Дарей. Точно ты, — сказал лучник, чуть успокоившись.

— А что ты там повторял?

— Этому меня научили в секте Пряника, а не кнута.

— Никогда не слыхал.

— В моем родном Малле она почти столь же распространена как и Свидетели жабы. Некоторые поговаривают что в ней больше адептов, чем слушателей в Храме тощего брюха. Если считать только тех, кто на Полуострове живет.

— И чему же они вас учат?

— Всегда оставаться беззаботными и счастливыми.

— Не очень-то подходит к нашему нынешнему положению.

— Согласен. Но я все же попытаюсь себя подбодрить, — сказал лучник улыбнувшись. Но через мгновение он стал нервным