Восстание - Айя Сафина

– Что именно, конфетка наша? – спросила Вьетнам.

– Что Триггер нас подначивает.

– Он не подначивает, он открывает нам путь, – ответила Жижа.

– А выглядит так, будто он хочет в сторонке постоять, пока мы все уладим, – я даже удивился столь обильному словосложению и идейной верности Рафаэлки. Кажется, он отращивает себе мозги.

– Триггер – трус! Он не может пойти против Генерала в открытую! Вот и хочет, чтобы мы всю работу выполнили, – вставил Антенна.

– Тем более Генерал пасет его денно и нощно, – добавил Муха – сержант Буддиста.

– Ну хорошо. Предположим, что сместим Генерала с кресла. Дальше что? Туда сядет Триггер? – задал резонный вопрос Легавый.

– Черта с два! Больше не будет одного кресла в управлении базой!

– Об авторитаризме речи быть не может! – добавил Буддист

Я понятия не имею, что значит это слово, но ребята воодушевленно соглашаются, и поэтому я тоже киваю с серьезным лицом.

– Каждый блок должен избрать лидера от себя, – сказал Хумус.

– Мы через это проходили тридцать лет назад при создании базы. Тогда кучка лидеров ни хрена поделить не смогли, и мы бы так и сдохли, не родившись! – напомнила Вьетнам.

– Это было тридцать лет назад! Сегодня ситуация изменилась! – спорила Жижа.

– Чем?

– Тем, что мы вымираем здесь! И люди об это знают!

– А что предлагаешь делать? Отправиться на поверхность, как было с деревней? – Вьетнам выражала логичный скепсис.

– И тут и там нас ждет только смерть в муках. Выбора-то особо у нас нет.

– Выбор есть всегда.

– Ой, заткнись Буддист! Не до твоей эзотерики сейчас!

– Давайте все заткнемся и подведем итог! – громко озвучил Калеб, чувствуя, что спор уходит от намеченной темы. – Мы все понимаем план Генерала затягивать удавки на шеях людей. Как только базу запечатают, остро встанет вопрос нехватки ресурсов, потому что поддерживать пятнадцатитысячное население без добычи ресурсов с поверхности невозможно! Без выхода на поверхность мы начнем вымирать интенсивнее от болезней и голода.

– Кабеля, электросхемы, топливо, металлолом, ископаемые минералы – без всего этого невозможно обновлять фильтры в системах вентиляции и водоснабжения, менять аккумуляторы в солнечных панелях, заделывать протекающие щели, аграрники нуждаются в удобрениях, – подхватила Жижа.

– Генерал начнет запечатывать отсек за отсеком, жертвуя большинством ради выживания меньшинства. Он намеренно сократит состав населения, – добавил Антенна.

– Жертвами станут те, кто вносит наименьший вклад в поддержание жизнедеятельности базы, – вставил Буддист.

– Но как это измерить? Убьем поваров, а компьютерщиков оставим? – фыркнула Ляжка.

– Да как вообще можно сделать подобный выбор? – сокрушенно произнесла Жижа.

Внезапно все замолчали. И я понимал, почему. Большинство из нас хоть и сироты, но имеют родственников и друзей в других блоках. Как я сообщу Шишкам о том, что их надо умертвить ради того, чтобы пара солдат осталась в живых? Попадет ли за спасительную границу сумасшедший отец Вьетнама, которого я просто обожаю? А мать Легавого? А секси-бабуся Долбалания? Кто будет это решать? И смогу ли я жить с осознанием того, что мое молчание, моя бездеятельность стала причиной их смерти?

Мы – Падальщики – ярче остальных видим руины цивилизации, которая руководствовалась аналогичным принципом: истребляла группы людей, ради благополучия остальных. И чем это закончилось? Полным поражением! Убийство, как метод, никогда не будет эффективным, оно лишь продлевает твое проклятье, которое запирает тебя в петле последствий. Приведите мне положительный результат массового истребления! Евреи ожили и захватили целую страну, бездомные собаки плодились интенсивнее. Устроить геноцид всегда просто – взял ружье и пошел мочить всех налево и направо, а вот найти выход из кризиса требует гениальных идей, которые в примитивных мозгах солдат не родятся, но сверкают в умах инженеров и ученых – как раз тех, ряды которых вскоре начнут редеть в такт кровавых брызг.

– Генерал наделит военных приоритетом, но этот факт меня нисколько не радует, – заявила Вьетнам полушепотом.

– Я могу человеку шею свернуть одними руками – это, безусловно, полезный навык. Но без ученых и исследователей мы себя точно заживо закопаем и никогда не выберемся из этой могилы! – Лосяш высказал нашу общую мысль.

– Надземные части базы в тех проектах многообещающи, – произнес Вольт – новый сержант у Антенны вместо погибшего Перуна, и еще один мускулистый красавчик в прямоугольных очках и с львиной гривой каштановых волос. Весь отряд Тесла развивает во мне комплекс неполноценности!

– В них недочеты, но довести их до ума, сидя здесь под землей, невозможно, – добавил Электролюкс.

Мы все ознакомились с теми чертежами, схемами, вычислениями, полными непонятных закорючек. И мы хотим попробовать их реализовать! Я, конечно, особо ничего там не понял, но мне достаточно солидного взвешенного и авторитетного мнения умалишенного Лина, чтобы рискнуть чужими жизнями. Ведь все, что нам нужно в качестве прочного фундамента для начала восстания – это уверенность шизофреника в успехе. НА АБОРДАЖ!

– Прежде, чем мы пойдем в наших обсуждениях дальше, я хочу быть уверенным в том, что мы все понимаем необходимость жестких мер, – произнес Калеб, окидывая нас взглядом.

Тут и пялиться на нас не надо! Всем давно стало ясно, что мятеж неизбежен, вопрос стоял лишь в сроках, и они наконец поджали хвосты и уже стоят перед нами на задних лапках. Каждый командир кивнул. Ему вторили его сержанты. Даже Рафаэлка не напутал ничего и тоже кивнул.

– Хорошо. Тогда я привел человека, который расскажет нам о Совете лидеров блоков, который мы установим после свержения Генерала.

Мы все удивленно уставились на Калеба. А он соображает! Все-таки неплохой из него командир, дальновидный, с планом в голове, стратег! Пока мы тут терки перетирали, он по другим блокам шастал и искал для нас помощника в других концах базы. Может, я его недооцени…

Нет! Нет! Нет! Только не она!

– Нет! Только не Долбалания! – застонал я, увидев, как из одной из сержантских комнат выходит до боли в висках знакомый мне человек.

– Держи свой грязный язык за зубами, молодой человек! Что за непристойные прозвища?

Ее знакомый хриплый голос взорвал в моей голове опухоль, и теперь та стекала гноем по мозгам.

– Ну почему? Почему всегда везде должна быть какая-нибудь жопа? – стонал я.

Долбалания все это время сидела за перегородкой и ждала наших верных клятв, чтобы проводить на новую ступень плана. Признаюсь, я по ней все же скучал. Она по-прежнему носила свои широкие хлопковые брюки и тунику, которые они шили себе сами в деревне. Она не желала расставаться со своей одеждой, которая явственно выделяла ее на фоне жителей Желявы, оставаясь верной деревне, поверхности, миру далекому отсюда. Ее седые волосы заплетены в длинную косу, а на сухом морщинистом лице отпечаталась усталость. Желява все же наложила на нее характерный для здешней обстановки угрюмый след.