Экзотеррика. Тьмир - Василий Головачёв

не очень приятная процедура – пересадка, потом посмотрим, что делается снаружи».

– Учти, там безобразничает моллюскор, – предупредила Копуна Диана.

«Учту!»

Копун в образе мальчишки исчез.

«Перевёртыш» подхватила невидимая рука, завертела как обруч хула-хупа и вонзила в кристаллическую пену с такой силой, что у пассажиров капсулы перехватило дыхание.

– Ох! – вырвалось у Дианы.

– Держись! – процедил сквозь зубы Дарислав.

Однако неприятные ощущения действительно скоро закончились.

«Перевёртыш» перестало швырять и скручивать, он обрёл устойчивость, и пассажиры стали видеть, машинально раскрывая глаза шире.

Капсула стояла на вершине холма, поросшего высокой шелковистой травой. До самого неблизкого горизонта вокруг простиралась равнина, исчерченная перелесками и дивными изумрудными полями. А над равниной сиял голубизной купол неба, по которому неспешно плыли облака.

«Нормально?» – послышался мыслеголос Копуна.

«Не очень», – признался Дарислав.

«Что не так?»

«Мы бы хотели видеть не виртуальный цифранж, а реальность».

«Прошу прощения, хотел как лучше».

Пейзаж изменился, ломаясь и перестраиваясь.

«Перевёртыш» оказался в помещении, похожем на рубку современного космолёта, разве что свободную от кресел и экипажа. Матово-серое кольцо виома, опоясывающего помещение, провалилось в темноту, которая через мгновенье превратилась в белое пространство невероятной глубины.

Дарислав, отвыкший от истинного – белого – цвета космоса в Тьмире, не сразу понял, что случилось. Затем стало недосуг сравнивать тёмную (на самом деле белую) и родную светлую (на самом деле чёрную) Вселенные.

– Ужас! – вслух проговорил он.

Удивляться же было чему.

Гигантский волчок, представляющий собой «тьмутараканскую» псевдопланету, исчез! Все его внешние слои, сформированные стеблями «мха», «чертополоха», «можжевельника» и «саксаула», превратились в слой удалявшихся от центрального ядра фрагментов разбитых «в щепки» «растений». Ядро – гигантский шар диаметром в тысячи километров, скрытый ранее невидимым сферическим пузырём поля, – теперь было оголено, и внутри просматривались странные ландшафты, напоминающие колоссальные провалы и водопады. Творение «Личности Тьмира» (его мозга-тела), представляющее, по словам Копуна, портал в другие метавселенные Мультиверса, стало доступно всем, кто в этот миг смотрел на него.

Однако налюбоваться удивительной структурной композицией разведчикам не удалось. Вокруг сферы с её виртуальными (а может быть, и реальными) пейзажами кипел бой! В облаках разрушенных массивов тёмной материи носились уцелевшие змеи, корабли тартарианского флота и два земных космолёта. Моллюскор не сразу стал виден наблюдателям, так как бо́льшую часть времени он пребывал в состоянии невидимости, и Дарислав не сразу сообразил, что с ним воюют все – и змеи, и земные корабли, и даже «тартарианские крокодилы».

Моллюскор побеждал.

Змей становилось всё меньше, тартарианских кораблей тоже, и судя по неловким манёврам фрегата, он тоже был сильно повреждён. С другой стороны, было непонятно, почему робот древнейшей цивилизации, способный разрушать звёзды, никак не справится с горсткой более слабого в энергетическом и технологическом отношении противника.

Копун услышал мысль Дарислава:

«Робот ослаб, – сказал он. – Он просидел в тюрьме не один миллион лет».

«Нам повезло?»

«В какой-то степени повезло».

«Но тебе хватило сил нейтрализовать его?» – забеспокоилась Диана.

Вместо ответа Копун (мелькнула мысль – интересно, как он сам выглядит со стороны?) в течение нескольких мгновений крутанул несколько пируэтов, из-за чего остальные видимые Дариславу участники боя несколько раз меняли положение, появляясь то сверху, то снизу, то сбоку, и вышел прямо в лоб глыбе моллюскора.

Участники сражения перестали стрелять.

В эфир просочился чей-то голос:

– Кто это?!

Заговорил Копун:

– Вильгельм, разрешите попользоваться вашей базукой?

– Кто говорит? – озадаченно спросил Дроздов.

– Не узнаёте?

– Не может быть! Копун?!

– Капитан, – раздался голос Дианы, – мы с Дариславом находимся внутри Копуна, всё в порядке.

Дроздов сориентировался мгновенно:

– О какой базуке вы говорите?

– Об «Умертвии», – пояснил Копун.

– Оно не действует… во всяком случае, функционирует не в полную силу.

– Оно просто не настроено.

– М-мать твою! – прилетел голос полковника Шмелёва. – Так вот в чём дело?!

– Как вы его возьмёте? – не понял Дроздов.

– Это мои проблемы.

– Берите.

– Спасибо!

Движения носителя Дарислав во время манёвров Копуна не ощущал. Но фрегат «Великолепный» внезапно оказался прямо перед ним. Затем зона видимости сдвинулась за спину, и перед взором молодого человека нарисовался на искристо-белом полотнище «тьмирского космоса» пульсирующий чёрный ком моллюскора.

Моллюскор выстрелил.

Но его гравитационный разряд пришёлся на защитное поле Вестника Апокалипсиса, «машину Судного дня», рассчитанную на выживание в любом вселенском катаклизме, и поле, прикрывшее Копуна и земной фрегат, погасило удар. А больше моллюскор не успел ничего сделать: Копун, вернее, жуткое оружие фрегата, взятое им «напрокат», выстрелило.

В белую даль улетела судорога, поколебавшая местное пространство, и моллюскор растаял в «молоке».

В эфире стало тихо! Космолётчики обшаривали горизонты в поисках противника и не находили его. Затем раздался общий крик с бортов двух земных кораблей:

– Ура-а-а!

– Слава богу! – с рыданием выдохнула Диана. – Я так боялась…

Раздался смех Шапиро:

– БОГ действительно на нашей стороне.

Дарислав понял физика: он имел в виду технологию «без ограничений», которой владел Копун. Захотелось окончательно расслабиться в кругу друзей с бокалом шампанского в руке…

Глава 26. Что нас ждёт

Он проснулся от тихого жужжания, будто в ухе копошилась пчела.

– Пора вставать, – заговорил в голове голос терафима.

Дарислав хотел послать секретаря подальше, но вспомнил последние события, вызвал терафима, выяснил время: шесть часов утра по местному времени, – и сел на лежаке, осознав, что находится не в каюте эскора, а в жилой зоне, созданной Копуном.

На соседнем лежаке зашевелилась Диана.

– Чего вскочил?

– Пора вставать.

– Не хочу… – Она сонно потянулась. – Поднимаешь в такую рань.

– Всеволод хочет что-то сообщить и предупредил, что ждёт нас в кают-компании в восемь.

– Ещё час могли бы подрыхать.

– Дома выспимся.

– Разбудишь через сорок минут.

Она повернулась на другой бок и затихла.

Дарислав оценил её позу: под белой простыней отчётливо проступил соблазнительный абрис тела женщины. Вспыхнуло желание. Он даже встал и сделал шаг к любимой, но где-то снаружи палатки раздался крик кукушки, и Дарислав сменил маршрут.

За стенками палатки, созданной Копуном вместе с другими палатками лагеря, царило безмятежное, абсолютно земное утро. Над ручьём в полусотне метров от палаток (всего их насчитывалось пять, включая палатку побольше для кают-компании) стлался туман. Лагерь располагался в лесу, клином вдававшемся в изумрудную равнину с полями и перелесками. Солнце уже встало «на востоке» и начинало разгонять туманы. Пахло травой, хвоей, цветами и чистой родниковой водой. По идее, такая вода не имеет запаха, но Дариславу казалось, что он его чувствует. Мысль о том, что эта зона отдыха сооружена Вестником Апокалипсиса, мелькнула в голове и исчезла. В такое утро думать о превосходстве чужих технологий над земными не хотелось.

В одной из палаток послышался тихий